Борис Олейник — поэт против князей тьмы
В рамках Международной книжной ярмарки интеллектуальной литературы «Non/fiction21» 5-9 декабря 2019 года в Москве представлена книга воспоминаний современников «Борис Олейник. «Когда вернусь...».
Изданной в Москве, а не на Украине. И это главный парадокс текущего бытия. Нынешняя официальная Украина в перечне своих литературных талантов ставит Олейника где-то сразу перед «и др.», а то и вообще выталкивает в это «и др.». Говоря при этом: «Нэ на часи» (по-русски — не «ко времени»). А вот Украина народная помнит поэта, поёт его песни, читает стихи. И не только стихи, но и гражданскую публицистику, которая вне времени.
Почему так? Да очень просто: когда он умер в 2017 году, его коллега по цеху, другой украинский поэт Михаил Маслий написал: «Когда-то он сформулировал своё жизненное и творческое кредо: «Писать, как живёшь, а жить, как пишешь». Активной гражданской позицией Борис Олейник доказал, что поэт отвечает за всё, что было до него, что происходит за его жизнь и что будет после него». Немного пафосно? Да, конечно, смерть вызывает у человека пафос вместе со слезами печали и скорби. Но, вы не поверите, это правда — поэт Олейник так жил. Он даже особо не возражал, когда в его фамилии писали третьей то букву «е» (так многим казалось, что более по-русски), то букву «и» (это исконная украинская транскрипция). Он всегда говорил тихо, но звучал громко. Тоже всегда. И о другом своём жизненном кредо сказал уже сам: «Я тем уже горжусь, что украинец сроду...».
В этом была его суть. И она, как ни странно, и не подходит современной Украине, охваченной воинствующим национализмом, переходящим в бессильной злобе и тупой безысходности в оголтелый неонацизм. Украинство духа и культуры, нормальное и предметное украинское национальное возрождение и развитие политики поставили на поток и отдали на потребу сиюминутной конъюнктуры, приносящей голоса на выборах, гранты западных спонсоров, помощь и денежное одобрение внешних кураторов. А Украину при этом сделали банальным инструментом в достижении свих целей и в служении новым хозяевам, а чаяния и нужны её народа — разменной монетой и кликушеским средством призывов к работе и оправдания собственных провалов.
А поэт Олейник никогда не был таким. Он всей своей работой показывал, что можно быть украинцем, но не этническим националистом. В 2005 году, после победы так называемой «оранжевой революции» в премьеры, ломая на своём пути всех и всё, шла её «мотор» — Юлия Тимошенко, утверждавшая, что на майдане-2004 она готова была стирать портки тогдашнего «мессии» и любимца Запада Виктора Ющенко, лишь бы он по обыкновению не струсил и не предал тот первый госпереворот, замаскированный под «революцию украинского народа, выбравшего свободу». И при парламентском утверждении Тимошенко в должности Олейник, тогда нардеп и член фракции Компартии Украины, проголосовал за неё. За это он был назван «предателем» и исключён из фракции. А он на вопрос Тимошенко, что ждёт от своего поступка и её назначения, сказал тогда: «Я надеюсь, что теперь в правительстве будет хоть один украинец». Не получилось. Этнических украинцев по происхождению в кабинете «Нашей Кыци» несколько человек было. Но Олейник не это имел в виду. Он хотел видеть у руля украинцев по духу и призванию, смысл которого — служить Украине, а не пользовать её.
Так и сейчас: Олейник, повторюсь, не подходит нынешним майдаунам-порохоботам всех мастей и оттенков, потому что всем своим творчеством призывает, что можно быть украинцем, но не нациком. Любить Украину, но при этом никого не ненавидеть. Быть патриотом, но не гужевать ксенофобом, ищущим врагов. Признавать и развивать своё, но огульно не отбрасывать чужое.
Чисто внешне Украина и Олейник нашли друг друга. Он отдавал ей самого себя, она платила ему взаимностью во всех её проявлениях. От литературного признания до кадровых и карьерных «коржиков». Борис Ильич — автор множества изданных книг и сборников. Был депутатом двух созывов, почти 10 лет, Верховного Совета УССР и четырежды — нардепом уже в независимой Украине. От Украины в 1989 он был избран народным депутатом СССР, был председателем комиссии по связям Верховного Совета СССР с общественностью и зампредом Совета национальностей всё того же Верховного Совета СССР. Олейник — лауреат Госпремий СССР и УССР и множества других премий, «бонза» в Союзах писателей Союза и республики, академик Академии наук Украины и с 2005 года Герой Украины.
Но он всегда тихо и спокойно оставался верен себе. И говорил правду о том, что видел, что чувствовал и — это отметили на презентации книги о нём многие — что предчувствовал. Его многолетний помощник и соратник Дмитрий Будков вспомнил, что ещё в 2013 году, наблюдая за зарождающимся «евромайданом», уже сильно болеющий Борис Ильич сказал: «Ну, вот она и пришла». «Кто?»,- спросили его. «Гражданская война...», — услышали тихое в ответ.
Но предчувствие гражданской войны и раздрая Олейник почуял ещё в зените своей карьерно-политического взлёта и славы. Пообщавшись близко с первым и последним президентом СССР Михаилом Горбачёвым, поэт ещё в 1992 году написал книгу «Два года в Кремле» («Князь тьмы»). А чуть раньше в главном рупоре коммунистов газете «Правда» — статью под названием «Коммутанты». О перекрашенных двурушниках и тайных предателях, которые за красивыми словами о добре, народном счастье и прогрессе скрывали обман и корыстолюбие, которые на потребу щедрых денежных заказчиков извне и развалили страну — СССР. А сейчас те же «князья тьмы» — под тем же «соусом» и с теми же мотивами — разваливают Украину. Когда речь зашла о своём кошельке в ход пошли и предательство, и карьеризм, что в одном случае закончилось рекламой «Пицца Хатт», а в Украине сейчас заканчивается её ускоренной распродажей. На кон поставлена основа и главный источник украинской души — её земля. Её готовят к продаже, а всех, кому она принадлежала, и кто не ней работал, отправляют под рыночно-реформаторский нож.
Вот, собственно, об этом и книга воспоминаний о Борисе Олейнике.
Мне тоже предложили написать что-то о Борисе Ильиче, с которым я был лично знаком с 1989 года, именно со съезда народных депутатов СССР, когда по молодой тупости искреннее впитывал, как воздух свободы, все эти прекраснодушные словеса, не видя за ними ни тьмы предательства, ни разрухи от самих князей тьмы. Я не стал писать. Не по скромности, а потому что не знал, как сказать, что этот человек был для меня негромким, но надёжным, как неброская сталь, маяком. С одной стороны. А с другой — опорой и якорем, которые помогают выстоять и не сорваться в сторону или вниз. Мы с ним никогда и нигде не сотрудничали, а встречались лишь на многочисленных публичных мероприятиях или беседовали в перерывах на них. За 31 год политической журналистики я никогда не брал у него расширенное и большое интервью. Может быть, я интуитивно чувствовал, что масштабы личности и таланта не совпадают, а Всевышний уберёг от фарисейского желания погреться в чужих лучах.
Но мне он был как-то внутренне близок. И потому, что мы с ним — земляки-полтавчане. И потому что он как-то сам рассказал, что первым его редактором в районной газете на Полтавщине был друг моего деда и даже мой дальний родственник Андрей Терентьевич Поправка. Вот о нём Борис Ильич и рассказывал: солдат-инвалид без руки и без ноги, который, кстати, постигал науку журналистики в МГУ в одно время с Горбачёвым, жил и работал полноценно, как здоровый мужик от сохи книги. Любил выпить и сходить налево. А когда он отлучался, то говорил подчинённым, что мол, если кто-то спросит, почему меня нет, а редакция так исправно работает, то говорите: «Так вон же его пиджак висит».
И вот сейчас я понял что-то очень главное. Хорошие люди кучкуются между собой и всегда где-то встречаются и пересекаются. И если тебе удастся жить достойно хоть более-менее, то повезёт и к ним приблизиться. Мне повезло — я знал Бориса Олейника. И теперь я знаю, что в моей стране где-то висит его пиджак, лучится его скромная улыбка и звучит тихий голос мудреца, который неспешно, ненавязчиво, для тех, кто хочет, открывает тайны мироздания. И учит, что не всё то золото, что блестит. И понятно же, почему власти на Украине его не любят, а Украина наоборот — никогда его от себя не отпустит и будет слушать, слушать, слушать.
Организаторы книжной ярмарки в Москве призвали участников и гостей воздержаться от высказываний, которые «могут вызвать негативную общественную оценку». Но я скажу: название книги воспоминаний об Олейнике, как по мне, выбрано неслучайно и очень удачно. В стихотворении «Я вернусь» он писал:
И станут никчёмными возгласы «слава-неслава»
Пустая дуэль языков ни про что и про всё,
Когда я увижу, как солнце голубит отавы,
И мудрец-муравей осторожно личинку несёт.
Перевод, извините, мой, непрофессиональный, может быть, но факт остаётся фактом: Украина физически уже лишилась своего поэта. А скоро лишится и земли, которая его родила. И солнце если и будет голубить эти скошенные травы-отавы, то не украинские, несущие на стол модные ГМО-яства, а не душистый украинский каравай. «Паляныця» по-нашему. Очень хотелось бы, чтобы этого не случилось.
