Два года с начала объявления «АТО». Свидетельства очевидцев
Украинское правительство дало войне много имен: «антитеррористическая операция», «российская агрессия», «борьба с сепаратизмом» и прочая бессмыслица, трусливо маскирующая позор украинского народа, ворвавшегося на танках в мирный Донбасс. Славянск. Мариуполь. Одесса. Донецк. Луганск… 14 апреля 2014 года - в этот день два года назад на Востоке моей Родины началась война.
В сторону Донбасса и сейчас вся дорога изъедена гусеницами танков. Тогда, в середине апреля 2014 года, безоружная толпа в шлепках, майках и даже домашних халатах выбегала на дорогу со всех дворов Донецкой области, останавливая бронемашины голыми руками. Людям нечем было обороняться, некуда отступать, не в чем раскаиваться. За ними – правда. За ними – Донбасс. Голос Майдана не был голосом всей Украины, но несогласных с дорвавшимися до власти политиками, по сути, равнодушными убийцами, ворами и лжецами, «оседлавшими» человеческий бунт в Киеве, приказывают стереть с лица земли. «Расстреливать их из атомного оружия», - скажет Тимошенко. «На колени встанут перед украинской армией», - пригрозит Турчинов, тот самый и.о. президента в апреле 2014 года, который подпишет приказ о начале «АТО». «Наши пенсионеры будут получать пенсию, а их – нет. Наши дети будут ходить в школы, а их - будут сидеть в подвалах», - пообещает тот, кто обещал равноправие всем регионам Украины, кто поклялся быть Гарантом Конституции, и солгал.
Если было у Украины сердце, то оно билось в Донбассе, обеспечивая существование единого целого. Сейчас сердце агонизирующего государства болит и обливается кровью. «Антифашист» пообщался с беженцами из Славянска и Мариуполя, вынужденных бежать в Донецк от нацистского муравейника, разворошенного в Киеве. Сегодня эти люди готовы рассказать о непростительном предательстве власти, отправившей армию бомбить города своей страны. Русские города, где сейчас власть проделывает колоссальную работу, заставляя людей по-украински думать и ненавидеть, вместо того чтобы научиться дружно жить с теми, кто волею Судеб оказался отрезан от родного дома, и географически присоединен к Украине.
Сергей Кореев, участник событий в Мариуполе 13 апреля (оглашение города частью ДНР) и 9 мая:
«Это было время самоопределения. То, что творилось в Киеве, воспринималось словно через призму, самое трудное было осознать, что мои соотечественники из западных регионов и центра - разрушают страну, абсолютно не понимая этого. Восточная часть Украины оказалась перед выбором: подчиниться этой безумной толпе, которая только и могла, что выполнять простые команды: «Скакать! Кричать! Ненавидеть!», или по живому отрезать себя от той части Украины, где уже началась полная анархия с пытками, убийствами, беззаконием.
Никто не знал тогда, как будет развиваться ситуация, найдется ли тот, кто образумит нацистов, получивших «зеленую дорогу», да и все-таки война, ведь никто не ожидал того кровопролития, которое устроит Киев, поэтому среди мариупольцев не было еще того единодушия, которое имело место в Донецке или Севастополе. Власти города тоже «сомневались», поэтому в апреле они просто «исчезли». А после штурма горисполкома тогдашний мэр города, Юрий Хотлубей, информировал горожан, что плохо себя чувствует, и взял больничный.
В начале конфликтов новой и старой власти газеты еще не боялись писать правду
Горисполком всушники успешно штурмовали в начале мая. В шестом часу утра, когда многие спали и не могли оказать помощь активистам. Когда люди утром пришли к горисполкому, то увидели людей с оружием и флагами Украины. Находившихся в здании арестовали, отправили в Приморское РОВД. Мы же не могли оставить своих, поэтому двинулись к нему. Там уже собралась изрядная толпа, требующая отпустить арестантов. В процессе переговоров к нам вышел кто-то из чинов, сказал: «Отпустить хотели бы, но не можем». Тогда в толпу затесались ультрасы, главные заводилы, громче других кричали, кидались с кулаками. Позже я узнал, что эти гниды влились в карательный батальон «Азов», который в Мариуполе ненавидят ничуть не меньше, чем в ДНР. Когда милиция пыталась перевезти заключенных в другое место, люди обступили автозак и не давали проехать, спустили у него шины, сотрудники РОВД бездействовали, только предупредили: «Машину нам не побейте, мы за нее отвечаем».
Потом подъехал «Камаз» с вооруженными людьми. Тогда мариупольцы подумали, что это ДНР подослало подмогу, но это приехали не они… Началось массовое избиение горожан, крики, стрельба. Тербат «Днепр» уехал, а те вернувшиеся жители увидели под стенами Приморского РОВД избитых и покалеченных людей, которые не успели убежать: у кого-то были переломы, кто-то в кровоподтеках, одному мужчине проломили голову. Эти звери не щадили даже женщин и пожилых людей.
На УВД 1 мая был назначен новый глава милиции Мариуполя Валерий Андрущук, ставленник Коломойского, бывший глава милиции Мелитополя, уволенный за криминальную деятельность. Он дал приказ разогнать митинг 9 мая. Часть милиции 8 числа отказалась приказ выполнять. Несогласных собрали в здании УВД, в одного начальник выстрелил. В дальнейшем замесе погиб начальник местного ГАИ. То, что дальше произошло 9 числа, определило выбор мариупольцев, большая часть еще колеблющихся горожан встала на сторону ДНР. 9 мая шествие ко Дню Победы вошло в историю. В самые черные страницы новой украинской истории. Шествие, естественно, было заранее согласованно со всеми компетентными органами, маршрут пролегал от Драмтеатра до Дома связи, а там по проспекту Нахимова, мимо военчасти, в которой уже стояли тербаты и внутренние войска МВД, на площадь Ленинского комсомола к Вечному огню. Всех, кто поддержал антифашистские взгляды, попросили помочь с охраной людей, сформировали группы, расставили их по всему маршруту движения, но из средств самозащиты у людей тогда были только шокеры, и то - единицы. Ребят предупредили: если подстилки нового киевского режима начнут стрелять – спасать людей любыми способами, выводить, прятать.
В районе УВД началась стрельба, но митингующие фактически перекрыли движение автобусам тербата. Озлобленные нацисты стали стрелять во дворе в людей, увидев, как парень в толпе звонил за подмогой, выстрелили в него дважды. Он жив, насколько я знаю, но остался инвалидом, рука не работает. На УВД было много военных, стрельба, здание уже горело. Люди ломали решетки, чтобы залезть в основное здание, и спасти выживших. Мы не думали тогда о том, что если будем замечены – огонь откроют и по нам. Мы своих не бросали. Последний из вызволенных из горевшего здания сорвал с себя погоны. Понял, что ничего общего с законом и справедливостью у Украины больше не осталось.
Здание УВД Мариуполя
Вся толпа развернулась, и пошла в сторону стрельбы. На улице Ленина были солдаты, одни шли пешком, другие ехали на БМП. Толпа кричала на них, бросала всем, что под руку попадалось: бутылки, камни, мусор, пытались не дать выехать застрявшему БМП. Среди всушников я видел несколько человек, одетых в нестандартную военную форму и с другим оружием, с масками-противогазами. Это были наемники.
Был мужчина с пневматикой, пытавшийся стрелять в всушников. Возле ЦУМа солдаты из автомата застрелили местного жителя прямым выстрелом в голову. По пути отступления ВСУ на Георгиевской улице лежали тела убитых, даже определить, кто из них кто – было нереально, их просто накрыли, чтобы не смущать народ. Я выносил одного из раненных, во время стрельбы по толпе мужчина упал, его ранили в ногу и ягодицу. Приехала единственная «скорая», врач, оказывая помощь людям, кричал во все горло водителю: «Какого черта они сюда не едут? Я же их один не спасу!». Был еще раненый, его увезла попутка.
9 мая появилось сообщение около 9 часов вечера: «5 автобусов с тонировкой выехали с проспекта Нахимова в сторону аэропорта». Это из военчасти сбежал тербат, утром местные активисты обнаружили пустую военчасть. 11 мая в городе ВСУ и карбатов практически не было. Референдум состоялся. Транспорт не вышел на работу, так как транспортная структура принадлежала сыну мэра. До пунктов голосования люди добирались сами, те, у кого были машины, подвозили желающих проголосовать за светлое будущее без украинской агрессии.
Даже сейчас вспоминаю те события, и передергивает. Мне пришлось уехать, а город остался делать вид, что он рад нынешней Украине. Худой мир лучше доброй войны. Но там осталась большая часть моей жизни, очень много родных и близких друзей, они реально ждут, когда цирк с чествованием хероев «АТО» закончится на земле Мариуполя, когда они будут освобождены от чуждой им пропаганды. Хотя и тогда, и сейчас в городе есть люди, придерживающиеся другого мнения. Помню, даже тогда, 9 мая, в толпе были те, кто кричал всушникам: «Ребята, убивайте их, убивайте!»».
Никита Удовиченко, Славянск:
«В июне 2014 года на Ютубе появился ролик о разбомбленной девятиэтажке по улице Олимпийской в Славянске.
Это мой родной дом, из которого наша семья переехала в Донецк незадолго до военных действий. Но там прошло детство и юность, там остались друзья. В родной дом украинские военнослужащие попали четырежды: по одному стояку – во 2 и 4 этажи, между 6 и 7, и в квартиру на последнем этаже. Там осталась жить многодетная семья моего друга. В момент обстрела его младшая сестра с ребенком успела забежать в уборную, они там прятались, когда всушники начинали полить по жилым кварталам. Мать друга осталась в комнате, когда снаряд попал в зал - пробил балкон, разрушил комнату, и осколком отрезал голову женщине.
Только слепые не заметят направления, откуда обстреляли их микрорайон Артема. От воронок прямая дорожка осталась по направлению от позиций ВСУ до моего дома. Что должны чувствовать люди, пережившие такой ужас? Могут они нахваливать «геройства» этой армии? Славянск спит и видит, когда сможет сбросить оковы украинского произвола. Люди не хотят жить в такой Украине».
«Что написано пером – не сжечь»
Так как герои публикации являются политическими беженцами, их имена изменены. Но придет время, когда они не должны будут скрываться только потому, что не поддержали нацизм современной Украины. И тогда дата 14 апреля 2014 года займет свое место в учебниках истории не как «антитеррористическая операция», а как война против людей, отстаивающих свое право на жизнь.
