Иван Охлобыстин: «Россия не нуждается в партиях»
Многодетный отец, артист, проповедник Иван Охлобыстин в гостях у Новостей ТВК. Иван рассказал в чем, по его мнению, заключается русская национальная идея, почему Россия не нуждается в партиях и о том, как его зачислили в кандидаты в президенты.
Про семью и детей
У нас все было по пьяни. Мы полюбили друг друга, были молодые, веселые и стали рождаться дети. Нам в голову не пришло, что с этим можно что-то делать. Сейчас, когда говорю сыну: «Когда будут внуки-то?», он отвечает: «Когда будут экономические условия». Я отвечаю, что поверь опытному человеку, который был и голодранцем, и богачом. Никогда не будет у вас экономических возможностей, чтобы иметь семью. У меня есть приятель – баснословно богатый и вот он говорит: «Думаем с женой через 2 года завести второго ребенка», а у человека три металлургических завода! Вдобавок половина картин Айвазовского висит на кухне. Экономика здесь не причем, это вопрос задачи – делай, что нужно и будь, что будет. Дети – это прекрасно, человек не умеет жить для себя, он сжирает себя.
Про национальную идею и Россию
У каждого народа есть своя национальная идея и это нормально. Когда появляется национальная идея значит уже сформирован основной политический базис народа. А если он формируется, то у него есть и крайние формы, они-то и проявляются, например, в мировом господстве. Вот мы умеем жарить шашлык – значит весь мир научим это делать. Или мы мылом моемся и духами пользуемся – значит завоюем всех вокруг и их научим этому. К нам Наполеон приходил и приходилось гнать его, и Гитлер приходил. В итоге мы прошли до середины Европы и вернулись назад. Я представить не могу если бы немцы до Москвы отвоевали территорию до Москвы и ушли. Нет – они бы остались. Что есть русские? Лучше всех это сформулировал Иосиф Сталин. Он сказал: «Я русский грузин». Мы огромная страна, собранная из тысячи народов, и в этом наша непобедимость, и талант. Мы одинаково хорошо понимаем и англосаксов, и арабов, а они между собой не контактируют. По делам они могут поговорить, но не за душу.
Про идеологию
Такая цивилизация, как наша, нуждается в идеологии, чисто технически. Потому что, если ты не будешь в Госкино вбивать – снимай кино об искусстве, и там не только ****** должны быть, но должен быть и художник, который не **** – такие есть. Идеология – это также то, что я не могу встать и справить нужду прямо сейчас, стоя рядом с вами. Свобода есть у всех, да, но идеология – это набор правильных вещей, которые нужно доводить до людей.
Про кинематограф
Прежде всего, когда меня спрашивают про фильмы я сразу вспоминаю цеха. Цех актеров, операторов, гримеров, постановщиков и т.д. Фильм – это труд многих людей, поэтому в первую очередь вспоминаешь не свою роль в каком-то фильме, а людей. Лучший актер это тот, кто делает, что скажет режиссер. Например, в фильме «Царь» я играл анти-юродивого, безумного обуяна. Я делал все, что говорил режиссер фильма Лунгин. Меня за роль позже сильно критиковали, я же служил в церкви на тот момент. При этом мне нравится сидеть в уголочке зала и смотреть, как идет фильм и думать, что несколько месяцев ты придумал героя, который сейчас живет уже сам по себе.
О вере
В советские времена мы слышали о боге со сцен театра и песен Высоцкого. Отец мой был коммунист, мама тоже спокойно ко всему относилась. Когда я был в 9 классе, я взял у отца денег на крещение и покрестился. Ему понравилось, что в моей жизни появилось хоть какое-нибудь направление.
Про политику и кандидатуру в президенты
Россия не нуждается в партиях – есть одна партия Кремля и нам больше не нужно. У нас такая территория, что мы не сможем выслушать всех респондентов. Мы не можем создать единый на все времена кадастр, по которому рассчитаем всем. Партия – это возможность лоббировать те или иные законы и поправки, которые принесут деньги тем или иным людям. Многочисленные партии – это цирк. Если бы случилось так, что я стал президентом, то я больше не смог позволить себе семью, покататься на велосипеде, в кино сходить, книжки почитать. В 2012 г. в ИТАР-ТАСС мы давали пресс-конференцию про фильм «Соловей-Разбойник» и в конце журналист задал вопрос «Вы будете баллотироваться в президенты?», а я ответил: «Я подумаю». Потом уехал на Кипр, вернулся, а меня в аэропорту встречают журналисты и говорят, что выяснилось – судя по социологическим опросам народу понравилась такая идея. Меня потом очень активно уговаривали этого не делать.
