Если бы Пекин знал о спецоперации на Украине, он бы выступил против
Если бы не было активного сближения Москвы и Пекина все последние десятилетия, не появилось бы азиатской альтернативы европейским рынкам сбыта российской нефти и газа, то не случилось бы никакое «двадцать четвёртое февраля». Является ли Китай главным выгодополучателем из европейского кризиса? Развивается ли ситуация по китайскому плану? Об этом пишет Иван Зуенко, старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России.
Можно по-разному оценивать характер и последствия тех событий, которые начались в середине февраля 2022 года. Но очевидно следующее: их нельзя рассматривать в отрыве от исторического контекста, который должен включать в себя как минимум последние восемь лет, начиная со свержения правительства Януковича, а лучше охватывать весь период постбиполярного устройства мира.
Нельзя также сводить всё к отношениям двух стран – России и Украины. Ситуация на Украине стала следствием того, что после окончания холодной войны страны евроатлантического блока так и не захотели создать на континенте всеобъемлющую систему безопасности, которая включала бы и Россию. В нынешний конфликт и его экономические аспекты втянуто большинство стран мира. И Китай – не исключение. Более того, в ситуации, когда едва ли не основным рычагом воздействия на Россию является тактика её «тотальной отмены», разрыва экономических и гуманитарных связей, фактор Китая оказался ключевым.
Безусловно, если бы не было активного сближения Москвы и Пекина все последние десятилетия, не появилось бы азиатской альтернативы европейским рынкам сбыта российской нефти и газа, то не случилось бы никакое «двадцать четвёртое февраля». В то же время – если бы Китай не занял по отношению к российской специальной военной операции позицию доброжелательного нейтралитета, не продолжил бы покупать российские товары и не обеспечил бы тем самым надёжный стратегический тыл, никакое продолжение «двадцать четвёртого февраля» объективно не получилось бы.
Но является ли Китай главным выгодополучателем из европейского кризиса? Развивается ли ситуация по китайскому плану? Для меня ответ очевиден – «нет».
Более того, текущее развитие событий не было для Китая желаемым и не отвечало его интересам. В самом Китае убеждены, что едва ли не единственная сторона, которая окажется сейчас в выигрыше, это Вашингтон – его и называют «поджигателем войны».
Разбалансировка международной стабильности позволяет Соединённым Штатам устанавливать новые правила игры в отношениях со своими союзниками, продавать им ещё больше нефти и оружия и тем самым укреплять своё мировое первенство.
Консолидация «коллективного Запада» на основе воображаемого дихотомического представления о «противостоянии демократии и авторитаризма» (читай «битве Добра и Зла») вредит интересам Китая, поскольку отрезает ему пути к нормализации отношений с США, которые выгодны Пекину по сугубо экономическим причинам. Она же сокращает для Китая возможность манёвра в Европе, которая является ключевым рынком сбыта китайских товаров. И это всё не считая резкого роста цен на энергоносители и продовольствия, которые необходимы для стабильного развития китайской экономики.
В общем, ситуация для Китая сложная. Все последние годы страна готовилась к тому, что рано или поздно свои естественные амбиции на роль одного из мировых лидеров (концепция «Китайской мечты» 中国梦) придётся подтверждать игрой мускулов. Экономическое давление, введение антикитайских санкций и агрессивная риторика западных лидеров на протяжении последних пяти лет просто не оставили китайцам другого выбора, кроме как готовиться к будущей войне – безотносительно того, будет она «гибридной» или «окопной». Однако события завертелись слишком быстро, и сейчас Пекин всё ещё не чувствует себя достаточно готовым для того, чтобы перейти к таким же решительным действиям, как это сделала Москва. Более того, Китай думает, что время работает на него, и сейчас задача Пекина – максимально долго держаться нейтральной позиции (насколько возможно), наращивая силы и надеясь на ослабление конкурентов.
В евроатлантических столицах это также понимают и форсируют геополитическое давление на Китай. В риторике уже появился тезис о «неделимости безопасности в Евро-Атлантике и Индо-Пафицике», фактически предполагающий создание «глобального НАТО». Из европейского кризис системы безопасности поистине становится глобальным.
На практике «глобальное НАТО создаётся» уже сейчас, и прошедший в конце июня мадридский саммит альянса лучшее тому подтверждение. На него впервые в истории НАТО были приглашены тихоокеанские страны: Австралия, Новая Зеландия, Япония, Южная Корея; активизировались действия по формированию таких пока что «квазиальянсов» как QUAD («Четырёхсторонний диалог по безопасности» США, Австралии, Японии и Индии), AUKUS (трёхсторонний пакт США, Великобритании и Австралии) и, наконец Partners in the Blue Pacific (AUKUS плюс Япония и Новая Зеландия). В отличие от «классического НАТО», которое долгое время воспринималось в Китае как рудимент холодной войны и внутризападных конфликтов, эти альянсы недвусмысленно имеют антикитайскую направленность.
В ответ Китай пробует запустить сеть партнёрских отношений с островными государствами Океании, однако успехов на этом поприще почти нет, и даже соглашение о безопасности с Соломоновыми островами пока, как выясняется, не предполагает строительства военно-морской базы КНР. Иными словами, другие серьёзные военно-политические партнёры на Тихом океане, кроме России, у Китая отсутствуют.
Между тем майский визит американского президента Джо Байдена в Восточную Азию ожидаемо запустил новый виток напряжённости в регионе. В качестве «красной тряпки для быка» снова выступил Тайвань – де-факто независимый остров, возвращение которого в состав единого Китая является исторической задачей руководства КНР. Поэтому для Пекина должно быть очевидно, что ситуация не ограничивается давлением только на Россию, которая пересекла «красные линии», и что, якобы, могут быть какие-то чёткие и неизменные «красные линии» в отношении китайского поведения, непересечение которых будет гарантией от вмешательства во внутренние дела.
Китай должен чётко понимать, что конечной целью Вашингтона является системное сдерживание самой возможности Пекина распоряжаться своим суверенитетом так, как он считает нужным.
Давление на Китай будет постоянным. Количество «болевых точек», по поводу которых у так называемого мирового сообщества найдётся что предъявить КНР, велико: Синьцзян, Тибет, Гонконг, права этнических, религиозных, сексуальных меньшинств, трудовых мигрантов, политической оппозиции, выхлопы парниковых газов, отсутствие демократических выборов, победа «не того кандидата» – даже в случае введения таких выборов. И так до бесконечности.
Поэтому никакой «дилеммы выбора», о которой говорят китайские эксперты, на самом деле не существует. Возвращение к той модели отношений между глобализованным «западным миром» и глобализующимся Китаем, которая существовала до середины 2010-х годов, при сохранении нынешнего политического режима в Китае, на фоне утверждения, что Китай является «системной угрозой для интересов, безопасности и ценностей стран НАТО», попросту невозможно.
Можно лишь максимально оттягивать момент окончательного разрыва, сохраняя партнёрские отношения с Россией, перестраивая экономику, наращивая военно-политический потенциал и дожидаясь, а не погрязнет ли Запад в своих собственных проблемах. Как верно заметил в своём недавнем эссе Сильвио Берлускони, «Запад добился изоляции России, но сам оказался изолированным от мира», подразумевая под «миром» обширный «третий мир» (кстати, свою трактовку этого термина в своё время выдвинул Мао Цзэдун). И раздражение этого «третьего мира» от того, что ему снова приходится страдать от «европейской войны», всё больше и больше.
В этом, собственно, и состоит коренной интерес Китая на фоне нынешнего кризиса. Конечной целью деятельности правящей в КНР партии, согласно действующим программным документам, является построение коммунистического общества. До коммунизма, то есть общества без какого-либо имущественного разделения, ещё далеко, но на 2049 год – год столетия КНР – намечено построение «развитого социалистического государства». Формирование такового, по мнению идеологов компартии, возможно лишь в условиях многополярного мира, где ни одна из стран не будет диктовать другим правила игры, а правила эти будут достигаться путём взаимных компромиссов, на основе «суверенного равенства» – словом, как это и записано в Уставе Организации Объединённых Наций.
