День рождения друга
Представляете, я даже не знаю, любил ли Олесь Бузина, убитый украинскими неонацистами 16 апреля 2015 года, праздновать свой день рождения 13 июля. Во всяком случае, я на таком мероприятии у него ни разу не был, хотя и дружили мы лет двадцать.
У журналистов как-то не принято делить людей на поколения. Во всяком случае, в наше время вспоминали возраст, когда человек уходил. Но всегда казалось, что случалось это преждевременно. Мы вспоминали, как наш коллега был стар, если уходил по возрасту. И как он был молод, если его забирала работа, несчастный случай или нежданная болезнь. И я только сейчас как-то обострённо понимаю то, что я не просто старше Олеся ровно на 10 лет и 10 дней, но то, что его уже нет больше семи лет с нами, а я всё живу и живу.
И с каждым годом я всё больше и больше понимаю, какой огромной становится прореха в судьбе от потери друзей, Родины, того образа жизни, который уже никогда не вернётся с такими потерями. А впереди — не звёздное небо, как романтично хотелось бы или, может быть, мечталось по молодости и неопытности, а просто пустота неизвестности, которая легко перемалывает наш опыт. Опыт — кладбище наших иллюзий, это, кажется, Эрих Мария Ремарк сказал. А может быть и не Ремарк, а жизнью навеяло...
Но не суть. Сегодня у Олеся был бы день рождения. И кто-то бы радовался, что у него есть повод порадоваться. Кто-то бы не заметил. А кто-то тёр бы кутние от зависти и злобы, ею порождённой. У Олеся таких людей было множество. И он бы их не тронул, если бы они его не трогали.
Он мне это как-то сам сказал, когда мы в Крыму, разморённые солнцем и морем (и ничем другим, потому что Олесь в отличие от меня много не пил), отдыхали после мастер-классов (можно это и так назвать) в русско-украинской школе для молодых журналистов. А я ему, помню, тогда лениво ответил, что, мол, дорогой, не удастся тебе от людей укрыться, ты их вольно или невольно трогаешь, когда пишешь. Это, дескать, судьба у журналиста и — тем более! — писателя такая, если их читают.
А Олеся читали, читают и, уверен, будут читать. Потому что он в том, о чём думали все, умел находить главное. И ёмко, метко, красиво и просто его формулировать. А это — дар, если хотите, талант. А Олесь, как мне помнится, не любил рассуждать о своей талантливости/бесталанности. Он, кажется, был выше этого, потому что знал себе цену. А это — классная штука, это — якорь по жизни, который уверенность даёт. А у многих, не отходя от этой риторики, и паруса есть, и борта, и корма, и даже киль, а вот с якорем проблема. И носит их нелёгкая...
А я вот о чём. О проскрипционных украинских списках, в которые на нынешней Украине по-прежнему заносят тех, на кого с подачи властей и за проплату малую дают команду «ату!» и стараются загнать. До смерти. Вот буквально на днях какое-то украинское движение «Чесно» (честно по-украински) опять опубликовало списки, кто, по его мнению, гад москальский, антиукраинский и потому права на жизнь не имеет. Мне показали цидулку: Ростислав Ищенко, Владимир Скачко (ваш покорный слуга), Василий Стоякин, Татьяна Чугаенко, Константин Кеворкян. И это только из одного интернет-издания «Украина.ру», а скольких ещё эти «чеснюки» хотели бы четвертовать, чтобы получить печенюшки от Зеленского. А Олеся в нём нет, и как-то сиротливо по-настоящему...
Но что же тут удивительного? Знаете, почему нет? Потому что когда Олеся застрелили, на сайте «Миротворец» появилась запись: «ликвидирован». Они отчитались и получили свои тридцать сребреников за предательство (свершившееся) и добавку за палачество (если дадут за топорище подержаться).
А я помню самый первый такой список от 24 февраля 2014 года, где мы с Олесем соседствовали. Через два дня после госпереворота! Его бенефициары из политиков и боевиков-карателей ещё не нарадовались полученной властью, а их информхолуи уже подсуетились с первыми жертвами, которым надо было мстить. Движение «Стоп цензуре!» в тот день выпустило другое воззвание — «Требуем ответственности СМИ за цензуру, ложь и разжигание вражды!» (оно до сих пор доступно вот по этой ссылке). И в нём было сказано: «От собственников СМИ мы также требуем не допускать в телеэфир, на страницы печатных и известных интернет-СМИ тех политтехнологов и медийных персон, которые систематически распространяют дезинформацию и клевету, дискредитируя украинское протестно-освободительное движение, выступают фактически агентами кремлёвской или прокремлёвской пропаганды и нередко задействованы непосредственно в провокационных деяниях. На наш взгляд, такие особи, как Михаил Погребинский, Олесь Бузина, Вячеслав Пиховшек, Александр Чаленко, Владимир Скачко, Максим Равреба, Владимир Петров, Дарья Чепак и другие ДОЛЖНЫ СТАТЬ ПЕРСОНАМИ НОН-ГРАТА ДЛЯ МЕДИЙНОГО ПРОСТРАНСТВА УКРАИНЫ (выделено мною — авт.)».
Вот так вот! Кто-то праздновал, а эти уже лизали и требовали за это позволить им расправиться с конкурентами. А ещё — с теми, кто о режиме говорил бы правду, а это для режима — самое страшное. Вы, наверное, помните метафору о крысах, змеях или тараканах, которые от включённого света шустрили по норкам в разные стороны? Это вот — об этом: правда и для нынешних неонацистов — это свет для крыс. Вот холуи режима из «Чесно» и берегут подходы к выключателю...
Но я не об этом даже. Я о том, что в Киеве сегодня совсем голову поднять нельзя — неонацистский режим генитально-музыкального клоуна, который возомнил себя то ли Наполеоном, то ли Пиночетом Муссолиниевичем Гитлером, то ли плодом случки двух первых, срезает всё под корень. Даже ниже плеч. Политзаключённые и узники совести, попавшие под каток беспредела и произвола, уже исчисляются тысячами.
А в Киеве осталась мама Олеся — Валентина Павловна, которая так и не дождалась суда над убийцами её сына. Она там одна, как в осаждённой мокрицами крепости. Красивая, немолодая по возрасту, испытывающая проблемы со здоровьем, но очень светлая душой, в которую плюют, а доплюнуть не могут, потому что на свете есть некая высшая справедливость. Хотя ей делали, делают и будут делать больно и обидно. Всех, кто к ней приходит проведать, отслеживают на предмет лояльности режиму Зеленского и заносят в списки. Шекспир действительно прав: ад пуст — все черти здесь. И на службе у режима на Украине...
Но мы помним вас, Валентина Павловна. С днём рождения вашего сына и нашего друга! Здоровья вам и терпения, а мужества, силы и веры в добро мы у вас ещё должны попросить и позаимствовать. И не обижайтесь за это, а знайте: мы — тоже ваши дети...
