Как постмайданный Киев создаёт эмигрантов-«антимайданогвардейцев»
Это случилось ровно год назад. Рано утром, 11 марта 2019 года, в больничной палате мне поставили капельницу, а потом явились друзья и сообщили, что именно здесь, в больнице, меня могут и прибить. Искалечить, а то и убить. «Лежишь? А ты в окно выгляни», — посоветовали они. С бутылочкой от капельницы в руке я и выглянул.
Зрелище было еще то. За забором и лесами, которыми была окружена ремонтируемая больница, собирались ребята. Да-да, раненько утром. В камуфляже. Разной крепости и упитанности. Но сила им особо и не нужна была – в руках они держали биты. По их замыслу, на суд в Херсон, на котором меня пытались бы обвинить в сепаратизме и «отрыве Крыма от Украины», я из Киева не должен был доехать вообще. Или доехать «овощем», чего не трудно было добиться при помощи тех же бит. Зачем? А так они решили бы проблему улик и несуществующих доказательств моего «сепаратизма» и «покушения на территориальную целостность Украины».
«У тебя пять минут: или ты остаешься с ними, или мы попытаемся тебя вывезти», - сказали друзья. И я выбрал, а они не успели. «Вон он, вон он, в синих тапочках!», - кричали они вслед, когда я уже садился в авто. По узким улочкам киевского Подола мы и оторвались. Потом я совершенно законно выехал из Украины и вот уже год являюсь вынужденным эмигрантом.
И таких, как я, - тысячи. Потому что это системная, хорошо отработанная и одобренная западными кураторами и организаторами госпереворота-2014 в Украине политика: не удалось убить или «закрыть» недовольных госпереворотом и тем самым заткнуть рот критикам режима, значит, вон из страны. Без малейшей возможности вернуться на Родину, где против всех критиков режима заводятся уголовные дела по так называемых «антигосударственным статьям» (госизмена, пособничество террористам, сепаратизм). Тюремные сроки по ним огромные, защититься нет никакой возможности, суды по ним не проводятся и окончательные вердикты не выносятся, а сидя в СИЗО до суда годами, можно потерять и здоровье, и жизнь. Или превратиться в «обменный материал», которым козырнут на какой-нибудь «нормандской встрече» и, как «живой товар» ХХI века, подкладут в основу компромисса и каких-то «прорывных» договоренностей. И все вокруг будут аплодировать «успеху». Кроме изгнанных из страны…
А алгоритм изгнания или репрессий и преследования внутри Украины отработан и отточен многолетней практикой до мелочей. Сначала, после победы майдана-2014, «победители» всех, ими недовольных, объявили «врагами нации» по политическим мотивам, но подвели под Уголовный кодекс. Потом уже осенью 2014-го утяжелили упомянутые так называемые «антигосударственные статьи» тем, что для обвиняемых по ним оставили лишь одну меру пресечения – арест и содержание в СИЗО. Затем людям начали безосновательно, что называется, от фонаря и по одному лишь признаку политической целесообразности обвинять в госизмене, пособничестве террористам и сепаратизме и «паковать» тысячами. А чтобы у людей не было возможности защититься или хотя бы после неправедных вердиктов обратиться в тот же Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), суды просто не проводятся, а переносятся из месяца в месяц и из года в год. А нет окончательного вердикта внутри Украины, прошедшего апелляцию, кассацию и Верховный суд, – ЕСПЧ и не может заниматься твоим делом и указать украинскому режиму, что он занимается политическими репрессиями. Таков порядок работы ЕСПЧ, и тут ничего не попишешь.
И людей, повторяю, или бросали за решетку на годы, или вынуждали бежать. А потом объявляли людей в розыск и предписывали арест. И ничего с этим поделать нельзя. Потому что обвиняемые и посаженные люди в таком режиме судопроизводства не могли апеллировать ни к кому и ни к чему другому, кроме как к украинским властям, которые их же обвинили и упрятали за решетку. Все, тут круг замыкался: сами обвинили, сами посадили и сами же не хотят доказывать вину. И никто ничего сделать не может. Ибо «демократия» же и все – вроде бы как по закону.
Мой пример в этом плане – почти классический. Я скрылся, потому что спасал свою жизнь. Или здоровье. И в этом плане на моей стороне статья 39 Уголовного кодекса Украины под названием «Крайняя необходимость», которая четко гласит: «Не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности либо охраняемым законом правам этого человека или других лиц, а также общественным интересам либо интересам государства, если эту опасность в данной обстановке нельзя было устранить иными средствами и если при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости… Лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов крайней необходимости, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного угрожающей опасностью, оно не могло оценить соответствие причиненного вреда этой опасности».
Но ни СБУ, выдвигающая против меня обвинение, ни прокуратура, его поддерживающая, ни суды, отказывающиеся рассматривать дело по сути, отказываются обращать внимание на свои же законы. Они действуют выборочно: здесь чтут УК, здесь бьют им по голове «врагам», а здесь, если до «врагов» не удалось дотянуться, в его статьи селедку заворачивают. Меня объявили в розыск, потом суд постановил взять меня под стражу и держать в тюрьме до суда, который просто остановили на стадии досудебного расследования, которое может длиться вечно. Ну, или пока меня не поймают. Или я сам не сдамся и не сяду в тюрьму добровольно. А поскольку моя статья (часть 2 статьи 110) предполагает еще и возможную конфискацию имущества, то на мое жилье в Киеве наложены ограничения (фактически арест) в использовании. Ни продать, ни подарить я свою квартиру не могу. А вот они могут ее конфисковать и продать. Ну, им же надо как-то госбюджет наполнять. И точно так же они могут поступить и в отношении тысяч других беглецов.
Но ведь в моем случае и это еще не все. ЕСПЧ принял жалобу моих адвокатов, потому что признал, что я: а) преследуюсь в Украине ее властями не за преступления, а как журналист за политические взгляды, высказанные в двух статьях; б) лишен возможности защищать себя юридическими методами.
И что? А ничего, желтые ботинки, как поется в одной залихватской песенке. Украинские власти захотели меня репрессировать или изничтожить, я убежал, а ЕСПЧ от имени западной демократии указал, что так поступать нельзя. Но все выполнили то, что хотели и могли, и остались при своих. Наши действия не коммутируются, потому что ЕСПЧ не прислал свое заключение в Украину и не потребовал прекратить преследования. Он то ли не может, то ли не хочет. Ведь он же – Европейский, а Европа, как известно, поддержала и вдохновила госпереворот на евромайдане. И что же теперь Европа будет признавать, что она породила монстра и убийц?
И какой же выход их этого юридического тупика? А нет его, кроме политической воли киевского режима, который либо сам поймет, что поступать так нельзя, либо его заставят понять это. Чтобы окончательно прекратить репрессии «Большого террора» 1936-1938 в СССР понадобилось почти 20 лет, когда на ХХ съезде КПСС было решено: амнистируем, реабилитируем и отпускаем. Но многих так называемых белогвардейских эмигрантов, которые поверили в то, что «режим изменился», и вернулись в страну чмырили и сажали и до, и после.
Но, повторяю, спасти людей и изменить ситуацию может только политическая воля режима. Потому что сами карательные органы (СБУ, МВД, прокурорские) никогда не пойдут на самопризнание, что они работали непрофессионально, были мясниками и выполняли незаконные команды власти. А такой воли нет. Ни при кровавом Петре Порошенко, который все это и замутил, ни, увы, при якобы «новом» Владимире Зеленском, которому тоже, оказывается, нужны репрессии, чтобы избежать критики и удержаться у власти. При Зеленском даже стало хуже: на Порошенко никто не надеялся, все знали ЭТО такое. А вот на Зеленского надеялись, и потому разочарование от его шагов еще горше. Тем более что и репрессии при Зеленском не просто продолжились – «зе-боты» попытались подложить под них новую законодательную базу. Например, накинуть узду на СМИ и журналистов.
И ведь накинут. А Запад, несмотря на свои якобы протесты, все проглотит. И оправдает политической целесообразностью и двойными стандартами. Потому что как ворон ворону глаз не выклюет, так и майдаун вдохновителю майдана око выцарапает только при дележе награбленного. Майдауны же при Зеленском готовы выставить перед вдохновителями майдана все страну на распродажу по дешевке. Кто же при таком подходе обвинит их в «недемократичности»?
P.S. Просто напоминаю, что основанием для моего освобождения и прекращения дела может и сейчас служить то, что при 14-часовом обыске у меня сыскарями из СБУ и прокуратуры нарушены семь, повторяю, семь статей УК Украины:
— 161 (нарушение равноправия граждан зависимо от политической принадлежности) — типа я — критик власти и имею на это право;
— 162 (нарушение неприкосновенности жилья) — ко мне ворвались обманным путем;
— 171 (препятствование журналистской деятельности) — у меня незаконно отобрали компьютер со всеми моими материалами для работы, ноутбук и даже телефон);
— 345-1 (угроза или насилие относительно журналиста) — меня хватали за руки, толкали, обыскивали 14 с половиной часов, оставив на это время без еды;
— 348-1 (посягательство на жизнь журналиста) — вламывались насильственно и в случае моего сопротивления могли прибить или покалечить;
— 365 (превышение власти или служебных полномочий правоохранительных органов) — вламывались силой и обманом;
— 375 (постановление судом заведомо неправомочного приговора, решения или постановления) — суд не имел права постановлять изымать мою технику. Ибо статья в РИА «Новости Украина», которую мне инкриминировали как повод, была опубликована открыто, и я от ее авторства не отказывался, а значит, и компьютер с ноутбуком и телефоном отбирать у меня не имели права.
Да в докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека по Украине в то время было сказано: «Органы власти по-своему интерпретировали положения уголовного законодательства о терроризме, государственной измене и посягательстве на территориальную целостность Украины. Это происходило во время рассмотрений дел против журналистов, блогеров и пользователей соцсетей за размещение или репост информации, которая рассматривалась как антиукраинская». Но они, повторяю, договорятся, а их противников лишили либо жизни, либо свободы, либо Родины.
