И забудет героев Украина навсегда...
Непонятный, как говорят сейчас тинэйджеры, движ может начаться у братских могил в Некрополе у Кремлёвской стены, возникшем 104 года назад во время первых боёв за советскую власть в Москве. Потому что правнук Иосифа Сталина организовал прошение об эксгумации тела прадеда для перепогребения на Новодевичьем кладбище.
Зовут это человека Селим Бенсаад. Он сын внучки вождя, дочери его сына Якова Джугашвили Галины и Хусейна бен Саада, учёного-математика из Алжира, эксперта ООН по чрезвычайным ситуациям. И сейчас он через своих адвокатов требует у Службы коменданта Московского Кремля эксгумации. Потому что прадед очень хотел (и этому есть свидетельства), чтобы его похоронили на Новодевичьем, рядом со второй застрелившейся женой Надеждой Аллилуевой. Кроме того, до сих пор ведутся споры, почему умер Сталин, и его правнук хочет попробовать докопаться до истины.
И адвокаты Селима уже утверждают: «В соответствии со статьями 1, 6, 7 ФЗ „О погребении и похоронном деле‟, Российская Федерация устанавливает гарантии погребения умершего с учётом волеизъявления, выраженного при жизни и пожелания его родственников. Селим полагает (и это соответствует действительности), что посмертная воля его прадеда выполнена не была. Напомню, что в 1953 году саркофаг с телом Сталина был помещён в Мавзолее, на Красной Площади в Москве. Однако, в 1961 году останки Сталина были тайно перезахоронены у подножия Кремлёвской стены, без какого-то ни было согласия его родственников, в ходе деятельности Никиты Хрущёва, направленной на „развенчание культа личности‟. ... Родной правнук Сталина имеет право требовать исполнения воли Сталина».
Реакция ни российских, ни московских властей на эту идею пока не известна. Зато известно, что с идеей покончить со всем Некрополем у Кремлёвской стены, убрать Мавзолей Владимира Ленина и перезахоронить всех прочих вождей, что рядом с Мавзолеем, что в Кремлёвской стене и что рядом с нею, как говорят инициаторы, «по-человечески и по-христиански», периодически выступают самые различные политические силы и общественные движения. И может так случиться, что идея таки станет явью. Вот тогда трагедия гибели и смертей этих людей однозначно дополнится посмертными трагедиями, вряд ли достойными нормальных людей, но вызывающими бешеный хайп у современных ниспровергателей всего и вся.
Всего в Некрополе у Кремлёвской стены похоронено, как известно, более 400 человек. И больше всего — в братских могилах, более 300 человек, из них точно известны имена 110 и предположительно ещё 122 человек. И больше всего неизвестных среди тех, кто защищал советскую власть в октябре (ноябре по новому стилю) 1917 года. После победы над возникшей тогда же в Москве «Белой гвардией» Московский военно-революционный комитет (ВРК) постановил устроить братскую могилу на Красной площади и назначил похороны павших на 10 (24) ноября. Для этого между Кремлёвской стеной и пролегавшими тогда параллельно ей трамвайными рельсами вырыли две 75-метровые братские могилы: от Никольских ворот до Сенатской башни и от Сенатской башни до Спасских ворот. И в назначенный день после речи Владимира Ленина и хорового исполнения кантаты на стихи Сергея Есенина «Спите, любимые братья, в свете нетленных гробниц» опустили в могилы 238 гробов. Со временем ещё два. Всего в 1917 году захоронили 240 погибших, из которых точно известны имена 57 человек.
Потом там, в земле, хоронили важных людей до 1928 года. Пока не решили окончательно сжигать и замуровывать в самой Кремлёвской стене.
И прошло время. Сменились системы и люди, выросли безразличные к памяти о прошлом, но неравнодушные к любой и немедленной славе самого разного качества хайпуны. И останкам людей, которые не то что уже сами не могут себя защитить, но даже не имеют внятных родственников или даже сторонников, чтобы о них позаботились, может угрожать элементарное варварство, кощунство и надругательство над памятью.
И если вождей и видных деятелей прошлого из 12 персональных могил, самого Ленина, выдающихся соотечественников из самой Кремлёвской стены (космонавтов, маршалов, лётчиков, политиков, видных зарубежных коммунистов и вообще левых и т.д.) ещё как-то по-человечески упокоят, не отдадут на растерзание и поругание, то кто защитит тех, кто отдал свои жизни за новую, извините за тавтологию, жизнь для всех уже в первые дни этой самой жизни? Тоже якобы для всех. А таких «рядовых борьбы» там больше всего.
И не в последнюю очередь это касается Украины. «Антифашист» уже писал, что официальные киевские власти признали «своим» из всех похороненных у Кремлёвской стены только «отца советской космонавтики» Сергея Королёва, уроженца Житомира. Все остальные на современной Украине — уже «не наши». А они, между прочим, и для современной Украины (чтобы она состоялась в том виде, как сейчас) сделали гораздо больше, чем те, кто их сегодня отвергает.
И в первую очередь это касается тех, кто первым пошёл в бой и погиб, не очень разбираясь в том, что потом построят на его костях потомки.
Есть такие выходцы с Украины и среди первых погибших в октябрьских боях. Один из них — Андрей Инюшев, выходец из Черниговской губернии, подпрапорщик команды так называемых «двинцев», тех 869 солдат 5-й армии Северного фронта, которые в июне 1917 года восстали, отказались воевать против немцев и потребовали передачи власти советам. Всех их арестовали и препроводили в Двинскую крепость в городе Двинск (ныне Даугавпилс), а потом в сентябре 1917-го в Москву, в Бутырскую тюрьму.
В начале октября их освободили и перевели в госпитали, но к этому времени они были, как тогда говорили, распропагандированы большевиками, создали свою большевистскую ячейку, и когда начались октябрьские бои, пошли воевать за большевиков. Один из отрядов двинцев и повёл подпрапорщик 143-го Дорогобужского полка Северного фронта Инюшев. Человек храбрый, георгиевский кавалер, он, тем не менее, вместе с однополчанами уже 28 февраля 1917 года отказался двигаться на Петроград для подавления революции. А после отречения императора Николая II на общем собрании полка избран зампредседателя полкового комитета, в апреле съездил в столицу для установления связей с Петроградским советом и уже 22 июня 1917 года зачитал от имени солдат полка резолюцию с отказом идти в наступление.
За это он был предан военному суду и вместе с другими двинцами привезён в Москву в Бутырку. Оттуда ушёл воевать и погиб в октябрьских боях. Фотографии его нет, а вот имя сохранилось.
Второй — Василий Войтович, красногвардеец Рогожского района Москвы, сын железнодорожного сторожа с Виннитчины, где и сам подрабатывал подпаском. Большевик с революционным стажем, которого дважды увольняли за распространение большевистских листовок, а в 1915 году призвали в армию и отправили служить в железнодорожный полк, охранявший участок дороги Петроград — Царское Село. Он и служил, но не царю и Отечеству, а революции и в феврале 1917 года участвовал в создании солдатского комитета своего полка и в аресте царя Николая II и его семьи.
Уже в апреле того же года был с группой солдат запасного железнодорожного полка командирован в Москву в Главные вагонные мастерские Московско-Курской железной дороги, где и работал молотобойцем. Здоровый был мужик:
Как дисциплинированный большевик принял самое активное участие в октябрьском подавлении первых белогвардейцев. Брал Алексеевское военное училище в Лефортово — один из оплотов юнкеров из белой гвардии. А потом погиб при финальном ожесточённом наступлении на Кремль.
Большевики-победители не только похоронили его у Кремлёвской стены, но и присвоили его имя Вагоноремонтному заводу (бывшие Главные вагонные мастерские Московско-Курской железной дороги), его клубу и детской библиотеке №71, а потом назвали его именем Старообрядческую улицу в районе шоссе Энтузиастов в Москве (в 2005 году её, правда, переименовали обратно). Его именем также были названы улицы в городах Реутов Московской области и Могилёве-Подольском на родной Виннитчине.
И если в Реутове улица сохранилась до сих пор, то в Могилёве-Подольской взяли пример с Москвы и, кажется, «зачистили» земляка — видимо, после дикой декоммунизации, карта города эту улицу не фиксирует и память о Войтовиче стёрта.
Позже, при взрыве 25 сентября 1919 года в Леонтьевском переулке в здании Московского комитета РКП (б), где сейчас находится посольство Украины в России, погиб Абрам Кваш, бывший присяжный поверенный, выходец с Харьковщины. Сегодня неизвестна даже дата его рождения, но он — видный большевик из Чупаховской парторганизации Лебединского уезда Харьковской губернии с номером партийного билета 24. Потерял ногу, передвигался на протезе.
При отступлении Красной Армии с Украины он в августе 1919 года эвакуировался в Москву в распоряжение тамошнего комитета партии и там стал одним из организаторов и пропагандистов так называемых коммунистических субботников. Для руководства новым движением масс было создано специальное Бюро субботников из трёх человек, куда и вошёл товарищ Кваш. Там он занимался пропагандой этой идеи, контролировал и вёл учёт проделанной работы, координировал организацию субботников в районах Москвы. Но недолго. Уже 25 сентября погиб от взрыва бомбы, брошенной в большевиков членом анархистской группировки Петром Соболевым.
Не менее героической личностью был и похороненный в могиле у Кремлёвской стены Марко Мокряк, сын батрака, сам в детстве батрак и выходец из села Новоукраинка Херсонской губернии, а потом герой гражданской войны, командир батареи 57-й стрелковой дивизии Красной армии. Социальным лифтом, как сказали бы сейчас, для него стала царская армия, куда он пошёл солдатом. Потом воевал он в Первую мировую войну уже подпрапорщиком. За храбрость был награждён четырьмя георгиевскими крестами и четырьмя медалями.
Вернувшись в начале 1918 года в домой на Херсонщину, вступил в большевистский партизанский отряд, который вёл борьбу против германских оккупантов и петлюровцев. Уже в феврале 1919 года был назначен помощником военного комиссара и с батальоном добровольцев отправляется на Южный фронт. Там он создал артиллерийскую батарею, с которой и воевал с белогвардейцами. И тоже воевал храбро, как учили в царской армии, был даже награждён именными золотыми часами. За его голову командующий белой армией Антон Деникин обещал два георгиевских креста и 10 тысяч рублей награды. И когда погиб близ города Севска на Брянщине, то советское правительство по инициативе Владимира Ленина постановило похоронить героя у Кремлёвской стены. И от всех полков фронта были выделены делегации, которые сопровождали его тело в Москву, на Красную площадь.
Мокряк был одним из тех, кого наградили первым советским орденом Красного знамени посмертно. А в родной Новоукраинке его именем была названа улица и установлен бюст. Есть памятники Мокряку, школа его имени и на Брянщине, где он воевал и погиб. Сейчас в интернет-магазине «Мешок» бюст Мокряка из Новоукраинки предлагают по цене 35—60 рублей...
И этих людей точно забудут, когда начнут, не дай Бог, рушить могилы. И, скорее всего, некому будет за них заступиться, раз даже родная сторона — Украина — от них уже отказалась. Вот, собственно, и всё, что можно сегодня сказать по этому поводу. Остаётся только по-прежнему гадать, сколько простоит государство, которое отрекается от своих героев, которых уважают и почитают в чужих краях?..
