«Будет левый поворот». Вторая часть интервью лидера донецких коммунистов Бориса Литвинова

Во второй части интервью с главой Компартии ДНР Борисом Литвиновым мы обсудили предстоящие этой осенью выборы в местные органы власти. То есть то, чего в ДНР не было все эти 9 лет. Также выяснили, как лидер коммунистов относится к выборам главы ДНР парламентом, а не прямым голосованием народа, чем займётся в партии сын Александра Захарченко Сергей, и что произойдёт с Россией, если она не сделает «левый поворот».

Продолжение. Начало здесь.

— На сентябрь этого года запланированы выборы в Народный совет ДНР. Кто войдёт в списки партии?

— Пока рано говорить, кто войдёт в списки. Пока мы определили для себя такой принцип, что каждый четвёртый кандидат у нас — это военный. Кроме того, мы строим нашу деятельность по направлениям, и это те направления, которыми занимается парламент — социальная сфера, образование, местная медицина, ЖКХ и другие направления, сколько комитетов существует в парламенте, в местных органах власти, вот по этим направлениям мы смотрим свой актив — и не только коммунистов, но и беспартийных, которые могут разделить наши взгляды. Мы просим людей высказаться, «если ты станешь депутатом, с чем ты придёшь, что ты хочешь изменить в данном сегменте, какие у тебя есть идеи, где ты видишь проблемы и в чём решения». Люди готовят свои программы, мы смотрим, кто из них более подготовлен, и самых подготовленных берём в кандидаты в депутаты. Кто не сможет стать депутатом, кто не попадёт в проходную часть списка, станет, если захочет, помощником депутата. Если нет, мы будем рекомендовать этих людей для работы в местных органах исполнительной власти. То есть, мы создаём костяк специалистов, которые хотят что-то преобразовывать. И второе — мы обращаемся к трудовым коллективам, предлагаем выдвинуть из своего состава опытных, инициативных людей, которые готовы отстаивать интересы своих коллективов, и мы как партия готовы выдвигать этих людей от себя.

— Партия пополнилась молодым человеком с очень известной фамилией — это Сергей Захарченко, сын первого главы республики. Как он попал к вам, чем занимается в партии?

— Эта история началась ещё в 2014 году. Тогда Александр Владимирович обратился к Казбеку Тайсаеву и партии, чтобы они помогли целому ряду людей получить достойное образование. Потому что сейчас война, но завтра наступит мир, и нам нужны специалисты. Помните третий съезд комсомольцев, 1920 год, когда комсомольцы рвались на фронт, а Ленин тогда сказал свою знаменитую фразу «Учиться, учиться и ещё раз учиться», чтобы получить знания, необходимые для мирного строительства государства. И точно так же тогда поступил Захарченко, он пришёл и сказал — помогите, нам нужны кадры. Я тоже приложил к этому руку, 1600 человек мы тогда направили на учёбу в Россию, помогали депутаты от КПРФ, Валентина Ивановна Матвиенко и многие другие.

В 2015 году эта тема продолжилась, Сергей попал в эту программу как выпускник школы. Он закончил РАНХиГС, за ним всё это время наблюдали. Когда он закончил учиться, немного поработал в других структурах, но потом пришёл в КПРФ в Москве, и сказал (и потом он эту фразу повторил здесь у меня в кабинете): «Я хочу продолжить дело отца, я хочу строить Донецкую Народную Республику». У него спросили — как ты хочешь строить? Он сказал, что в качестве юриста помогать людям и возрождать страну. Ему подсказали, что если он этого хочет, то необходимо идти во власть. Приехав в Донецк, Сергей пришёл ко мне, снова повторил, что хочет продолжить дело отца и добавил, что «если бы папа был жив, он тоже вступил бы в Коммунистическую партию». Ну, вот так ему кажется. Я знаю, что у Александра Владимировича были очень хорошие, дружеские отношения с Казбеком Тайсаевым, с Зюгановым он много раз встречался, да и наши с ним беседы имели определённую окраску. Поэтому, когда Сергей заявил, что хочет идти этой дорогой, мы его приняли в партию, Геннадий Андреевич вручил ему в Колонном зале Дома Союзов билет, и сейчас он в партии. В данный момент он направлен на учёбу в Москву, в Высшую партийную школу, сейчас она называется Центр политической учёбы. У нас он будет в основном заниматься молодёжной политикой — комсомол, пионеры, молодые коммунисты. Вокруг него мы хотим создать группу молодёжи, чтобы они со своей молодой инициативой, энтузиазмом, направляли свою энергию на решение тех задач, которые перед нами стоят.

— Выборы в местный парламент пройдут по партийным спискам, мажоритарки не предусмотрено. После этого депутаты сами выберут главу республики. Это вызвало недовольство у людей, в соцсетях были довольно бурные обсуждения на эту тему — народ возмущён тем, что в народной республике людей лишили возможности выбора руководителя. Вы как к этому относитесь? Не намерены ли инициировать пересмотр этой процедуры?

— Наверное, люди подзабыли чуть-чуть, но в 2014 году в нашей Декларации о суверенитете, и за эту Декларацию народ голосовал на Референдуме 2014 года, политическая модель нашей республики была советского типа, напомню, это от слова «советы». У нас не предусматривалась должность Главы республики. У нас должно было быть широкое самоуправление, как я уже говорил — начиная с улицы и заканчивая парламентом, который был высшим органом власти. Правительство, то есть исполнительная власть, назначалось парламентом и было подотчётно парламенту. С моей точки зрения, это лучшая модель, которая могла бы быть для нашей республики. Мы по этой модели прожили всего полгода — с мая по ноябрь 14-го года. Мы назначали правительство, мы влияли на правительство, правительство было подотчётно народу через его представителей в парламенте. Если бы на тот момент существовало у нас местное самоуправление, значит, оно было бы подотчётно народу в тех населённых пунктах, где оно избиралось.

В октябре-ноябре 2014-го некоторые российские политтехнологи, сейчас их уже нет, убедили нас, что, мол, нужно единоначалие, пока идёт война. С большим скрипом мы согласились, чтобы на период войны было так. Так вот, при таком подходе за 9 лет выстроилась модель, когда народ живёт сам по себе, а власть сама по себе, никакой обратной связи между ними не существовало. Кто из народа за эти годы был осведомлён, например, какой у нас бюджет, какие планы развития у правительства, какова степень влияния главы на членов кабинета министров? Какова перспектива в жизни? У нас разбалансировка органов управления, на самом деле, произошла. Сейчас вошли в состав России, вроде бы как-то эти шестерёнки начинают соединяться. В России, например, в части субъектов федерации так и происходит — руководителя региона избирает парламент.

Глава нашей республики, если кто внимательно читал новую Конституцию, будет отвечать за исполнительную власть, то есть теперь это его прямая ответственность. Пока так. Но в идеале, я вообще выступаю за парламентскую форму правления. Я бы вернулся к той идее, которая у нас была изначально, когда власть подотчётна народу. Сегодня, например, глава назначает министров. А кому отчитываются министры? Наверное, главе, но так происходит, как мы знаем, не всегда. И вот то, что есть в нашей сегодняшней Конституции, наверное, это шажок в том направлении, о котором я сказал. То есть Глава будет избираться большинством в парламенте, и это большинство будет нести ответственность за всю политику — и за успехи, и за провалы. И народ спросит с той политической силы, которая будет доминировать в нашем парламенте и с того Главы, которого они изберут из своего состава.

— Как вы относитесь к призыву Леонида Слуцкого из ЛДПР создать одну единую партию на время боевых действий, «партию победы», как он её назвал? Насколько это реально и нужно ли это в принципе сейчас?

— Нет, это нереально и неосуществимо. У нас классовое общество, которое поделено на более мелкие страты, и борьба внутри общества в любом случае идёт. Каждая политсила предлагает обществу ту или иную модель развития государства, которую она хочет реализовать. Коммунисты представляют интересы трудящихся, в первую очередь, людей наёмного труда. У нас есть свой взгляд на должное развитие нашего государства. За 30 лет у руля государства были разные политические группы, и в итоге мы пришли к тому, к чему пришли — к сегодняшнему дню, и вы сами видите, какой это день. Первый показатель — у нас стало намного меньше людей в стране. Уровень промышленности, образования, медицины упал очень значительно. Наше государство ограблено — 300 миллиардов заморожены на Западе, ещё более двухсот миллиардов вывезли туда же олигархические структуры за прошедший год. Тот, кто в таких условиях говорит о единой партии — он работает на эмоции, но не говорит о коренных основах наших проблем, фактически предлагая оставить всё, как есть. Если бы у нас было государство советского типа, мы бы не стояли под Марьинкой, Угледаром, Авдеевкой, Артёмовском месяцами, а кое-где уже и год — у нас и снарядов бы хватало, и танков, и пушек, и самолётов, а самое главное, народ бы понимал, что это его государство, которое нужно защищать. Сегодня всё происходит иначе, сложнее, трудно осознавать смыслы будущего. Поэтому объединиться ради победы — да, побеждать надо. Но если бы это был другой тип государства, то был бы и другой путь к победе. Сегодня путь к победе тернист и очень сложен. И я не могу сказать, что победа не за горами, до победы ещё далеко. Но мы будем стараться.

— В прошлые годы КПРФ в России стала считаться едва ли не оппозиционной партией — это и кандидат в президенты Павел Грудинин, собравший очень большое число сторонников, это и почти что оппозиционные депутаты в местных заксобраниях, прошедшие по спискам партии или ею поддержанные. С одной стороны, партия довольно консервативна, с другой — ей не чужды яркие высказывания и поступки, граничащие с оппозиционностью нынешней власти. Что сейчас происходит в КПРФ, каким курсом идёт партия в России?

— Я не совсем согласен с определением «консервативная». У партии действительно очень большая история, но это не консерватизм, партия, наоборот, очень современная. Это партия исторического прогресса, будущего человечества. Социализм в нашей стране, которая впервые встала на этот путь среди всех других стран мира, он же не проиграл, он отступил. В жизни бывает всякое, бывают победы, бывают отступления. Но социалистическая идея — она никуда не делась, она не умерла. Все страны, которые идут по этому пути сегодня, дают самые высокие результаты, как жизни в целом, так и экономики.

Что касается КПРФ, мы несём людям определённый смысл, у нас есть научно обоснованная и подтверждённая практикой идея. Путин сказал, что капитализм зашёл в тупик. Но если капитализм зашёл в тупик, то что дальше? А дальше только социалистический путь развития — да, он будет новым, это будет социализм XXI века. Возможно, там будут присутствовать нотки НЭПа, возможно даже элементы конвергенции в какой-то период, была такая теория. Но это, прежде всего, может произойти, когда народ у власти, народ этой властью распоряжается на выборах, а не так, как сейчас в России — фальсификации, электронное голосование, трёхдневное голосование, всё это не способствует убеждению народа в правоте избирательной системы. Это первое.

Второе — народ не распоряжается собственностью, природными богатствами нашей страны. По нашей коммунистической доктрине, природные богатства должны принадлежать государству. Сегодня в России природные богатства принадлежат капиталистам, а вся прибавочная стоимость находится за границей. А ещё должен быть план, без плана ничего не получится. Сегодня мы видим, как даже военная промышленность, во многом находящаяся в частных руках, хромает. Сейчас пытаются всё это состыковать, но пока всё очень сложно.

Некоторые задают вопрос — а как же частная инициатива? В качестве примера берём Китай, где частная инициатива цветёт и помогает развиваться государству. При Сталине 15—20% потребительских товаров во время войны даже производили кооперативы, то есть, частные предприятия. Там, где частная инициатива помогает развиваться государству, социалистическое государство двумя руками за. Насыщайте рынок необходимыми товарами, там, где у государства руки не доходят, там, где оно не успевает. Мы как раз за такое государство. Сейчас к нам пришёл профсоюз малого и среднего бизнеса ДНР, говорят, мы хотим быть с вами вместе, скажите, где мы можем быть полезны для нашего государства в целом, для республики? Я обозначил им два направления — это переработка и развитие кооперативного движения в различных областях. Когда-то у нас в Донбассе было очень развито кооперативное движение, когда мелкие производители объединялись и создавали продукт, востребованный населением.

Поэтому сегодня коммунистическая партия даёт перспективы, смыслы жизни. И всё большее количество людей понимают, что без смыслов, без идеологии, которой по конституции у нас нет, развиваться, идти в будущее нельзя. Поэтому мы несём идеологию, мы несём смыслы. А что несут другие партии? А какие смыслы несут «Единая Россия», например, ЛДПР, другие партии? Спросите у людей на улице, думаю, 95% вам ничего не ответят. Они не несут никаких смыслов. Мы вносим смыслы в сознание людей. Для нас важно, чтобы люди всё знали, понимали, имели своё суждение, осознавали, что происходит вокруг. Чтобы они осознанно шли на защиту государства, понимая, что это их государство, осознанно занимались его развитием — тогда будет толк. А когда население в идеологической тьме, когда оно не понимает, куда идёт страна, зачем она туда идёт — в такой стране очень тяжело жить.

— В прошлом интервью, как я говорила в начале нашей беседы, вы сделали прогноз, который сбылся очень быстро. Сейчас Россия встала на путь вынужденных перемен — это разрыв с Западом, это СВО, понятно, что так, как было раньше, уже не будет. А как будет теперь, можете спрогнозировать?

— Будет левый поворот. Или власть сегодняшняя в России поймёт, что те идеи, те смыслы, которые предлагает КПРФ, надо брать в разработку, или у государства будет очень тяжёлая история. Потому что мировая борьба сейчас идёт не на жизнь, а на слом, разрыв, подчинение и уничтожение. Мир глобален, вширь ему расти уже некуда. Надо либо поглотить себе подобных, либо развиваться по какой-то иной парадигме. Наша парадигма социалистическая, по идеям коммунистической партии. Таков исторический процесс. Нам нужно объединяться с теми странами, которые идут по такому пути. Это Китай, прежде всего, это Вьетнам. Многие с пренебрежением говорят — да, что там Вьетнам! А Вьетнам — это уже 100 миллионов граждан и в два раза экономика мощнее, чем та же Украина была до начала конфликта. Это те страны, которые хотят избавиться от англосаксонского диктата. С этими странами мы будем выстраивать совместное проживание. Мир поделится на части. Да, здесь есть масса вопросов — какой будет денежная система, как будет организована торговля. Думаю, роль ООН в мире постепенно будет снижаться и в итоге совсем сойдёт на нет, разве что только какие-то декоративные функции за ней останутся. Создастся, как минимум, две мировых политических системы. Уход от ультраклассической капиталистической модели — это тот путь, по которому пойдёт Россия и другие страны, которые не хотят жить по лекалам англосаксонского мира. Ресурсов у нас хватает. Надо, чтобы эти ресурсы принадлежали народу, народному государству. Мы не бедные родственники, природа одарила нас богатыми ресурсами, теперь нужно этим рационально воспользоваться. Это тот путь, по которому будет идти наше государство. Думаю, коренной переворот произойдёт за 2—3 года. В 2024 году будут президентские выборы, они во многом будут зависеть от того, как будут развиваться события на фронте, потом парламентские выборы. Когда будут парламентские выборы, я надеюсь, что левые силы — коммунисты, и кто будет с нами в союзе, сейчас таких сил 53 — они должны взять большинство и повести страну по левому пути, по пути народовластия и социализма.

— А если нет?

— Если страна не пойдёт по такому пути, можно прийти к тому, что сейчас происходит на Украине — к диктатуре и фашизму.