Казахстан: от бунта до революции. Итоги пятого января
В Казахстане началась «антитеррористическая операция». Именно такая оценка конфликта президента Токаева подразумевает юридическую возможность вмешательства ОДКБ. Токаев уже обратился к главам государств ОДКБ с просьбой о помощи. Появились слухи, что Владимир Путин отдал приказ о подготовке различных сценариев поддержки казахских властей, вплоть до непосредственного вмешательства регулярных российских войск. Впрочем, это могут быть военные Армении или Киргизии.
Судя по всему, это крайний вариант. Казахские силовики перешли к решительным действиям пока локального характера. Освобождён международный аэропорт, что позволяет интенсивно наращивать подкрепления.
Президента Токаев на заседании Совета безопасности заявил, что «террористические банды» берут под контроль крупные объекты инфраструктуры в стране. С ними ведут упорные бои воздушно-десантные подразделения Минобороны под Алма-Атой. По его словам, террористические банды, устроившие погромы в стране, проходили серьёзную подготовку за рубежом.
Казахстан погружается в ночь, мародёрство, погромы, кое-где насилие, стычки с полицией и армией. Алма-Ата отдана бунтовщикам. По крайней мере, из центра города силовики вышли. Местные жители создают дружины и готовы драться. Почти лишён контроля властей Мангышлак.
Также «горят» разной температурой протеста Уральск, Актау, Актобе, Шымкент, Павлодар, Усть-Каменогорск. Это не только юг и запад, но и обычно депрессивный и спокойный север с доминирующим русским населением. В Талдыкоргане снесли памятник Нурсултану Назарбаеву. Кое-где на западных землях стычки уже прекратились — там власть перешла к протестующим вместе с местными чиновниками и силовиками, например, в Жанаозене.
Повсеместно захватываются административные здания, участились атаки на полицейские участки и оружейные магазины. У протестующих появилось огнестрельное оружие. Его не только воруют со складов и витрин, но и буквально отнимают у силовиков. Есть видео, где видна не только перестрелка, но и погибшие от пуль. Жертв может быть много.
Пока это касается только Алма-Аты. Но к вечеру пятого января информации стало намного меньше: власти наконец полностью отрубили интернет и связь в стране. Ситуация на местах не совсем ясна. В новой столице Нур-Султан ситуация спокойная. По крайней мере, на улицах.
Повстанцы быстро вооружаются и, что ещё важнее, координируются. В свою очередь власть не рассыпалась, силовики, несмотря на отдельные инциденты, не сдались. Но легитимным лидерам не хватает решительности. А оппозиции хватает решительности, но не хватает лидеров. Уже 6-го ситуация может принципиально измениться.
Пока что тихо в Караганде, Таразе, Кызыл-орден, Чимкенте, а это важные территории с точки зрения клановых раскладов. Идёт серьёзный торг между жузами. Элиты пытаются договориться, и пока что верхние и средние жузы вполне консолидированы, что предопределяет крепость власти.
Назарбаев всё?
Во втором за день специальном обращении к народу президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что вступает в должность председателя Совета безопасности и берёт ситуацию в стране под личный контроль. Этот пост пожизненно должен был занимать Нурсултан Назарбаев. От первого президента страны давно ничего не слышно. По некоторым данным, он тяжело болен. Появились сведения, что сам Назарбаев, члены его Семьи и приближённые, включая крупных бизнесменов, в течении дня покинули страну.
Ранее президент Токаев в окончании первой фазы казахского бунта отправил в отставку правительство и ряд силовых руководителей, среди которых также распознали «людей Назарбаева». Помимо прочего власти объявили об экономических реверансах населению, снижении цен на газ и политических преобразованиях. Однако протесты это не остановило, и пятого января они разгорелись с новой силой.
На данный момент Токаева считают основным бенефициаром казахской революции, поскольку он, наконец, взял всю полноту власти в свои руки. Однако есть много туманных вопросов о том, был ли этот сценарий изначально спланирован, был ли он спланирован именно Токаевым или частью кланов страны, насколько добровольным был отход Назарбаева с олимпа.
Сам же Токаев заявил, что намерен действовать максимально жёстко и разрешить кризис, а также не покидать столицу ни при каких обстоятельствах. «Вместе мы преодолеем эту чёрную полосу в истории Казахстана. Выйдем из неё сильными. В скором времени я выступлю с новыми предложениями по политической трансформации Казахстана. Я остаюсь на прежней позиции последовательных реформ».
Координация протестов
Главное, на что стоит обратить внимание, это скорость распространения протестов — буквально половина дня четвёртого января хватило, чтобы поджечь не только запад, который до того вяло митинговал три дня, но и крупные города по всей стране. Притом, что «революционные идеи» расползались отнюдь не из столицы или Алма-Аты.
Второе — это единовременная массовость протеста при отсутствии общей повестки. На улицы сразу вышли десятки тысяч человек в десятках населённых пунктах по всей стране. При этом в каждом регионе были свои лозунги, пусть и очень схожие, но отсутствовали явные лидеры и координаторы. Практически сразу начались жёсткие стычки с полицией, насилие. Было невозможно вступить в диалог или переговоры.
Третье: под вечер среды, по крайней мере, в Алма-Ате стали проступать все признаки хорошо скоординированных действий бунтовщиков. Помимо стихийных митингов, грабежей и погромов начались захваты важных административных зданий, инфраструктуры, телекоммуникационные активы. Строятся баррикады. Появились разносчики еды. Ведётся попытка учёта захваченного оружия.
Типичная и привычная картина массовых акций протеста последних лет как минимум в постсоветском пространстве, заставляющая подозревать иностранное вмешательство и технологии цветных революций — и не находить никаких наглядных признаков этого. Армения, Киргизия, Белоруссия и даже «переворот Зеленского» в 2019-ом: все эти кейсы имели в основе внутренние причины кризисов и конфликтов населения с властью. Притом, что, так или иначе, они в итоге использовались внешними бенефициарами, которые либо подбрасывали дровишек в революционный костёр, либо жонглировали геополитическими результатами произошедших перемен.
Казахстан — случай типичный в этом ряду. Похоже, мы имеем в основе сочетание многих внутренних факторов для массового протеста, в котором сошлось недовольство самых разных социальных групп страны, а также элит. А потом появились профессиональные внутренние и внешние интересанты.
Теперь же здесь активно работает сетка польской Нехты, которая до этого на деньги поляков пыталась разорвать Белоруссию. Активизировался беглый политик Мухтар Аблязов, возглавляющий запрещённый «Демократический выбор Казахстана». Это движение пытается позиционировать себя главной силой оппозиции. Вещает Аблязов из Киева. Проснулись всевозможные прозападные и протурецкие НКО, которые активно и беспрепятственно работали все последние десятилетия. Наверняка есть и другие каналы и структуры — не «закладки» и «пятая колонна», но легальная институция внешних сил, оставляемая про запас, на всякий случай. Пришло их время.
При том, что это верно скорее для Алма-Аты. Тогда как на других территориях страны свои революционные истории, в основе которых скорее клановый характер взаимоотношений с властью и между жузами.
Причины бунта
Но что заставляло власти единовременно повышать цены на газ в два раза? Известно, что это давно запланированная мера, аналитики предупреждали правительство о последствиях, но от планов не отказались. Притом, что газ власть дотирует, его цена даже после повышения вдвое выше российской. Сжиженный газ, особенно на западе страны, занимает весомую часть топлива для бытового и коммерческого транспорта. Повышение на 100% естественным образом привело бы к инфляции и росту цен сопутствующих товаров. Правда есть одно «но» — пока ещё этот кумулятивный эффект населением был не прочувствован.
Бунтовать вышли сначала местные рабочие-нефтянки — на западе как раз добываются основные объёмы нефти и газа, притом, что население живёт бедно, испытывает сложности с работой. Закономерен вопрос: это наш газ, почему он должен стоить для нас дорого? Тем более что его гонят на экспорт, а сливки снимают элиты. Этот вопрос неоднократно приводил к погромам и мирным митингам в прошлом, но всегда ранее локализовался на западе Казахстана. Теперь же перекинулся на остальную страну.
По одной из версий, правительство планировало повысить цены под шумок праздника и зимних каникул, надеясь обойтись мелкими акциями протеста. По другой версии, кто-то из элитных кругов сознательно подвёл ситуацию к социальному взрыву.
Эта версия внутриэлитного заговора возникает на каждом шагу. Почему так быстро разгорелась страна. Почему Алма-Ату не стали защищать, а чиновников вывезли заранее. Почему силовики безропотно сдавали некоторые позиции. Почему так стремительно ушло в отставку правительство, а Назарбаев не удержался в должности всего на второй день открытого конфликта. Кто координирует повстанцев. Почему так затягивали с полным введением ЧП на всей территории страны и жёстким ответом на протест. И так далее.
Практически все эксперты склонны считать, что причиной массовых акций протеста стало сочетания ряда социально-экономических факторов. Их легко перечислить, но автору не кажется, что подобные показатели могут стать причиной массовой стихийной революции. Тем более таковыми не являются политические факторы — усталость от Назарбаева, недовольство властью Токаева, жёсткая недемократическая партийная система, невыборность местных глав и прочее. Это важные факторы, но вряд ли решающие.
Обращает также внимание, что бунтовщики так и не выставили единого требования власти — лозунги разнятся город от городу. Везде есть абстрактное требование лучшей жизни, а дальше — от снижения пенсионного возраста и смены режима до возвращения Конституции 1993 года, усиления местных органов власти, ликвидации клана Назарбаева, отставки Токаева. Пестрота на любой вкус.
Среди причин революции называют коронакризис, сокращение доходов и числа рабочих мест, инфляция на важнейшие группы товаров, удар по малому бизнесу. Никаких катастрофических показателей тут, впрочем, нет. Много городской безработной молодёжи. Всего по данным осенней переписи 53,69% населения — это люди младше 28 лет. И именно в этой категории особенно велика безработица. Доля городского населения — почти 60%.
Выросшее за последние два года имущественное расслоение. Примитивность экономического уклада делит элиты на тех, кто получает сверхренту с ресурсных труб, и остальных, нищих. Программ государства по модернизации экономики и перераспределению сверхдоходов, видимо, недостаточно. А ещё коррупция, клановость, кадровые пробки. Летняя засуха. Закрытые границы с КНР, а это основной торговый партнёр. Перечислять можно долго.
Ряд экспертов обвиняет в сложившейся ситуации казахское правительство, которое постоянно зажимало русский язык и потворствовало радикалам. В итоге одни были ущемлены, а другим казалось мало уступок.
Ещё версия. Усиленные антиковидные ограничения под занавес года, которые особенно ударили по малому бизнесу. Это и дополнительные бухгалтерские нагрузки, которые привели к дополнительным тратам во время карантина. И искусственное регулирование цен на общественно значимые товары. Наконец, 31 числа главный санитарный врач ввёл суровые ограничения на торговлю, перевозки и переезды, массовые встречи и празднования во избежание роста заболеваемости.
В казахстанском протесте пока нет двух тем: религиозной (хотя «алах акбар» слышится в ряде провинций), а также антироссийской (хотя соблазн обвинить Россию в провоцировании роста цен и на местный газ был).
Всего чуть-чуть и понемногу? Так революции не происходят. Похоже, что стихийный низовой протест, довольно локализованный территориально, умело вывели на широкий страновой уровень. Справиться с малым протестом, как неоднократно в том же Жанаозен, власть способна, пусть ценой стрельбы по толпе и многих жертв.
Остановить массовый протест уже сложнее. В первую очередь из-за отсутствия оппозиции, партий и независимых СМИ и лидеров общественного мнения. У стихийного уличного протеста просто нет представителей, посредников для переговоров, так как в стране нет политики. А когда он переходит под контроль профессиональных координаторов и заказчиков, разговаривать с ним уже поздно. Народная волна перетекает в революцию, либо переговоры перетекают в элитное закулисье. Надеемся, именно на это следствие авторитарной вертикали обратят внимание в России в первую очередь, а на сложности транзитной модели соседей во вторую.
Пётр Скоробогатый, заместитель главного редактора, редактор отдела политика журнала «Эксперт»
