«Если Россия не вступается за живых, то кто вступится за покойного поэта?» В Латвии переименовали школу имени Пушкина

В латвийском городе Лиепая городская дума переименовала школу имени А.С.Пушкина. Решение о переименовании школы принято 10 голосами за и 3 – против.

Депутат городской думы Людмила Рязанова рассказала на заседании, что к ней обратились родители учеников, бывшие ученики и учителя, узнавшие о планируемой смене названия школы, и передала обращенное к депутатам письмо с просьбой сохранить имя великого поэта в названии школы. Письмо подписал 121 человек. Однако это обращение действие не возымело. Портал «ИнфоЛиепая» ранее также провел опрос на эту тему. В нем приняли участие около тысячи человек, и большинство – 684 голоса – высказались за сохранение имени поэта в названии новой школы.

Почему Латвия переименовывает культурные и образовательные учреждения, которые носят имена деятелей культуры и не имеют отношения к СССР? Опрос деятелей культуры провела «Литературная газета».

Константин Крылов, политик, философ, писатель-фантаст:

«Латыши по-своему правы. Им действительно не нужен Пушкин. Во-первых, Пушкин практически непереводим, он звучит только на русском языке – а с русским языком в Латвии организованно борются. Во-вторых, Пушкин – литератор, а Латвия страна не литературная.

Ничего обидного или унизительного в этом нет. У латышей хватает других достоинств. Просто литература как таковая плохо вписывается в латышский менталитет. Латыши люди простые, практические, земные, а литература – это прежде всего полет фантазии», - заявил Крылов. - Правильно и само переименование: лицей имени Пушкина теперь назван «пляжным лицеем». Рекреация, эко-туризм, простые сервисы – это как раз то, что Латвия может предложить миру. Культурные же потребности легко удовлетворить американскими комиксами и латышскими дайнами».

Кирилл Бенедиктов, публицист, политолог:

Ничего удивительного в этом решении не вижу, оно лежит в рамках традиционной прибалтийской (и латышской, в частности) русофобии, борьбы с элементами русской «мягкой силы», русского языка и русской культуры. В случае с переименованием школы латышские борцы с Русским миром вольно или невольно (невольно, скорее всего) продемонстрировали не только свою русофобию, но и дремучий провинциализм. Очевидно, что никого, даже отдаленно подобного Пушкину латышская литература не породила, да и вообще смешно сравнивать великую русскую культуру с местечковой латышской, но никому бы не пришло в голову заговорить об этом, если бы не инициатива лиепайских властей, приуроченная к юбилею великого русского поэта.

Наталья Холмогорова, правозащитник, публицист, переводчик:

Достаточно стандартная ситуация для пост-советских государств, стремящихся избавиться от любых следов своего былого родства с Россией. В этих странах, будь то Украина, Прибалтика или Средняя Азия, независимость понимается как «очищение» от всего русского: ограничивают употребление русского языка, переходят с кириллицы на латиницу, сносят памятники русским, убирают из названий городов, улиц или школ память о русских общественных и культурных деятелях.

Первые художественные произведения на латышском языке появились лишь в середине XIX века, когда нынешняя Латвия находилась в составе Российской Империи – и, разумеется, молодая латышская литература испытывала серьезное влияние мощной, бурно развивавшейся литературы русской. Возможно, теперь независимой Латвии приятнее об этом забыть. Это оставалось бы внутренним делом латышей, если бы не многочисленная русская община Латвии, воспринимающая такую «чистку от русского» как символическое нападение на себя, на свою идентичность и интересы. Резкая реакция местных русских показывает, что речь не о пустяке – точнее, что в этом «пустяке» отражается серьезная и неприятная для русского населения тенденция.

Однако российские власти не считают нужным вступаться и за живых соотечественников – например, за журналиста Юрия Алексеева, ожидающего сейчас суда по политическим обвинениям. Журналисту, обвиняемому в «антилатвийской деятельности», грозит до 15 лет тюрьмы, однако мы не видим никаких действий в его поддержку. Так стоит ли ждать, что кто-нибудь вступится за покойного поэта?

Юрий Нечипоренко, прозаик, культуролог:

Новость очень печальная... Вместо того, чтобы при помощи понимания значимости деятелей культуры и уважения к святыням другого народа искать понимание между соседями, продолжается политика разрыва связей.

Здесь я вижу чисто провинциальном желание отгородиться от соседа, забыть общее прошлое. Это бескультурие, дикость какая-то, чисто языческая нетерпимость ко всему, что принадлежит духовной сфере, которая объединяет людей разных наций и вер. Была сфера идеального, стала материальная, поэзия уходит из жизни, остаются только тактильные прелести бытия – пляж да лес, удел язычников.