К трехлетию "Русской весны" в Крыму. Как это было?
Примерно за неделю до очередной годовщины государственного переворота улицы украинских городов «украсили» (если это применимо к крайне депрессивному произведению) плакаты: «26 февраля: 1096 дней сопротивления Крыма российской оккупации».
Однако, 22 февраля президент Порошенко заявил, что оккупация началась именно в этот день. В Раде заявление о годовщине начала оккупации прозвучало 23 февраля. В соответствии с украинским законодательством, оккупация началась 20 февраля – еще до переворота (за основу была взята дата на медали МО РФ «За возвращение Крыма»), но 20 февраля использовать нельзя – дата занята днем «Небесной Сотни».
В то же время, всем интересовавшимся вопросом памятно, что «вежливые зеленые человечки» появились в Крыму 27 февраля. Но эту дату в Киеве почему-то не вспоминают. И не случайно.
20 февраля
20 февраля – день расстрела «Небесной Сотни» неизвестными снайперами. В смысле, частично снайперы известны. Есть среди них бойцы «Беркута», а есть и майдановец Иван Бубенчик (и, наверняка, не он один). Интересный факт – воспоминания Бубенчика, показывающие, что первыми огонь на поражение открыли именно майдановцы, опубликовала год назад на своем сайте «Телевизионная Служба Новостей» канала «1+1», принадлежащего Игорю Коломойскому. Впрочем, странное позиционирование Коломойского и его пропагандистских ресурсов в современной Украине – вопрос отдельный.
В тот же день произошла «Корсуньская трагедия» – около города Корсунь-Шевченковский Черкасской области «Правым сектором» (или каким-то другим подобным формированием) была разгромлена колонна автобусов, на которой возвращались в Крым антимайдановцы. Ситуация очень показательная – Янукович еще находился при власти, колонна (если это действительно колонна, а не «автомайдан») должна была идти в сопровождении автомобилей ГАИ, люди могли вызвать милицию…
Именно 20 февраля на медали МО РФ фигурирует как начало даты военной операции по присоединению Крыма. Я до сих пор не видел внятного официального объяснения, откуда вообще взялась эта дата. Впрочем, если учитывать неожиданность появления «вежливых» не только для Украины, но и для спецслужб США, допускаю, что детали планирования операции еще долго будут оставаться тайной. Полагаю, впрочем, что 20 – начало планирования и подготовки операции. Исходили же авторы из неспособности Януковича контролировать ситуацию в стране: гражданская война, фактически, уже началась, а ее развертывание в Крыму привело бы к неизбежному втягиванию России в конфликт. Возможно даже, что к этому моменту были какие-то соглашения с Януковичем о предоставлении ему военно-политической поддержки в обмен на свободное волеизъявление крымчан (немного предсказуемое). Впрочем, эти две версии друг другу не противоречат.
22 февраля
Вполне возможно, что, если бы соглашения о политическом урегулировании от 21 февраля были реализованы, то планы российского МО остались бы планами и мы бы о них никогда не узнали. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что российская сторона была этими соглашениями удовлетворена и не стала бы осуществлять действия, которые бы могли привести к их разрыву. Как минимум – до конца Олимпиады.
Однако, 22 февраля Майдан нарушил соглашения и пошел на штурм неохраняемого правительственного квартала. Янукович сбежал еще ночью (это, собственно, его и спасло). Правительство узнало об этом постфактум. Рада была захвачена, у депутатов провластных фракций отобрали карточки. Кто ими голосовал, мы не знаем.
Так или иначе, в этот день были приняты антиконституционные решения о смене руководства страны и о назначении президентских выборов. Произошел государственный переворот.
Таким образом, когда Петр Порошенко говорит о том, что 22 февраля началась оккупация Крыма, он говорит правду – в этот день началась оккупация всей Украины, и Крыма в том числе, бандой американских марионеток. Это – оговорка по Фрейду.
В тот же день в Харькове состоялся съезд депутатов местных советов юго-востока Украины и Крыма, участники которого постановили «взять на себя ответственность за обеспечение конституционного порядка на своих территориях» и т.п. Обращаю внимание – Крым все еще с Украиной.
В ночь с 22 на 23 февраля в Крым был эвакуирован Виктор Янукович, что, однако, мало кем было замечено. Перед этим он заявил, что новых решений Рады не признает, остается президентом и будет бороться. На съезде в Харькове он, однако, не появился и никакой особенной борьбы ни тогда, ни после не вел. Если честно, учитывая опыт 2004 года, от него этого ждали только неисправимые романтики.
23 февраля
Ключевое решение этого дня – голосование Верховной Рады за отмену Закона о государственной языковой политике.
Тем самым Рада с самого начала расписалась, что происходящие в стране события никакого отношения не имеют к европейской интеграции – закон (много критикованный, и мною в том числе) был принят во исполнение ратифицированной Украиной Хартии региональных языков и языков меньшинств. Языковые права граждан он защищал довольно посредственно, но речь шла не столько об обязательствах перед Советом Европы, сколько о том, есть ли место в Украине миллионам русскоговорящих граждан.
Собственно, «Русская весна» началась именно с этого момента.
А что Крым? А Крым продолжал оставаться в Украине и, более того, уже начал подчиняться новым властям – именно об этом заявил премьер Анатолий Могилев. Впрочем, он властью уже не был. Властью (вернее, представителем киевской власти) чувствовал себя Меджлис, который провел митинг, требованиями которого были ликвидация ПР в Крыму и снос памятников Ленину (о том, что автономия крымских татар была именно Лениным создана, в Меджлисе «не помнят»).
В ответ в Севастополе избрали «народного губернатора», а в Симферополе началось формирование ополчения.
В целом, 23 февраля тоже может считаться датой начала оккупации – именно в этот день новые киевские власти приступили к наведению своих порядков в Крыму.
26 февраля
В этот день, по версии Киева, началось сопротивление «российской агрессии».
Ключевые события произошли вокруг Верховного Совета Крыма. Меджлис заблокировал проведение заседания ВС, на котором должны были быть приняты решения о возвращении в Россию. Активисты Меджлиса ворвались внутрь здания, но были оттеснены милицией - полностью его захватить не удалось.
Одновременно проходил митинг «Русской общины». Начались столкновения, в результате которых около 30 человек получили травмы, а двое погибли (у пожилого мужчины случился сердечный приступ; женщину затоптали в давке).
Обратите внимание – никакого «российского вторжения» (даже в «гибридной» форме «зеленых человечков») нет. Но сопротивление уже началось. Кому сопротивляются меджлисовцы? Да всем остальным крымчанам… Это они, по версии Киева и Меджлиса, – «оккупанты», которым сопротивляются «патриоты».
И тут другой, крайне болезненный момент – политический конфликт в Крыму сразу же приобрел характер межнационального. Крымские татары первые должны молиться за здоровье «зеленых человечков» – учитывая деморализацию правоохранительных органов и небоеспособность армии, предотвратить татарские погромы было бы некому. Меджлис совершенно спокойно принес жизни тысяч своих соотечественников в жертву властолюбию.
27 февраля и далее
Появление «вежливых зеленых человечков», которые взяли под контроль административные здания в Симферополе. Одновременно отряды «Беркута» и ополченцы установили контроль над перешейками (первые блок-посты вокруг Севастополя, например, появились еще 22).
Кстати, сами по себе «зеленые человечки» с оружием и амуницией должны были появиться в Крыму где-то между 20 и 27 февраля, но скорее позже, чем раньше. Захват ВС был, разумеется, реакцией на срыв заседания 26 февраля, но раз уж люди уже были в Крыму, то в какой-то момент они должны были обнаружить свое присутствие.
Казалось бы, вот она, «гибридная агрессия»! Но в Киеве так долго кричали (и продолжают кричать) о вторжении, что сам факт этого самого вторжения остался вне внимания… Чудны дела твои, Господи.
И знаете, что самое интересное? Крым продолжал оставаться украинским!
ВС Крыма сменил руководство республики, но принял решение о проведении в Крыму референдума «по вопросам усовершенствования статуса и полномочий» региона, на который предполагалось вынести вопрос: «Автономная Республика Крым обладает государственной самостоятельностью и входит в состав Украины на основе договоров и соглашений (за или против)». Ни о каком присоединении к России речь не идет, мало кто из внешних наблюдателей верит, что это в принципе возможно…
Севастополь отказался подчиняться Киеву только 1 марта. Но ВС Крыма поставил вопрос о выходе из Украины только 9 марта, после того, как руководители автономии получили в Москве гарантии того, что решение о вхождении в состав России будет поддержано.
Что происходило далее, хорошо известно – акт о независимости, референдум, украинские власти перекрыли поставки воды на полуостров, а потом поддержали торговую и энергетическую блокаду, устроенную тем же Меджлисом. Российские же власти сделали все, чтобы ликвидировать последствия возникших чрезвычайных ситуаций. Вполне, по-моему, определенный сигнал на тему, кто на самом деле является оккупантом.
Выводы
Собственно, не так важно, кого, в случае с Крымом, считать «оккупантом» и с какой даты считать начало «оккупации». Предвижу, что найдется много желающих искать другие даты, начиная с Х века, а может и раньше.
Важно другое. Украина, фактически, утратила моральное право на Крым.
Прошлая власть не смогла защитить крымчан и предотвратить межнациональный конфликт (который, фактически, уже начался, и появились первые жертвы).
Новая власть ничего не смогла предпринять для того, чтобы удержать Крым в составе Украины. Да, военного пути не было, но до начала марта (да, собственно, даже и в марте еще – 3 марта ВС Крыма принял заявление, в котором утверждал, что в ходе референдума вопрос о выходе из состава Украины ставиться не будет) можно было попытаться договориться. Попыток сделано не было, Киев был настроен на войну и, безусловно, начал бы ее, если бы ему было кем воевать. Даже и без этого новая киевская власть вела себя в Крыму как оккупант.
И, хотя юридически Крым по-прежнему считается частью Украины, представить себе возможность восстановления украинского суверенитета над полуостровом я не могу.
