Битва за Антоновский мост: мифы и реальность
Западная пресса и блогосфера буквально взорвались, распространяя сообщение о том, что украинским артиллеристам удалось прервать линию снабжения российской армии на правом берегу Днепра, якобы уничтожив Антоновский мост. Попробуем разобраться, почему ВСУ так настойчиво обстреливают этот мост? И почему Киев упорно говорит о намерениях наступать на юге, по сути, открывая противнику свои боевые планы, что, по крайней мере, неразумно.
В Киеве утверждают, что украинская сторона обстреливает Антоновский мост ракетами M30 GMLRS и M31 GMLRS, которые имеют небольшую дальность полёта от 15 до 92 км. Однако данные реактивные боеприпасы обладают мощной взрывной силой: они вооружены 200-фунтовой осколочно-фугасной унитарной боевой частью PBX-109. Другими словами, способны разрушать железобетонные конструкции. Не скрывают этого и в США: там заявляют, что эти боеприпасы обладают большой разрушительной силой. Как правило, сразу после обстрелов моста, в Киеве говорят о его полном уничтожении и нарушении коммуникаций между группировками российских войск, расположенных на правом и левом берегах Днепра в южном секторе Специальной военной операции. Более того, по версии украинского военно-политического руководства и пропагандистов, близких к нему, уже неоднократно снабжение российских войск, занимающих позиции на Николаевском и Криворожском направлениях, было окончательно и бесповоротно прервано. Если это так, тогда почему попытки украинских войск наступать на Херсон всякий раз захлёбываются, едва начавшись. И ВСУ на данном участке фронта, пытаясь перехватить у противника инициативу, несут потери и откатываются на исходные позиции.
В сети даже появилась формулировка «битва за Антоновский мост», столь большое значение ему придают в Киеве. Количество обстрелов ракетами и артиллерийскими снарядами этого сооружения, соединяющего два берега Днепра, уже не поддаётся подсчёту. Причём, большая часть реактивных боеприпасов, выпущенных из американских РСЗО M142 HIMARS, перехватывается на подлёте к цели российскими средствами ПВО/ПРО, обороняющими данный мост. Кстати, каждый обстрел активно освещается на Западе, причем, западная пресса умудряется получать самую свежую информацию, правда, она на поверку оказывается полной чушью. Распространяется совершено необоснованная критика возможностей российских современных систем ПРО.
Высказываются соображения, что одиночные огневые системы 3PK «Top» и ЗРПК «Панцирь-С1» не могут перехватить два полных залпа РСЗО HIMARS из 12 ракет. Но, позвольте эти системы и не должны работать в одиночку. В боевой обстановке речь идёт о развёртывании в позиционном районе от батареи до дивизиона таких комплексов. И если бы залпы украинцами делались только из РСЗО HIMARS, то проблем с их перехватом не было бы вообще. Однако ВСУ применяет изуверскую тактику для достижения искомых результатов. Сначала другие реактивные украинские системы скажем «Град» или «Ураган», или ствольная артиллерия ВСУ открывают огонь по жилым кварталам близлежащих населённых пунктов. Естественно, для их защиты задействуется вся система ПРО. И вот, когда она полностью загружена, начинают стрелять «Хаймарсы».
Да, попадания ракет по полотну моста всё же наблюдаются, но пока фатальных разрушений не происходит. Похоже, американцы перехвалили свои РСЗО и выдали желаемое за действительное. Те разрушения, что причиняют несущим конструкциям эти реактивные системы, носят поверхностный характер, и нанесённый ими ущерб быстро нивелируется оперативными строительно-монтажными работами. Ещё ни разу ни одна ракета не попала в мостовую опору. Эти главные конструкции стоят целыми и невредимыми. На время, когда мост закрыт для движения, российские военные инженеры наводят понтонные переправы. То есть, нарушения сообщения между берегами, к чему так стремятся ВСУ, не происходит. Впрочем, похоже, в Киеве уже и не надеются достичь заявленной цели и просто бьют ракетами по мосту, чтобы хоть как-то отчитаться перед своими западными кураторами.
Есть и другая сторона применения «Хаймарсов»: ВСУ предпринимают беспрецедентные усилия для их охраны. Выделяются дополнительные средства слежения за российскими силами контрбатарейной борьбы, чтобы обеспечить их безопасность. Отрабатываются выходы на огневые позиции и быстрые отходы в укрытия. Наша разведка не всегда успевает засечь их развёртывание или отход, и соответственно российские средства поражения не успевают по ним отработать. Во время движения и на позициях «Хаймарсы» охраняет украинская пехота силами до роты. Подходы к позициям и пути отхода, просматриваются с помощью беспилотных летательных аппаратов. К тому же целеуказание для этих РСЗО готовится на основе спутниковых разведывательных данных, которые предоставляет НАТО, и сама цель, предназначенная для обстрела, согласуется украинским военным руководством с представителями военного ведомства и спецслужб США, которые находятся на территории Украины. Далее: при каждом расчёте РСЗО находится натовский военный инструктор, который руководит действиями украинских военных. Ранее сообщалось, что первоначально огонь из «Хаймарсов» вели не украинцы, а натовские военные.
На Западе, похоже, уже смирились с невозможностью полностью прервать снабжение российских войск, расположенных на правом берегу Днепра, и довольствуются уже сообщениями, что движение по ним приостановлено. В Киеве, Вашингтоне, Лондоне и Брюссели уже поняли, что значение Антоновского моста переоценено. Но в целях пропаганды продолжают твердить, что он имеет важное стратегическое значение. Наверно, стоит пояснить читателям, не знакомым с военной теорией и её терминами. Что в риторике западных политиков, когда речь идёт о войне, содержится много смысловых ошибок. Мост не может иметь стратегического значения, поскольку стратегический уровень охватывает весь Театр военных действий и выходит за его пределы.
В качестве вопиющего примера военной неграмотности чиновников НАТО приведу тот факт, что они называют Прибалтику и Украину своим «восточным флангом». Какой неуч это произнёс первым, не знаю, возможно, это был Столтенберг, но поражает то количество недалёких политиков на Западе, что повторяют эту чушь постоянно, не вникая в её бессмысленность.
Фланг — это правая или левая оконечность развёрнутого строя или линейного/развёрнутого боевого порядка. Чаще говорят о правом и левом флангах, иногда их называют по сторонам света. Фронт — это та сторона боевого порядка — где находится противник, или куда развёрнутый строй обращён лицом. Про тыл пояснять не буду, и так всё ясно. То есть, когда говорят о восточном фланге НАТО, значит должен быть и западный, но — его нет. Вопрос другой, — куда тогда НАТО обращена фронтом? На север — против полярных медведей? Или на юг — против великой пустыни Сахара и её малочисленных обитателей. И ещё одно замечание: ни одна армия мира добровольно не поворачивается флангом к противнику, поскольку это приведёт её к неминуемому поражению. Значит в НАТО перепутали два понятия — фронт и фланг. И на деле говорят о восточном фронте?
Однако вернёмся к главной теме. Столь пристальное внимание к Антоновскому мосту и желание наступать на херсонском направлении объясняется просто. По сути, на правом берегу Днепра российские войска ещё в самом начале СВО создали удобный плацдарм, которым они, бесспорно, воспользуются при наступлении в западном и северном направлениях. На этот раз российской армии не понадобится форсировать Днепр в невыгодных для себя условиях, как это было в 1943 году. Напоминаем, что правый берег этой реки высокий и обрывистый, и очень удобен для организации обороны, а левый берег — низкий и пологий. В ходе битвы за Днепр в 1943 году из-за этого РКАА понесла большие потери. Сейчас надобности форсировать реку под огнём артиллерии и авиации противника нет. Это обстоятельство не устраивает Киев и его западных кураторов. Поэтому постоянные потуги ВСУ не мытьём, так катаньем выдавить российские войска с правого берега Днепра. Правильно оценивая важность занятого плацдарма, командование ВС РФ хорошо там закрепилось. Все попытки ВСУ наступать в этом секторе пресекаются не только возможностями российских сухопутных войск (включая артиллеристов и ракетчиков), но и силами авиации и Черноморского флота.
