Эпидемия коронавируса — упущенный шанс Украины
Небезызвестная китайская пословица гласит, что кризис — это всего шанс и возможность. Эпидемия коронавируса стала глобальным форс-мажором, который приоткрыл окно возможностей для Украины в части ресуверенизации государства, оздоровления системы государственных финансов, уменьшения влияния олигархических групп, реструктуризации государственного аппарата и силового блока и так далее.
В условиях сосредоточенности ключевых центров влияния исключительно на собственных вопросах проведение подобных преобразований не столкнулось бы с серьёзным противодействием извне, а потому, в сущности, зависело лишь от наличия политической воли. Однако спустя два месяца с начала карантина можно констатировать, что все вышеуказанные шансы использованы не были.
Одной из серьёзнейших проблем Украины, сдерживающей экономическое развитие, обновление инфраструктуры и модернизацию социальной сферы, является высокий уровень государственного долга, вымывающий ресурсы развития. Особенно актуализировался этот вопрос в последние несколько лет, когда при власти Порошенко начался выпуск облигаций внутреннего государственного займа под 17—18% годовых, что по меркам мирового финансового рынка является колоссальной доходностью (с учётом ревальвации гривны эффективная ставка могла достигать 30%). В конце 2019 — начале 2020 данные бумаги торговались на рынках (как на украинском, так и зарубежном) по цене на 2—3% выше от номинала, но с началом эпидемии коронавируса и падения глобальных рынков их распродавали с дисконтом в 25—30%. Для правительства и Нацбанка падение стоимости было удобной возможностью выкупить эти долги, сэкономив для страны в среднесрочной перспективе миллиарды долларов.
Кроме того, существенно просели в цене долговые обязательства Украины, эмитированные в 2015 году по итогам так называемой реструктуризации долгов имени экс-главы Минфина американки Яресько, благодаря которым любые попытки роста ВВП выше 3% уже со следующего года буквально лишены смысла. «Варранты Яресько» также можно было выкупать на иностранных площадках, что, помимо прочего, стало бы шагом к ресуверенизации государства, то есть уменьшению влияние внешних игроков, использующих финансовые инструменты.
Однако Нацбанк за первые две-три недели карантина истратил $2 млрд на поддержание курса гривны. При этом целью было не столько защитить граждан от инфляционных процессов, сколько не дать снизить эффективную ставку доходности по долговым бумагам, которые ранее скупали резиденты и нерезиденты. Руководство НБУ вариант с выкупом долгов даже не рассматривало, продолжая двигаться в русле неолиберальной монетарной политики.
В условиях пандемии международные финансовые институции, в том числе МВФ, объявляли о том, что готовы идти навстречу заёмщикам, перенося сроки погашения задолженностей. Опять-таки приходится констатировать, что органы власти в лице Минфина и Кабмина в целом попытки начать переговоры с МВФ по этому вопросу не предпринимали. Равно как была проигнорирована опция введения временного моратория на выплату внешних долгов. Наоборот, были приняты земельный и банковский законы с целью заполучить новый кредитный транш от МВФ, который для национальной экономики не является мультипликатором, а направляется на покрытие ранее взятых долгов и пополнение золотовалютных резервов. При этом в нынешней ситуации у кредиторов весьма ограниченный инструментарий влияния на заёмщиков (в частности, кредитные рейтинги от западных агентств уже не отображают реальную макрофинансовую ситуацию в мире), а потому риски принятия решения о введении моратория на выплату долгов намного ниже, чем потенциальные угрозы от него.
Одна из наибольших статей бюджета с 2014 года — силовой блок, на который тратится 5—5,5% от ВВП, что является одним из наиболее высоких показателей в мире. Притом деятельность таких органов, как, например, НАБУ и САП даже в спокойное время вызывала многочисленные вопросы — по сути, руководители этих органов умудрились сделать борьбу с коррупцией крайне убыточным мероприятием для страны. Признанный коррупционером Сытник — наилучшая иллюстрация того, что представляет сегодня собой «борьба с коррупцией». НАБУ и САП создавались во многом ради «безвиза» — однако его уже де-факто нет, страны Шенгенской зоны закрыли границы, ссылаясь на форс-мажор, и неизбежно будут ужесточать правила въезда для граждан третьих стран даже после завершения эпидемии (хотя эпидемиологи пророчат вторую волну эпидемии уже осенью). Однако, как и в случае с системой госфинансов, намерений сократить непродуктивные затраты на силовой блок политический класс не продемонстрировал.
Раздутые силовые и чиновничьи аппараты нередко обличены в форму конкретных строчек расходов государственного бюджета, среди которых можно найти языкового омбудсмена, патриотическую кинопродукцию (которая проваливается в прокате), телеканал для Донбасса, Институт национальной памяти и другие пункты, которые, как минимум, являются непозволительной роскошью в нынешние времена, не говоря даже об их деструктивной социальной функции.
Дармоедские наблюдательные советы в государственных компаниях, которые проедают колоссальные средства налогоплательщиков, демонстрируя нулевую эффективность — аналогично. Примечательно, что члены ЦИК нарушили решение Верховной Рады, ограничившее максимальный размер зарплат чиновников на период карантина в 47 тыс. грн.
В последние годы чиновники гордились тем, что в стране активно развивается сектор альтернативной энергетики. Здесь, впрочем, тоже хватало подводных камней — начиная от того, что программы развития энергетической отрасли были оторваны от программ макроэкономического развития (коих де-факто не было), заканчивая тем, что правительство Украины установило крайне завышенный «зелёный тариф», благодаря которому легализировались, в том числе, коррупционные капиталы, а за иностранными инвесторами зачастую скрывались украинские олигархические группы. Словом, в сегодняшней ситуации громадным расточительством являются закупки «зелёных киловатт» по цене в 7—8 раз выше, чем отпускная цена произведённой АЭС электроэнергии. Однако вместо ограничений аппетитов «зелёной» энергетики и нахождения балансов в условиях кризиса и падения энергопотребления, правительственные ставленники Ахметова, крупнейшего игрока рынка генерации энергии из возобновляемых источников, начали ограничивать работу наиболее дешёвой атомной генерации. Это уже отражается на стоимости электроэнергии для промышленности, снижая конкурентоспособность украинской продукции на внешних рынках.
В странах Европы, которые больше всего пострадали от коронавируса, правительства вынуждены идти на национализацию объектов социальной инфраструктуры — пока что только больниц и госпиталей, но эта практика может быть расширена. Для властей Украины эпидемия коронавируса была хорошим поводом задуматься над возвратом в государственную собственность объектов критической инфраструктуры, которую растащили за несколько десятилетий олигархи — облгазы, облэнерго, нефтепродуктопроводы, предприятия тепловой коммунальной энергетики и так далее. Тем самым можно запустить процесс «национализации элит», уменьшив влияние крупного капитала на все ветви и уровни власти.
Наконец, закрытые границы — отменная возможность обеспечить реальные «посадки весной» и начать возврат ранее похищенных средств в государственный бюджет Украины. Увы, но новый генпрокурор Венедиктова продолжает курс абсолютно пассивного Рябошапки, который на своей должности запомнился полнейшей аморфностью и безволием.
То есть, проблема нынешнего кризиса даже не в наличии денег, хотя понятно, что ресурсы развития всегда в дефиците.
Резервы, которые можно было перераспределить в систему здравоохранения, гражданской обороны, для поддержки малого и среднего бизнеса имелись. Проблема в наличие политической воли и компрадорском характере правящего класса Украины, что нивелировало возможности принятия быстрых жёстких решений, которые позволят конвертировать сегодняшние проблемы и угрозы в возможности роста для создания эффективного сервисного социального государства. По состоянию на сегодняшний день приходится констатировать, что официальный Киев не воспользовался возможностями, которые появились в связи с эпидемией коронавируса.
