Битва под Крутами: сто лет назад состоялось первое «звирячэ побыття» «онижедетей»
История Украины, как государства, сегодня подвергается настолько чудовищным фальсификациям, что назвать все это «историей» даже не поворачивается язык.
Не зря говорят, что если выстрелить в прошлое из пистолета, то получишь в будущее выстрел из пушки. Именно так и произошло с несчастной Украиной, которая многие столетия стремилась стать государством, с фейковыми правителями и фейковой историей.
Идеологическая машина в Украине продолжает штамповать мифы и легенды про украинские «пэрэмогы» над всем миром. И одна из таких самых ярких и самых распространенных легенд – история так называемой «Битвы под Крутами». Битвы, которая на самом деле и битвой-то не была – так, мелкая стычка разрозненных частей деморализованной армии УНР и наступавшими на Киев войсками Советской России.
Но обо всем – по порядку. Как уже писал «Антифашист» несмотря на то, что взявшие власть в свои руки в Петрограде и Москве большевики признали «новую» украинскую власть, которая сама себя избрала в Киеве, эта новая украинская «власть» в лучших традициях «щирого» национализма не придумала ничего лучшего, нежели начать пакостить этим самым большевикам. То есть, пропускать через свою территорию рвавшиеся на Дон, к поднявшим мятеж против Советской власти генералам Дутову и Каледину, и задерживать все красноармейские части, которые шли на подавление мятежа.
Разумеется, ответ был адекватным и весьма жестким.
26 ноября (все даты даются по старому стилю) Совнарком Советской России выступил с обращением ко всему населению «О борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина, Корнилова, Дутова, поддерживаемым Центральной Радой». На Украину из Гомеля и Брянска начали наступление большевистские войска. Одновременно с этим наступлением украинские большевики из Харькова, в котором была провозглашена Украинская Народная Республика Советов (УНРС), двинули красноармейские части в направлениях Киева и Донбасса.
Но стоит отметить, что план советского командования вначале не предполагал широкой войны против так называемой Украинской народной республики (УНР). Тем более, не предполагался и поход на Киев с последующей ликвидацией Центральной рады. Речь шла всего лишь об организации обороны на полтавском направлении, захвате узловых станций Лозовая и Синельниково, что обеспечивало блокаду железнодорожных коммуникаций в сторону Области Войска Донского и открывало путь на Донецкий бассейн. Позднее к этому плану добавилась необходимость захвата Александровска как последнего узлового пункта, связывающего Раду с Калединым, и закрепления советской власти в Екатеринославе. В общем, этот план предусматривал всего лишь образование заслона в сторону Украины и сосредоточение всех усилий против Дона.
Мало того – оказалось, что и Украина не готова всерьез воевать с Советской Россией! На заседании правительства УНР 15 декабря выяснилось, что Украина не готова дать отпор наступлению советских войск. Премьер УНР Владимир Винниченко вообще не верил в реальность начавшейся полномасштабной войны и предлагал потребовать от Совета народных комиссаров прекратить военные действия и отозвать войска. Но военный министр УНР Симон Петлюра предлагал организовать немедленное наступление частей УНР на Харьков и создать небольшие мобильные части из оставшегося состава старых разложившихся дивизий для использования их по линии железных дорог. То есть, без линии фронта и объявления войны засылать в глубь территории большевистской России свои войска. Просто и гениально! Как сегодня!
В общем, новоявленная украинская власть снова и снова, параллельно заигрывая с войсками Антанты, в частности с германскими войсками, продолжила строить провокации против частей Красной Армии, параллельно разоружая красногвардейские отряды по всей Украине.
Результат не заставил себя долго ждать: 26 декабря 1917 при поддержке красногвардейцев под командованием Павла Егорова советская власть была установлена в Екатеринославе, войска Владимира Антонова-Овсеенко захватили крупнейшие промышленные центры Луганск и Мариуполь. К 2 января был занят Александровск, что позволило установить связь с Крымом, а силы большевиков расположились для дальнейших действий в направлении Мариуполь – Таганрог – Ростов. 5 января советская власть была установлена в Одессе. А ранее, 4 января советское правительство Украины в Харькове официально объявило войну Центральной раде. И на Киев выступила 12-тысячная армия под командованием Михаила Муравьева.
Украинскому так называемому правительству надо было что-то делать. 3 января 1918 года был издан временный «Закон об образовании украинского народного войска», согласно которому украинизированные полки регулярной армии надлежало распустить, заменив их народной милицией. А 4 января новый военный министр УНР Николай Порш, назначенный вместо снятого Петлюры, отдал распоряжение о полной демобилизации армии, которое окончательно дезориентировало и деморализовало украинизированные части. Одним словом, с армией у новоявленного украинского государства как-то не сложилось…
И вот здесь, как в сегодняшней Украине, так и сто лет назад, украинской власти на фоне постоянных поражений и разложений необходимо было придумать какую-то идеологическую дымовую завесу, чтобы пудрить мозги украинцам и как-то оправдывать никчемность своего существования. Поэтому и родилась та самая «битва под Крутами», которая не являлась ни битвой, ни подвигом, ни, тем более, победой.
В свое время об этой стычке под станцией Круты хорошо рассказал убитый нацистами писатель и журналист Олесь Бузина.
«…Круты стали поводом для создания политического мифа, потому что среди убитых там оказался племянник министра иностранных дел Центральной Рады Александра Шульгина — Владимир. Вернувшимся в Киев вместе с немцами после проигранных январских боев за город членам Центральной Рады было совестно перед своим коллегой. Все они были живы и здоровы. Все во главе с Грушевским и Винниченко благополучно бежали под защиту германского оружия. И только в одной из семей, волей революционных событий вознесенных в тогдашнюю украинскую «элиту», случилась трагедия. Ну как было не сделать «приятное» своему же брату-министру?... Культ официального государственного мазохизма начался именно с Крут. «Детьми» в гробах отвлекали внимание от своих лукавых лиц и вертлявых политических спин. Хотя бой под Крутами был отнюдь не детским делом, а немногочисленные «дети» попали туда по своему почину, никто из взрослых дядь в Центральной Раде даже не попытался их задержать», – писал Бузина еще в 2011 году.
Конечно же, в первую очередь стоило бы верить воспоминаниям и мемуарам участников того боя под Крутами – сотника Аверклия Гончаренко, командовавшего обороной станции Круты,
гимназиста Игоря Лосского
студента Университета св. Владимира Ивана Шарого
Есть так же и воспоминания еще одного участника того боя – шестиклассника Кирилло-Мефодиевской гимназии Левка Лукасевича. Однако почему-то сотник Гончаренко описывает «битву под Крутами», как выдающееся сражение, мол, он умело руководил боем и дал отпор врагам. А вот гимназисты и студенты вспоминают о позорной и неумелой попытке противостоять наступлению армейских частей кучке необученных патриотов.
И о их бесславной гибели.
В общем, если коротко рассказывать о том, что 16 января 1918 года случилось под станцией Круты, то все произошло точно так же, как сейчас происходит в нацисткой Украине – вместо того, чтобы реформировать армию, украинские националисты-политиканы заигрались в политику, а восторженные юноши из бедных семей, возомнившие себя внезапно украинцами и патриотами, ринулись защищать «нэньку», не имея ни оружия, ни снаряжения, ни умения воевать.
Участник боя под Крутами Игорь Лосский – в 1918 г. ученик Киевской Кирилло-мефодиевской гимназии – вспоминал: «Тогдашнее украинское правительство безнадежно упустило момент национального подъема, который охватил массы украинского воинства, когда можно было создать настоящую украинскую армию. Правда, было много полков с более или менее громкими названиями, но к тому времени от них остались лишь горстки старшин. Те же из них, которые остались в более полном составе, были уже полностью обольшевичены. И только в последний момент, когда катастрофа была уже неизбежна, некоторые из государственных украинских мужей опомнился, и начали спешно создавать новые части, но было уже поздно».
Как подтверждают и многие другие участники тех событий, большинство украинских военных частей, пришедших с Румынского и Юго-Западного фронтов, были поражены вирусом большевизма и массово стремились скорее разойтись по домам, видя в Центральной Раде своего врага, мешающего прекращению войны. Воевать мало кто хотел. Разве что восторженные малолетние «патриоты»…
Так и тот самый «Студенческий курень Сечевых стрельцов», в который входили погибшие позже под Крутами юноши, был сформирован всего-то за три недели до того самого боя. И насчитывал примерно 115-130 человек личного состава. К тому же, этих «бойцов» украинское правительство одело в рваные шинели, штаны и… арестантские шапки. Еще хуже выглядело вооружение – старые, ржавые винтовки, которых даже хватило не на всех.
Соответствующим было и руководство боем. Несколько сотен юношей – из Студенческого куреня и учащиеся I Украинской военной школе им. Богдана Хмельницкого – держали оборону перед наступавшей 3-тысячной группировкой Муравьева с приданым бронепоездом. Которому противостояла железнодорожная платформа с одним орудием, которую по своему почину пригнал сотник Богдановского полка Семен Лощенко. Это был, пожалуй, единственный профессиональный военный в той «битве».
Все было плохо – между двумя цепями обороняющих пролегала насыпь, связи не было – полевые телефоны почему-то не взяли, приказы передавались по цепи. Как выяснилось позже, передавались необученными студентами и гимназистами неправильно, с ошибками. В результате вместо отступления левое крыло обороняющихся пошло в атаку и было положено пулеметами в снег. При обстреле станции Круты штабной вагон моментально укатил со станции в сторону Киева. И надо ж такому случиться – в том вагоне находились запасы патронов. Поэтому у оборонявших станцию патроны быстро закончились. И сразу же закончилась и вся «оборона».
Кстати, погибшие под Крутами студенты погибли по совершенно нелепой случайности – отступая, один взвод из студенческой сотни в составе 34 человек зашел на станцию Круты, которая уже была занята большевиками, где по разным данным, 27 человек и двое офицеров были то ли расстреляны, то ли заколоты штыками. Эта версия до сих пор не имеет конкретного подтверждения, однако в Киев отступающие войска УНР привезли тела именно 27 человек, убитых в том бою.
Одним словом, обычное поражение, которое украинские пропагандисты решили превратить в «пэрэмогу». Почему? Да потому что украинская армия была деморализована и даже восторженная и очарованная национальной идеей молодежь не очень охотно шла в эти «курени и «сотни». Даже в оплоте тогдашнего украинского национализма – Университете св. Владимира и только что образованном Украинском народном университете желающих вступить в «Студенческий курень Сечевых стрельцов» было совсем немного. Поэтому «Студенческое вече» постановило, что «дезертиры» будут подвергнуты бойкоту и исключены из «української студентської сім’ї». Причем, третьего января 1918 г. газета «Нова рада», которую редактировал заместитель Грушевского Сергей Ефремов, опубликовала душераздирающее постановление студентов-галичан: «Все товарищи, которые уклоняются от дисциплины и не вступают в курень, подлежат загальнотоварищескому бойкоту».
И вот на фоне полного разложения в рядах украинской, так сказать, армии происходит «звирячэ побиття дитэй». Ничего не напоминает?
Конечно же, украинские политики ухватились за этот шанс. Оппозиция использовала бой под Крутами как предлог для критики Центральной рады, её управленческой и военной несостоятельности. В свою очередь, правительство УНР использовало данные события для поднятия патриотических настроений. Так, на заседании Малой Рады, глава УНР Михаил Грушевский предложил почтить память погибших под Крутами и перезахоронить их на Аскольдовой могиле в Киеве. Что и было сделано с помпой и максимальным, как сейчас говорят, пиаром. Вот фрагмент речи Грушевского:
«Вот в этот момент, когда провозятся их гробы перед Центральным Советом, где на протяжении года ковалась украинская государственность, с фронтона его здания сдирают российского орла, позорный знак российской власти над Украиной, символ неволи, в которой она прожила двести шестьдесят с лишним лет. Видно, возможность его содрать не давалась даром, видно, она не могла пройти без жертв, её нужно было купить кровью. И кровь пролили эти молодые герои, которых мы провожаем».
Ничего не напоминает?
В общем, именно тогда, сто лет назад, была заложена модель сегодняшней Украины. И все эти «онижедети» были придуманы задолго до украинского Майдана. А образ врага Украины и «символ неволи, в которой она прожила двести шестьдесят с лишним лет» украинские политиканы вынесли именно из тех поражений, которые сегодня они пытаются сделать «пэрэмогами».
