Дмитрий Евстафьев: способность говорить с обществом пиаром не заменишь
Над страной нависло тревожное ожидание давно назревших и перезревших решений. Как ни хотелось бы даже не «некоторым», но многим, после вчерашнего публичного выяснения отношений, когда «мусор» был — впервые за многие годы — выметен из-под под толстого элитного номенклатурного «ковра», продолжать дальше делать вид, что всё нормально, всё идёт по плану, нельзя. Трудные решения неизбежны.
Мы глядим на облетевшую за последние три недели позолоту пиара на здании нашего государства с некоторым недоумением.
Да, нам, что уж говорить, нравилась и эта позолота, и эти рюшечки танковых биатлонов, и эти звонкие лозунги... Но мы ведь все чувствовали в них фальшь, особенно на фоне становившихся всё более тревожными вестей с фронта. Мы же все видели, как наша власть замыкается в себе, отмахиваясь от вопросов со стороны общества. Мы кожей ощущали момент, когда власти придётся с обществом объясниться. Мы понимали, что это неизбежно. Мы понимали, что правда будет неприятной, и чем дальше откладывается объяснение, тем более болезненной эта правда будет.
Способность говорить с обществом пиаром не заменишь, ровно так же, как бетонный каркас дома не заменить пышной лепниной.
Поверьте, друзья, нам будет легче без опавшей с нашего общего дома позолоты и потрескавшихся за многие годы нахождения на «фасаде» ангелочков и амурчиков. Не то, чтобы я был таким уж поклонником политического конструктивизма, хотя обожаю конструктивизм архитектурный. Но здание, увешанное таким количеством декораций, таким количеством архитектурных излишеств, таким количеством лишних людей, функции которых непонятны, и за которыми тянется длинная череда провалов, устоять под ветром глобальных перемен не могло. Особенно, если ураган у тебя в палисаднике.
Обрушиться должно было либо здание, либо декорации.
И то, что здание нашего государства стоит (а оно — стоит, поверьте мне), то, что гражданское общество, ещё только нарождающееся (не считать же гражданским обществом ту шваль, которая сейчас как тараканы бежит из страны или мелко гадит по углам, сидя на зарплате в каком-нибудь государственном ВУЗе), готово подставить плечо государству, — говорит о том, что мы победим в войне со становящимся густым мраком «коллективного Запада». Я в этом совершенно уверен.
А то, что наш враг после вчерашнего выяснения отношений у нас бурно радовался... Есть такое. Но поверьте, пока мусор копился под нашим толстым элитным ковром, наш враг и на Украине, и на Западе делал то же самое. Только тихо, пока мы не видим, увлечённые очередными бодрыми рапортами. Лишь изредка позволяя себя публичные насмешки, подобные интервью Залужного.
Да, вчера у них была большая радость. Правда. Но для нас главное, чтобы у нас под ковром мусор больше не копился. Чтобы поводов втихаря хихикать над нами (публично восторгаясь нами — вообще, когда тебя начинает хвалить враг, надо мгновенно напрягаться) было меньше.
И помните, — выметенный из-под ковра мусор, — всего лишь мусор. Не надо вокруг него устраивать ритуальные танцы, хороводы плакальщиц и симпозиумы. Его надо просто убрать в мусорное ведро.
Так, что помолчим, коллеги.
Мы уже всё вчера и позавчера всем сказали. И, поверьте, все всё услышали, даже те, кто продолжает делать вид, что не слышит.
Просто помолчим и дадим Верховному Главнокомандующему время на обдумывание и принятие решений. Он у нас человек небыстрый, как и наша небыстрая страна. Но решения принимает жёсткие. Мало после никому не кажется.
Помолчим. Тем более, что наш противник больше всего боится именно этого — когда мы угрюмо молчим.
