«Дурной» поход РККА вопреки «Записке Дурново»
Ровно 82 года назад, в три часа утра 17 сентября 1939 года замнаркома иностранных дел СССР Владимир Потёмкин зачитал ноту послу Польши в СССР Вацлаву Гржибовскому о том, что начавшаяся 12 сентября того же года «польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства».
Потому что «в течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей».
В связи с этим в Москве посчитали и сообщили послу: «Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам. Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью».
Так, собственно, и начался так называемый освободительный «польский поход РККА», последствия которого Россия, Польша и Украина ощущают и местами расхлёбывают до сих пор. И будут расхлёбывать и дальше, ибо в истории, увы, не бывает ничего окончательного.
Зато тогда всё казалось определённым и правильным. Во-первых, потому этот поход стал возможен, благодаря торжеству советской дипломатии, которая в поисках мира и передышки для подготовки к неизбежной войне с Германией, меньше, чем за месяц до описываемых событий, 23 августа того же года, подписала с Берлином договор о ненападении (пакт Молотова-Риббентропа). И тем самым сорвала поход на СССР Германии, которую до этого старательно науськивали все в Европе.
Достаточно вспомнить, что СССР последним подписал более-менее гарантирующий мир договор с Германией. А до этого что-то подобное подписали все заметные страны Европы, в том числе, соседи СССР. Например, только в указанном 1939 году в марте Румыния подписала с Германией экономическое соглашение, а Литва — договор о ненападении, в мае Италия подмахнула пакт о союзе и дружбе, а Дания — договор о ненападении, а в июне Эстония и Латвия оформили свои аналогичные договоры.
Годом раньше, 1938 году в сентябре Великобритания, а в декабре Франция подписали свои декларации о ненападении. Не говоря уже о том, что диктатор Польши Юзеф Пилсудский ещё в январе 1934 года подписал с Адольфом Гитлером первый союзнический военный пакт, цель которого — противодействие СССР.
Во-вторых, СССР без войны и даже без особо ожесточённых военных действий отодвигал свою границу и приобретал значительные земли Западных Белоруссии и Украины, начальник Генштаба Войска Польского Вацлав Стахевич позже вспоминал об этом: «Войска дезориентированы поведением большевиков, потому что те в основном избегают открывать огонь, а их командиры утверждают, что они пришли на помощь Польше против немцев. Советские солдаты в массе своей не стреляют, к нашим относятся с демонстративной симпатией, делятся папиросами и т.д., всюду повторяют, что идут на помощь Польше». Самые ожесточённые схватки красноармейцев были с пограничниками и жандармами, которые отличались особо жёсткими антисоветскими и антикоммунистическими взглядами и настроениями.
И к 29 сентября 1939 года СССР получил территорию в 196 тыс. км² (50,4% территории Польши) с населением около 13 млн. человек. И дальше советские республики получили свой приварок»: Виленский край вместе с Вильно был передан Литве согласно «Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой», подписанному 10 октября 1939 года. Территории Западной Украины и Западной Белоруссии, в результате организованного при участии советской стороны народного волеизъявления в ноябре 1939 года были присоединены к УССР и БССР.
В-третьих, воссоединялись в единой республике разные части украинского этноса, если хотите, народа, ранее разбросанного по разным государствам. И большинство западенцев приветствовали воссоединение, пока в Западной Украине не начались коллективизация и репрессии с выселением сопротивлявшихся в Сибирь.
Однако сегодня все вспоминают про совсем другие нюансы. И утверждают, что присоединение Западной Украины (Галичины) к Украине было ошибкой. Слишком разные части этноса объединились. Как ментально, так и политически, духовно, культурно и даже религиозно разные. И об этом ещё российскому императору Николаю II писал глава МВД империи Пётр Дурново (1905—1906) в своей знаменитой «Записке», оформленной где-то за полгода до начала первой мировой войны. Некоторые учёные из-за её правильности и практически стопроцентной прозорливости считают её апокрифом или сознательной поздней подделкой, сделанной в чисто спекулятивно-манипулятивных целях.
Но как бы там ни было, а Дурново, как в воду глядел, когда не рекомендовал Николаю присоединять Галицию к империи: «Совершенно то же и в отношении Галиции. Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан, сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов? Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас не страшно, но не следует давать ему разрастаться, увеличивая число беспокойных украинских элементов, так как в этом движении несомненный зародыш крайне опасного малороссийского сепаратизма, при благоприятных условиях могущего достигнуть совершенно неожиданных размеров».
И Дурново резюмировал: «Государь! Единственным призом в этой войне может быть Галиция... Только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю». Умный был человек, несмотря на фамилию...
Так и случилось — империя для Николая была потеряна. Вместе с головой. А Галиция в составе Украины стала вечным раздражителем в отношениях между Москвой, Киевом и Варшавой.
Но вот ведь что ещё самое противное для Украины, которая сегодня в русофобском раже и запале обвиняет Россию во всех смертных грехах, хочет пересмотреть историю и всячески стремится прислониться к Польше, посоюзничать с нею против России. Под нож может попасть и «пакт Молотова-Риббентропа», закрепляющий раздел Восточной Европы на сферы влияния. И если он будет отменён, как незаконный, то незаконными могут быть объявлены и территориальные изменения, которые в 1939—1940 годах были в пользу Украины. Она получила тогда Галицию и Волынь от Польши, Буковину и Южную Бессарабию от Румынии, Закарпатье от Венгрии. И их придётся отдавать...
Впрочем, нынешние тупые, но излишне политизированные и русофобские власти на Украине это не хотят понимать. Равно как и то, что они уже начали терять свои территории. В 2009 году черноморский шельф у острова Змеиный, в 2014-м — Крым, а сейчас практически «на мази» — самопровозглашённые республики Донбасса.
Ой, ей-Богу, не дурно было бы в Киеве послушать Дурново и вчитаться в его «Записку»...
