Гибридный учебник истории. Почему российские идеологи стесняются советского величия?
Единый учебник для старших классов средней школы по новейшей истории под редакцией экс-министра культуры РФ Владимира Мединского стал поводом для более чем бурных дискуссий, и это понятно.
Если официальная позиция, озвученная, в частности, секретарем Совета Безопасности России Николаем Патрушевым, состоит в том, что этот учебник прежде всего «поможет противостоять идейной экспансии Запада», а его авторы, тоже имеющие прямое отношение к отечественной «властной вертикали», прямо называют своей целью «формирование у учащихся российской гражданской идентичности и патриотизма», то критики указывают на разные — по их мнению, весьма многочисленные и существенные — недостатки, которые препятствуют успешному выполнению такой задачи. Мол, конечно, дорога ложка к обеду (то есть к глобальной гибридной войне коллективного Запада, он же «альянс демократий», против России), но только не такая «дырявая».
Подобные дискуссии неизбежны, поскольку налицо попытка в экстренном режиме вытеснить из сферы отечественного образования ранее доминантный либерально-рыночный дискурс точно так же, как его пришлось вытеснять с начала СВО из отечественной медиасферы и заменить его государственно-патриотической альтернативой. Так сказать, оборонный госзаказ, вызванный срочной военно-политической необходимостью. Четыре книги учебника были подготовлены авторским коллективом менее чем за год, и понятно, что идеальным такой «первый блин» оказаться не мог по определению — тем более, что конфликт РФ с западным «альянсом демократий» сразу вышел за рамки предусмотренных военно-технических и даже финансово-экономических действий. В результате учебник получился таким же «гибридным», как и конфликт, из-за которого он появился на свет.
Аналогичный прагматически-прикладной характер по преимуществу носит и его критика — она касается в основном учебника истории России для 11-го класса, от 1945 года до наших дней, прежде всего — политической «злобы дня» (повествование доведено до сентября 2022-го), самóй попытки отрицать победу и абсолютность правоты коллективного Запада (он же теперь — «альянс демократий»). Но это отдельная большая тема, здесь бы хотелось отметить иной, более общий момент: то, что авторский коллектив тоже не в восторге от своей работы и причин, её вызвавших. Настроение «мы имеем на сегодняшний день то, что имеем…» (с.424 упомянутого учебника) пронизывает всё четырехтомное издание.
В этом отношении более чем показательна оригинальная трактовка в учебнике истории России для 10-го класса (1914-1945 годы) русской революции 1917 года как единого процесса, что позволяет затушевать значение Октября по сравнению с Февралем. И это не случайность, а сознательная и даже центральная идеологическая установка. Как прокомментировал в 2017 году отказ отметить на государственном уровне 100-летие Октябрьской революции пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков: «А в связи с чем это нужно праздновать?» Видимо, в связи с тем же самым, из-за чего на День Победы 9 мая продолжают закрывать фанерными щитами ленинский Мавзолей на Красной площади, а фото первого космонавта Юрия Гагарина официальные источники дают без надписи «СССР» на его шлеме.
Современная Россия продолжает стыдиться советского, социалистического периода в своей истории, началом которого стала Октябрьская революция 1917 года. Хотя всемирно-историческое значение этого события отрицать невозможно — в отличие от Февральской, ставшей, конечно, важным, но далеко не определяющим событием Первой мировой войны. И то, что сами большевики сначала именовали всего лишь «Октябрьским переворотом», за последующие годы и десятилетия выросло в Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Абсолютизировать и «обожествлять» это событие как начало эпохи коммунизма сейчас нет никакого смысла, но пытаться замести его, словно мусор, под ковер истории — тем более. Октябрь 1917-го — это Великий Октябрь. Великий по тому влиянию, которое он оказал на нашу страну и на всё человечество в целом. По той социально-экономической «матрице», которая им была реализована и стала ориентиром для множества стран Азии, Африки и Латинской Америки — колоний и полуколоний капиталистического Запада, а также мощным фактором системных изменений самого западного капитализма и прогресса мировой цивилизации. По Победе 1945 года, на десятилетия избавившей человечество от угрозы нацистского порабощения. И по стратегическому паритету, удерживающему мир от глобальной войны с применением оружия массового поражения.
Какой же смысл стыдиться великого советского наследия, отказываться от него? Доказывать Западу, что «мы свои, буржуинские», как это пытались делать российские власти начиная с горбачевской перестройки — бессмысленно: «своих» там, как показывает опыт последнего тридцатилетия, вообще нет, только бизнес, ничего личного.
И то, что Российская Федерация до сих пор отказывается в полной мере использовать этот свой огромный исторический актив (хотя для Победы и космоса уже сделаны исключения), ее статус на международной арене никак не повышает — наоборот. В отечественной истории на месте советского периода продолжает оставаться «черная дыра» из гражданской войны, раскулачивания и «сталинских репрессий» — сплошная цепь ошибок и преступлений.
В этой связи, конечно, можно сослаться на пример Франции, для которой революция 1789-1799 годов, несмотря на все жертвы, продолжает оставаться Великой и вершиной национальной истории, открывшей новый путь для страны и всего человечества. Можно привести известные пушкинские слова: «Ни за что в мире я не хотел бы переменить Родину, или иметь иную историю, чем история наших предков, как её нам дал Бог». Советскую историю, от Великого Октября до краха СССР, ещё предстоит вернуть на место.
Но для этого, конечно, нашей «властной вертикали» нужно пересмотреть собственные взгляды, тесно связанные с тем же «западоцентричным» либерально-рыночным дискурсом, отказаться от понимания России как «страны с непредсказуемым прошлым», что приводит к постоянному переписыванию истории в соответствии с текущей политической конъюнктурой.
Да, сейчас это сложно, тридцать с лишним лет господства в отечественном коммуникативном пространстве западной идеологии и западных ценностей не могут одномоментно и бесследно «испариться» вместе с людьми, которые их так или иначе исповедуют, — и, кстати, этот факт тоже является неотъемлемой частью нашей истории. Но по-другому политические, ценностные и иные пределы русской цивилизации в современном мире отстоять и расширить не удастся. А вынесенная эпиграфом к четырехтомнику под редакцией В.Р.Мединского другая пушкинская цитата: «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам…» без этого неизбежно будет восприниматься чуть ли не специально вырванной из контекста — наподобие «призыва»: «Души прекрасные порывы».
