БРИКС. Когда в товарищах согласья нет
Сегодня в крупнейшем городе ЮАР Йоханнесбурге открывается 15-й саммит БРИКС. Правда, сразу же стоит уточнить, что саммитом, эту встречу можно назвать только очень условно. Из пяти лидеров стран-членов «Большой пятёрки» (как уже окрестили организацию ушлые западные репортёры) в Южной Африке соберутся только четверо: Владимир Путин остался в Москве, отправив вместо себя главу МИД РФ Сергея Лаврова.
Впрочем, наш президент всё же планирует принять участие в саммите в формате видеоконференции и даже выступит с речью по актуальным вопросам деятельности объединения, включая проблематику его возможного расширения, глобальную и региональную повестку дня, перспективы дальнейшего развития партнёрства БРИКС в политической, экономической, культурно-гуманитарной и других областях.
Кроме того, Владимир Путин проинформирует участников саммита о приоритетах российского председательства в БРИКС, которое начнётся в 2024 году.
Помимо прочего на 23 августа запланировано заседание лидеров «пятёрки» в формате «БРИКС плюс/аутрич», на которое приглашены руководители более пятидесяти стран мира и главы исполнительных структур региональных организаций. И вот на этом месте я бы предложил остановиться чуть поподробнее.
Не секрет, что из государств, желающих в той или иной форме присоединиться к БРИКС, уже можно составить внушительную очередь. Президент ЮАР Сирил Рамафоса даже назвал расширение «пятёрки» главным вопросом стартующего саммита, отметив при этом, что «участники организации коллективно формируют глобальную динамику и, действуя вместе, могут значительно влиять на мировую экономику и международные отношения».
Глава Венесуэлы Николас Мадуро, объясняя желание его страны стать членом БРИКС, заявил, что Венесуэла хотела бы быть частью организации, важнейшей задачей которой является «построение этой новой архитектуры и глобальной политики».
Накануне саммита по вопросу расширения высказался и Пекин.
«Если мы расширим БРИКС, чтобы он отвечал за долю мирового ВВП, как „Большая семёрка‟, тогда наш общий голос в мире станет сильнее», — заявил неназванный представитель Китая, фактически предложив «Большой пятёрке» стать геополитическим соперником G7.
И даже несмотря на то, что позиция ещё одного члена организации, Бразилии, довольно осторожна — представитель МИД этой страны назвал маловероятным включение в БРИКС сразу всех желающих — «важно, чтобы для присоединения новых членов были определены критерии» — тем не менее, никто из них не ставит под сомнение общее направление развития содружества — прочь от западного миропорядка.
Но вот что интересно. Хозяин нынешнего саммита, президент ЮАР, накануне сегодняшнего прилёта гостей кроме всего прочего сделал следующее заявление:
«ЮАР не будет участвовать в соревновании мировых держав. Наша страна привержена политике неприсоединения».
Хм, ну что сказать по этому поводу? Видимо, придётся вспомнить старинную аксиому о том, что нельзя быть чуть-чуть беременным. Нельзя принимать участие в глобальном изменении мира, не будучи морально готовым взять на себя ответственность за эти изменения и сделать свой выбор.
Честно говоря, позиция Рафамосы вызывает откровенное недоумение. Как можно быть частью организации, претендующей на альтернативу «Большой семёрке», и при этом прятаться за химеру «движения неприсоединения»? Да, и к чему, собственно, собрался «не присоединяться» лидер ЮАР, если его страна уже часть БРИКС, отражённая даже в названии организации?
Если речь идёт о вооружённом противостоянии с Западом, как это уже делает Россия на Украине, или, как это с весьма высокой вероятностью предстоит сделать Китаю — то никто воевать с Америкой Рафамосу не призывает. БРИКС вообще не про это. Но всерьёз обсуждать перспективы создания альтернативной доллару США (на котором, во многом, и держится всё американское могущество) мировой валюты и полагать, что это не есть акт откровенной конфронтации с гегемоном и в случае чего удастся просто отсидеться «в домике», по меньшей мере, весьма наивно.
Подобная двойственность и нерешительность — главная проблема БРИСК на данный момент. Помимо «сомневающейся» ЮАР, есть там ещё и Индия. В последнее время между Пекином и Дели всё больше нарастает напряжённость по поводу того, как должно выглядеть расширение объединения: «должен ли союз БРИКС быть просто клубом, защищающим экономические интересы развивающихся стран, или политической силой, которая открыто бросает вызов Западу».
Лично мне позиция индийского руководства с его «особым мнением» и желанием угодить и «нашим» и «вашим» всё больше напоминает Украину времён создания на обломках СССР Содружества независимых государств. Киев тогда тоже предпочитал постоянно воздерживаться и не брать на себя ответственность. К чему всё это привело — хорошо известно. СНГ не стало ни некой новой конфедерацией, ни даже сколь-нибудь разумной альтернативой Союзу.
И потому не совсем понятно, как участники нынешней встречи, которая и так проходит в довольно странном формате из-за отсутствия на ней Путина, при таких различиях в подходах планируют принять судьбоносные решения, касающиеся приёма в организацию новых членов, выработки максимально чётких критериев приёма для всех оставшихся, а также создания, как уже было упомянуто, новой мировой резервной валюты, чего на самом деле ждут практически все те, кто видит в БРИКС альтернативу западоцентричному миру.
Именно количество потенциальных участников организации (а их уже почти 60) не позволяет БРИКС сузиться до формата просто экономического клуба по интересам, о котором говорит Рафамоса, и каким видят содружество в Дели. БРИКС имеет все шансы и в каком-то смысле историческую миссию стать заменой полностью дискредитировавшей себя ООН — объединением совершенно итого типа, знаменующим собой новый миропорядок.
Но, если даже «отцам-основателям» БРИКС не удаётся достичь согласия, каковы вообще шансы на то, что из этой затеи что-то получится? Полагаю, США не без удовлетворения следят за спорами в Йоханнесбурге. Пока что их глобальному доминированию ничего не угрожает.
