Готово ли ополчение ЛДНР к войне, и чем оно отличается от Народной милиции? Размышления ополченца
На фоне объявленного 19 мая в ЛДНР режима полной боевой готовности, увенчавшегося сомнительными результатами и благополучно отменённого уже 3 июня, общественность широко обсуждает, пойдут ли снова в стройные ряды экс-ополченцы и добровольцы, и насколько их боевые качества отличаются от того, что могут предложить бойцы Народной милиции.
Я отношусь к ополченцам первой волны и сам с волнением ожидаю переломных событий на передовой. Поэтому вполне логично поделиться собственным представлением ситуации.
Ополченцев (добровольцев), готовых принять участие в крупной операции против ВСУ более чем достаточно как на территории ЛДНР, так и среди россиян. Вопрос лишь в том, чтобы республикам было, что им предложить, потому что по вполне понятным причинам занятия на полигоне и познание тонкостей искусства маршировки им неинтересны. Равно как и прочие нюансы строевой службы, в исполнении Корпуса, деградировавшие из нелепости до лютого абсурда.
Более того, добровольцам нужно чёткое понимание, что к ним не будут соваться со всякими Минскими условностями — тут можно стрелять, а тут подождите; это оружие используйте, а это нет и т.д. В подобной ситуации начальство будет либо послано в пешее эротическое путешествие (может даже принудительно в сторону ближайшего минного поля), либо народ быстро соберёт свои вещички и уедет. Может к более разумному командиру, а может и домой.
Учитывая сегодняшние реалии, в этом отношении республикам нечего сегодня предложить добровольцам. В субботу, 6 июня, стало известно, что в ЛНР был арестован один из командиров, подразделение которого ВСУ спокойно расстреляло из артиллерии, корректируя её с беспилотника, сбить который было нечем. Военному вменяют, якобы артналёт ВСУ он спровоцировал сам, обстреливая их из «неучтённого миномёта» (sic!). Об этом написал блоггер Владлен Татарский, позже его слова подтвердил военкор Юрий Котёнок.
Понятно, что пока на передовой будет твориться подобная преступная чушь и «полная боевая готовность» по мнению армейских «пиджаков» будет предполагать наличие ограничений на уничтожение противника, никто из добровольцев воевать не пойдёт. Откровенно говоря, даже случись настоящая война, 90% будут избегать сформированных подразделений, пытаясь сформировать свои, добровольческие отряды.
Что же касается боеспособности ополчения, то здесь следует отличать созданный журналистами в 2014 году миф от реальности, зачастую не такой красочной, как хотелось бы. В первую очередь нужно понимать, что ополченцы не были рыцарями без страха и упрёка. Как и в любой другой категории людей среди них попадались психи, воры, трусы и носители любых других человеческих качеств. Некоторые, увидев ужас происходящего, переступали через свои пороки и становились выше. Некоторые успешно совмещали своих демонов с войной, порой вынуждено кочуя из подразделения в подразделение. Были те, кого заслуженно отправили в «роботы» — копать окопы на передовой. Были расстрелянные за дело.
Также важно учесть, что ополчение было крайне неоднородным по степени компетентности людей. Изредка попадались бойцы, для которых Донбасс был уже не вторым и не пятым конфликтом. Они, как правило, быстро сбивались в группы с такими же опытными товарищами и творили настоящие чудеса. Немногим чаще попадались люди с наличием неких навыков, недостаток которых компенсировался отчаянной (и не всегда полезной) храбростью. Но в основном были те, кто оказался на войне впервые и отчаянно пытался учиться всему на ходу. К числу последних принадлежал и автор. Приблизительно по тем же критериям можно классифицировать командиров ополчения.
Плохо вооружённое и неопытные, под заунывное нытьё Стрелкова и на фоне грызни командиров, делящих людей, помощь, полномочия и, как сейчас модно говорить, «лут», начиная с бойни в Донецком аэропорту и продолжая Красным Лиманом и т.д., ополчение несло тяжёлые потери и, скорее всего, уже к августу—сентябрю 2014 года было бы истреблено ВСУ, если бы не визит «отпускников», захвативших с собой на каникулы много полезного и нужного. Впоследствии, закалившись в боях и приобретя навыки, технику и уверенность в себе, ополченцы более или менее научились воевать. Однако даже в ноябре-декабре 2014 года, когда мне доводилось бывать на передовых позициях «Сомали», всё ещё было много дури, разгильдяйства и банального отсутствия знаний и опыта. Хотя в целом это уже было качественно иное ополчение, чем то, в котором состоял в Краматорске.
В итоге, при всех недостатках Народной милиции, в любом случае уровень компетентности там значительно выше, чем был в «Спарте», «Сомали», «Седьмой Чистяковской» и т.д. осенью 2014 — зимой 2015 года и несопоставимо отличается в лучшую сторону от того, что могли противопоставить ВСУ ополченцы весной—летом 2014. Это, как бы, даже некорректно сравнивать, тем более, что там много людей, которые на передовой уже несколько лет. Что же касается мотивированности, которая по мнению интернет-экспертов у ополченцев была значительно выше, чем у военнослужащих НМ ЛДНР — к сожалению, зачастую этот фактор значит куда меньше, чем тактические навыки и боевое слаживание.
Так что, когда мы говорим о возможном усилении Народной милиции ополченцами и добровольцами, мы должны понимать, что это не так просто и не каждый из тех, кто числился в 2014 году в ополчении, будет уместен и полезен в реальных боевых условиях. Хотя, в целом, если в доблестные ряды защитников республик вольются несколько тысяч человек с боевым опытом, это обязательно будет на пользу.
Главное, чтобы в Корпусе сразу сообразили создавать из добровольцев отдельные подразделения, потому что в противном случае многим нынешним командиром НМ ЛДНР, привыкшим крайне негативно относиться к бывшим ополченцам, умеющим убивать врага, но не умеющим собрать несессер или маршировать, придётся несладко. Война дело такое, что могут и на боевые потери списать.
