Фактор времени, или Мир после санкций
Сегодняшний пост в Telegram замглавы Совбеза России Дмитрия Медведева, приуроченный к овеянной ореолом мистики «пятнице, 13», прозвучал грозным предостережением от российского руководства в адрес наших западных экс-партнёров и тех, кто по тем или иным причинам примкнул к их антироссийской санкционной коалиции.
Десять тезисов, сопровождённые пророческим примечанием «совсем не прогноз», кратко обрисовали картину мира, какой она представляется по итогам нынешней войны между Россией и коллективным Западом. При этом многое из того, о чём говорит Медведев, происходит прямо сейчас, на наших глазах, только не каждый способен это заметить. Например, он пишет:
— Разрушится ряд глобальных цепочек поставок товаров, возможен крупный логистический кризис, включая крах деятельности иностранных авиакомпаний, которым запрещены полёты над территорией России.
— Усилится энергетический кризис в тех государствах, которые ввели «стреляющие в собственные ноги» санкции по поставкам российских энергоносителей, продолжится дальнейший рост цен на ископаемое топливо, замедлится развитие цифровой экономики в мире.
Уже первые ответные санкции России, запретившие работу с рядом европейских энергетических компаний, показали, что Москва шутить не намерена. Пока, по большому счёту, ничего серьёзного не случилось, в российский санкционный список попали в основном бывшие «дочки» Газпрома, которые европейцы «отжали» ещё в первый месяц после начала СВО. И тем не менее, даже запрет на использование польского участка газопровода Ямал-Европа вполне сгодился для наглядной демонстрации наших намерений.
Отказ от прокачки газа по этому участку сужает и без того не блещущие разнообразием пути доставки газа в ЕС, особенно с учётом резкого падения прокачки через Украину. Сейчас, как сообщила пресс-служба компании, «Газпром» подаёт газ через украинскую ГТС в объёме всего лишь 61,97 млн куб. м через «Суджу», поскольку заявка через ГИС «Сохрановка» отклонена Киевом, якобы по причине боевых действий.
— Наступит полноценный международный продовольственный кризис с перспективой голода в отдельных государствах.
Постепенно приходит осознание, что в уже сложившейся и всё ещё складывающейся ситуации реальной ценностью вскоре станут не высокие технологии бытового уровня, проще говоря, не все эти «умные гаджеты», а элементарные вещи, без которых, как оказалось, никакие технологии либо не работают, либо просто не нужны.
Что толку, скажем, от последнего айфона, если у тебя нет электричества, чтобы его подзарядить? Какой смысл в крутой машине, напичканной дорогущими чипами, если денег на бензин элементарно нет, а ещё хуже, если и бензина нет? Зачем тебе кухонный комбайн, если нет хлеба?
Всего лишь несколько примеров. На Украине уже выстраиваются многокилометровые очереди к заправкам, а цена неумолимо ползёт к отметке 100 гривен за литр 95-го. И если радикально настроенное руководство Евросоюза всё-таки сумеет продавить нефтяное эмбарго на поставки из России, Европу ждёт ровно то же самое. Как отметили на днях в ОПЕК, лишней нефти в мире нет, и заменить российское чёрное золото будет просто нечем.
Крупнейший мировой производитель ветряных турбин (та самая «зелёная» энергетика) компания Nordex закрывает своё последнее производство в германском Ростоке и увольняет 600 сотрудников. А ведь именно Германия была до недавних пор флагманом ветряной энергетики. Именно чистый немецкий ветер должен был стать «правильной» заменой вражескому «грязному» российскому газу. Не взлетел.
Американские фермеры — крупнейшие, наряду с Россией, Украиной, и Канадой производители пшеницы — прямо признаются, что без российских и белорусских удобрений урожая не будет.
— Возможен валютно-финансовый кризис в некоторых странах или сообществах стран, связанный с подрывом устойчивости ряда национальных валют, галопирующей инфляцией и разрушением легальной системы защиты частной собственности.
Нарастающий ресурсный кризис непременно запустит процесс инфляции и остановку многих технологических предприятий на Западе. Там это понимают. В результате, недолго покочевряжась, уже 20 европейских компаний открыли рублёвые счета в «Газпромбанке», выполняя требования Москвы, а ещё 14 запросили документы с разъяснением процедуры. Но руководство Евросоюза успокаиваться не хочет и грозит санкциями местным предпринимателям, которые так или иначе начнут обходить антироссийские рестрикции ЕС.
А в это время рубль стремительно укрепляется, став по итогам апреля самой динамично развивающейся валютой в мире. Это не лучший вариант развития событий для российского экспорта, но опять же, как факт демонстрации устойчивости нашей экономики — весьма показателен. Тем более, что резкое сокращение импорта привело к значительном профициту бюджета. Всё это если и не разрушает, то серьёзно подтачивает сложившуюся мировую финансовую систему.
— Возникнут новые региональные военные конфликты в тех местах, где ситуация не находит мирного разрешения на протяжении многих лет либо игнорируются существенные интересы крупных международных игроков.
— Активизируются террористы, считающие, что внимание западных властей сегодня отвлечено на разборки с Россией.
— Начнутся новые эпидемии, вызванные отказом от честного международного сотрудничества в санитарно-эпидемиологической сфере или прямыми фактами использования биологического оружия.
— Наступит упадок деятельности международных институтов, которые не смогли доказать свою эффективность в ходе урегулирования ситуации на Украине, таких, например, как Совет Европы.
— Будут образованы новые международные альянсы стран, основанные на прагматических, а не идеологических англосаксонских критериях.
Это всегда было войной за ресурсы: и 100 лет назад, и 500, и тем более сегодня, только в нынешнем случае на Западе, похоже, никто не рассчитывал на игру в долгую, да и до сих пор не рассчитывает. А в то же время может так случиться, что уже будущей осенью в мире возникнут проблемы, на фоне которых украинский кризис станет больше походить на безобидную возню маленьких детей в песочнице. И потому готовиться надо к худшему, всем нам. И это вовсе не глупые страшилки, когда говорят, что в нынешней ситуации в выигрыше окажется тот, кто сумеет обогреть свой дом и приобрести достаточное количество еды. Проще говоря, выиграет тот, кто просто сумеет выжить.
И что же в итоге?
— В итоге будет создана новая архитектура безопасности, в которой де факто, а потом и де юре признаются сложившиеся реалии: а) слабость вестернизированных концепций международных отношений типа «Порядка, основанного на правилах» и пр. бессмысленного западного барахла; б) крах идеи американоцентричного мира; в) наличие уважаемых мировым сообществом интересов у тех стран, которые находятся в острой стадии противоречия с западным миром».
И хотя «непрогноз» Дмитрия Анатольевича, по сути, лишь суммирует основные выводы, сделанные в последние время большинством экспертов, есть во всём этом ещё один важный фактор, о котором Медведев умолчал — время. Время, которое понадобится для того, чтобы наступила эта новая эпоха постсанкционного мира.
А между тем, время играет здесь двоякую роль. Во-первых, оно ограничивает некий (и, судя по всему, весьма продолжительный) период, когда наши отношения с Западом будут максимально заморожены вплоть до постройки новой берлинской стены, и не факт, что виртуальной. В это время нам придётся забыть о туризме в западные страны, о западных брендах, о голливудских новинках и тому подобных привычных нам вещах.
Многое из этого уже случилось, но пока большинство ушедших из России западных компаний находятся на низком старте в ожидании возможности вернуться. То, что грядёт, способно окончательно похоронить эту возможность. В любом случае, всё это выйдет далеко за рамки проведения СВО, как географические, так и временные, и с мыслью, что «как раньше» больше никогда не будет, пора начинать свыкаться уже сейчас.
А во-вторых, время — это ещё и срок, к которому новая система международных отношений приобретёт устойчивый, «устаканенный» характер. Когда можно будет сказать, что процесс трансформации старого мира в новую реальность завершён, и выглядит она теперь вот так, и жить в ней мы будем так-то и так-то. Все — от простых работяг до премьеров и президентов, по обе стороны «берлинской стены».
