Как Петр Толстой чижика съел
Когда известный человек становится политиком, от него ждут каких-то громадных свершений. Как, скажем, от плейбоя, миллиардера и телеведущего Дональда Трампа на посту президента США. Уже первые его дни на этом посту показывают – свершения будут ого-го. Правда, пока не ясно, со знаком плюс или минус для американской, а значит и всей мировой экономики.
Но бывает и наоборот – в соответствии со сказкой Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве»: «добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел!» Салтыков-Щедрин знал о чем пишет: он успел потрудиться чиновником немало лет, дослужившись до вице-губернатора в Тверской и Рязанской губерниях.
Есть еще один малоприличный анекдот про шотландца, который с печалью рассуждал о том, что он построил множество мостов, убил множество врагов и выковал множество мечей, однако прозвище у него совсем из-за другого события.
Так или иначе, свежеиспеченный вице-спикер российской Госдумы Пётр Толстой повел себя в соответствии с обеими этими историями. Когда блистательный телеведущий, никогда не лезший за словом в карман, избирался в Госдуму, от него ждали серьезных свершений, поддержки культуры и донесения нужд избирателей до коллег-законодателей.
И что же он сделал? Обвинил «выходцев из-за черты оседлости» в том, что они сперва разрушили православные церкви, а потом породили тех, кто сейчас протестует против передачи Исаакиевского собора под управление церкви.
Как-то от выпускника журфака МГУ, много лет проработавшего к прямом эфире, ждешь большего внимания к собственным словам. Или, перестав работать журналистом, Толстой решил, что депутатам дозволено больше?
Нет, если брать пример с Владимира Жириновского, который и Кавказ предлагал колючей проволокой оградить и уральцев называл «тупыми», и женщин бил, и журналисткам угрожал – то да, депутатам можно многое. Журналиста за такое давно бы отправили в места не столь отдаленные по 282 статье как минимум.
Но все-таки Толстой – не Жириновский. И поскольку, как бы сейчас не усердствовали его защитники, другого значения кроме «евреи» у эвфемизма «выходцы из-за черты оседлости» нет, приходится констатировать печальный факт. Вице-спикер российской Госдумы зачем-то обвинил евреев в организации Октябрьской революции и разрушении храмов.
Теория, весьма популярная у малообразованных людей, тем более, что еврейских фамилий среди российских революционеров, действительно, немало. Но обвинять евреев в организации революции – это то же самое, что обвинить австрийцев в том, что они навязали Германии фашизм на основании того, что Гитлер был выходцем из Австрии. Нет, всё сделали сами – и немцы заживо жгли евреев, и русские взрывали храмы и убивали священников.
Такой бытовой пещерный антисемитизм, вдруг прорвавшийся у уважаемого вице-спикера, трудно объяснить. Возможно, Толстого когда-то обидел человек с еврейской фамилией во время работы на телевидении. Возможно, он слишком некритично перечитал поздний труд Александра Солженицына «200 лет вместе». Возможно, посмотрел фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар», где большевичка Розалия Землячка, прекрасно сыгранная певицей Мириам Сехон, отдает хладнокровные приказы о массовых убийствах русских офицеров. Возможно, он наткнулся на показавшуюся ему удачной формулировку в «Фейсбуке» - российские околополитические блогеры на примере семьи Гайдаров очень любят обсуждать, что среди самых «отмороженных» либералов немало потомков революционеров.
На самом деле, причины не так уж принципиальны. Политик столь высокого уровня в нормальной стране не имеет права на подобные высказывания. Подзабытый публикой сатирик вроде Виктора Шендеровича может публиковать русофобские шутки о «руках из жопы», подстраховываясь никого не обманывающим эвфемизмом «россияне». А действующий вице-спикер – не может. От подобного один шаг до украинского непотребства с их «жидовками» в адрес голливудских актрис и факельными шествиями под нацистскими лозунгами. Страна, победившая фашизм не может себе позволить политиков-антисемитов – и недаром Иосиф Сталин так жестко высказывался об этом явлении:
«Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма.
Антисемитизм выгоден эксплуататорам как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты как последовательные интернационалисты не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма.
В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм как явление глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».
Нынешнее российское руководство совсем не похоже на Сталина, поэтому вряд ли Толстой за свое необдуманное высказывание немедленно лишится поста, не говоря уж о казни. Но серьезный удар по своей политической карьере он нанес – и этих «выходцев из-за черты оседлости» ему припомнят не раз и не два.
Кстати, на фоне антисемитских обвинений остались незамеченными фактические ошибки в выступлении вице-спикера. «Собор был построен нашими предками не для того, чтобы там болтался маятник Фуко или чтобы там петербургская интеллигенция водила экскурсии с шампанским на балкон. Это здание, которое должно принадлежать и служить церкви», - сказал он.
Во-первых, в Исаакиевском соборе маятник Фуко убрали еще в 1986 году. Как это может не знать культурный человек, потомок Льва Толстого – объяснить еще сложнее, чем его выпад против евреев.
Во-вторых, балкона там нет. Есть колоннада со смотровой площадкой, где распитие спиртных напитков запрещено – но никто не может гарантировать, что кто-то из туристов не достанет и не выпьет чего-либо. Также как не могут этого гарантировать экскурсоводы Храма Христа Спасителя, который принадлежит РПЦ, и где тоже есть смотровая площадка.
В-третьих, здание Исаакиевского собора до революции никогда не принадлежало церкви – после постройки им распоряжалось сперва министерство путей сообщения, затем – министерство внутренних дел. Церкви его передали те самые «выходцы из-за черты оседлости» в 1922 году, после чего в 1928 забрали обратно.
И, в четвертых, утренние и вечерние службы в соборе проводятся с 1990 года – опять-таки странно, если вице-спикер об этом не знал.
Во всем мире, на Западе и на Востоке, кроме совсем уж диких стран, храмы сочетают свои религиозные функции с музейными – и это не вредит ни верующим, ни туристам. К тому же музей при Исаакиевском соборе зарабатывает 800 миллионов рублей в год – деньги для городского бюджета, что и не говори, нелишние.
Так может и не стоит сыр-бор устраивать, если уже 27 лет музей и храм спокойно уживаются в Исаакиевском соборе? Тем более, что обрадованные питерским успехом церковники уже пытаются прибрать к рукам весь Херсонес Таврический. Место, спору нет, сакральное, но, все-таки, это в первую очередь археологический памятник и музей.
Церковь в России отделена от государства в полном соответствии с Новым Заветом: Богу – Богово, кесарю – кесарево. И когда это пытаются смешивать, ничего хорошего не получится.
