«Безопасность, поддерживаемая насилием, не является безопасностью». 77 лет Анджеле Дэвис
Сегодня, 26 января, исполняется 77 лет, пожалуй, самой известной на постсоветском пространстве американской правозащитнице Анджеле Дэвис. Несмотря на свой почтенный возраст, она даёт интервью различным изданиям, активно участвует в движении Black Lives Matter и является одним из немногих голосов разума, призывая американские власти не бросать кости чернокожему сообществу в виде т.н. позитивной дискриминации или абсурдного прекращения финансирования полиции, а заняться реальной борьбой с бедностью и безграмотностью.
«Призыв к лишению финансирования полиции, я думаю, вполне аболиционистский, но он отражает только один аспект текущего процесса, — сказала Анджела Дэвис в одном из свежих интервью. — Прекращение финансирования полиции заключается не просто в том, чтобы отозвать деньги у правоохранительных органов и больше ничего не делать. Думаю, это довольно поверхностное понимание, которое заставило Байдена двигаться в направлении, в котором он движется. Речь идёт о переводе государственных средств на новые нужды и учреждения: консультантов по психическому здоровью, которые могут без применения оружия влиять на людей, находящихся в кризисной ситуации. Речь идёт о переводе финансирования на образование, жильё, отдых. Все эти вещи помогают создать безопасность. Речь идёт о том, чтобы понять, что безопасность, поддерживаемая насилием, на самом деле не является безопасностью».
Охота на коммунистических ведьм
Анджела Дэвис родилась в 1944 году в небогатой негритянской семье автозаправщика и школьной учительницы в г. Бирмингем штата Алабама — том самом американском Юге, где действовали расистские Законы Джима Кроу. Чернокожие граждане подвергались расовой сегрегации в учебных заведениях, магазинах, ресторанах, больницах, общественных туалетах и даже в судах лежала отдельная Библия для принесения присяги неграми. В школе Анджела прониклась коммунистическими идеями и вступила в молодёжную марксистскую организацию Advance. С 15 лет участвовала в митингах и демонстрациях.
Окончательно же взгляды Дэвис оформились благодаря её университетскому преподавателю — участнику ноябрьской революции в Германии, философу Франкфуртской школы, эмигрировавшему в США после прихода к власти в Германии нацистов, Герберту Маркузе. Речь идёт о так называемом неомарксизме, идеологи которого отказались от борьбы за интересы рабочего класса, назвав студенчество и профессуру социальной базой для социалистической революции в Европе и США. Закономерно, что результатом такого подхода франкфуртцев стала отнюдь не победа коммунизма, а сбросившие Шарля де Голля студенческие беспорядки во Франции 1968 года, а также современная теория и практика т.н. бархатных революций, то есть майданов. С трудом попавшей в вуз негритянке из бедной южной семьи выбирать не приходилось.
Как бы там ни было, Анджела продолжила учёбу в Сорбонне и Брандейском университете в Германии, но даже там её достало ФБР. Студентку допрашивали по поводу её поездки на Восьмой всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Хельсинки, который американские власти считали инструментом СССР для распространения коммунизма.
В 1967 году Дэвис возвращается домой и становится доцентом Калифорнийского университета, а в 1968-м, в год убийства Мартина Лютера Кинга, вступает в Компартию США. На этом с её начавшейся блестящей научной карьерой можно было попрощаться. В 1969 году по личному распоряжению губернатора Калифорнии Рональда Рейгана Попечительский совет университета «без какого-либо слушания дела, в нарушение последних постановлений верховного суда» увольняет её с работы по политическим мотивам. Правда, вузу такой прогиб перед властью счастья не принёс. Студенты создали «комитет борьбы за права мисс Дэвис», организовали демонстрацию, в освещение проблемы включились СМИ, и буквально через месяц суд восстановил её на работе. Увы, в конце учебного года Анджелу снова уволили, теперь за «подстрекательские высказывания» в поддержку заключённых-афроамериканцев. Власти преследовали молодую правозащитницу, а народ поддерживал. Среди присланных ей тысяч писем одно оказалось судьбоносным.
Самый разыскиваемый «террорист» в США
В 18 лет чернокожий Джордж Джексон попал в тюрьму за 70 долларов, взятых им в ходе вооружённого ограбления автозаправки. В Сент-Квентине он создал тюремную группировку для борьбы против расизма и за равноправие афроамериканцев, назвав её, как тогда было модно, марксистско-ленинской. Ясное дело, юный грабитель ни Маркса, ни Ленина в жизни не читал, но подспудно чувствовал, что любая борьба против дискриминации так или иначе связана с коммунистическим движением. Даже если речь идёт о наркоторговле, угонах и грабежах — так себе представляли равноправие необразованные негры из гетто, так же — сегодня его представляют себе многие не более образованные участники движения BLM. В общем, в 1969 году Джексона переводят в самый страшный корпус особого режима тюрьмы Соледад.
«Белый заключённый выходит отсюда калекой на всю жизнь. Ни один чёрный не выходит отсюда на своих ногах. Или его увозит санитарная машина, или он выползает на брюхе, целуя ноги „свиньям‟», — написал Джексон в письме Анджеле Дэвис.
«Свиньями» чёрные заключённые называли полицейских. Администрация тюрьмы подстрекала белых из «Арийского братства» и чернокожих к дракам, и однажды в ходе такой драки охранник подстрелил троих чёрных и одного белого. Все негры умерли. Началась голодовка с требованием расследования, но в итоге охранника оправдали. В ответ на это группа заключённых убила другого сотрудника тюрьмы, оставив на его трупе записку: «Один есть, осталось ещё двое». В преступлении, грозившем смертной казнью, обвинили Джорджа Джексона и двоих его друзей. На их защиту тут же встали такие известные люди как нобелевский лауреат Лайнус Полинг, доктор Спок, актёры Марлон Брандо и Джейн Фонда, учёный-лингвист Ноам Хомский и, конечно, наша героиня. Обвиняемых назвали «братьями из Соледад».
Неизвестно, к чему бы привела такая кампания в пользу «братьев», но 7 августа 1970 года младший брат Джорджа Джексона, 17-летний член «Чёрных пантер» Джонатан Джексон, пронёс оружие на суд над зарезавшим охранника чернокожим заключённым Сент-Квентина, также членом «пантер» Джеймсом Макклейном. Они взяли в заложники судью, заместителя прокурора, троих присяжных и потребовали в тот же день освободить «соледадских братьев». В ходе операции по освобождению заложников полиция открыла беспорядочный огонь, убила Джексона, ранила одного присяжного, а судья оказался парализованным на всю жизнь.
Результатом данного трагического инцидента стала атака властей на Компартию США. ФБР заявило о том, что один из пистолетов, которым пользовался Джексон был зарегистрирован на Анджелу Дэвис. И хоть в зале суда во время захвата заложников её не было, директор ФБР Эдгар Гувер выдал ордер на её арест за соучастие в захвате заложников и убийстве, поскольку она была заинтересована в освобождении старшего Джексона и даже вела с ним любовную переписку. По законам штата Калифорния статьи её обвинения предполагали смертную казнь. Анджела Дэвис бежала из штата, президент Никсон публично назвал её «террористкой», а ФБР внесло беглянку в список 10 самых разыскиваемых в США преступников. Два месяца ей удавалось скрываться, но в середине октября 1970 года её таки арестовали и отправили в тюрьму.
За 1,5 года, которые она провела под стражей, чуть ли не весь мир кипел, поддерживая политическую узницу. Граждане СССР массово писали ей письма, на экраны вышел фильм «Наш друг Анджела», и появился знаменитый лозунг «Свободу Анджеле Дэвис!». С этим лозунгом на демонстрации и пикеты выходили тысячи человек во Франции, Германии, Италии. Всего 67 стран присоединилось к Советскому Союзу в кампании по освобождению чернокожей американки.
Международное давление заставило суд назначить залог. Но у Анджелы не было огромной не только на то время, но и сейчас, суммы в 100 000 долларов. Знаменитая соул-певица Арета Франклин заявила, что готова внести за Дэвис хоть 250 000. Неизвестно, были ли это только слова, но 23 февраля 1972 года необходимую сумму внёс фермер Роджер МакАфи, который в своё время работал в израильском киббуце, изучал «Капитал» Маркса и даже посещал СССР с идеей создания сельскохозяйственного кооператива.
Обвинение было настолько абсурдным, что при широком международном освещении суд не посмел вынести обвинительный приговор, и 4 июня 1972 года Анджелу Дэвис полностью оправдали.
Колхоз «Напрасный труд»
Через два месяца её уже ждали в СССР, где вручили множество медалей и наград, в том числе присвоили звание почётного профессора МГУ, а чуть позже, в 1979 году — Международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами». Дэвис предлагали остаться жить в Советском Союзе, но она отказалась, потому что, по её словам, в СССР «права всех национальностей соблюдались, и граждане были равны и свободны», а чернокожие в США требовали её поддержки.
Джон Леннон (вскоре убитый) напишет песню об Анджеле Дэвис.
Её популярность и политический вес были таковы, что Анджела вошла в ЦК Компартии США и два раза баллотировалась в вице-президенты. Однако избирательная процедура в «самой демократической стране мире» организована так, что победить на выборах могут только две партии, представляющие интересы крупного американского капитала — Республиканская и Демократическая. Правда, в защиту США надо сказать, что путём парламентских выборов компартия не может прийти к власти ни в одной стране. Так устроена система. Но американские коммунисты изучали не классиков, а неомарксистов вроде того же Маркузе, поэтому понять этот базовый закон не могли тогда и не могут до сих пор.
Бессмысленность таких потуг, перестройка в СССР и «бездеятельность и пустопорожняя болтовня» ГКЧП вынудили её принять решение о выходе из Компартии. Таки сделав научную карьеру, о которой она мечтала в юности, Анджела Дэвис стала профессором Калифорнийского университета в Санта-Крузе, занимается исследованием прав женщин, проблемами политзаключённых, выступает против смертной казни, критикует военную агрессию США. С её помощью была основана организация Critical Resistance, которая требует ликвидации тюремно-промышленного комплекса США, которые настолько рьяно критиковали принудительный труд заключённых в СССР, что аж сами развернули эту практику на широкую ногу, делая бизнес на низкооплачиваемом труде заключённых.
Если жить в СССР она не хотела по причинам того, что борьба за расовое и национальное равноправие там была не нужна, то в современную капиталистическую Россию ехать она не видит смысла по другим причинам:
«Но что я там увижу? Капитализм, расистов и бездомных? Извините меня, но на это я и дома могу посмотреть».
Анджела Дэвис не могла не поддержать развернувшееся движение BLM, но в то же время она понимает, что погромы магазинов никак не снижают расистский накал в обществе, а квоты для негров в Голливуде — лишь профанация для спуска пара в рамках т.н. позитивной дискриминации.
«Неолиберальная логика, — говорит она, — предполагает, что фундаментальной единицей общества является индивид, я бы сказала, абстрактный человек. Согласно этой логике, чернокожие могут бороться с расизмом, самостоятельно решая свои проблемы. Эта логика признаёт — или, скорее, не признаёт, что существуют институциональные барьеры, которые не могут быть устранены усилием индивидуума. Неолибералы утверждают: если чернокожий не имеет материальной возможности посещать университет, нет необходимости поддерживать его, а этому человеку просто нужно больше работать, получать высокие оценки и делать всё, чтобы заработать средства для оплаты обучения. Неолиберальная логика удерживает нас от размышлений о более простом решении — бесплатном образовании».
Переключить передачу BLM
Дэвис мыслит в верном направлении о том, что неолиберализм не меняет общественную жизнь в лучшую сторону, а «просит человека приспособиться к условиям капитализма, к условиям расизма». Также она прекрасно понимает, что демонстрации BLM не могут длиться вечно, и раньше или позже всё равно придётся переключаться на другие формы борьбы. А какие? Аджела говорит только о тех, которые доступны ей в её неомарксистском дискурсе — парламентских выборах:
«Мы должны быть готовы переключить передачи и решать эти проблемы на разных аренах, включая, конечно, избирательную».
Говорит о выборах, несмотря на свой негативный опыт 80-х, несмотря на результаты перестройки в СССР, несмотря на реформирование европейских компартий в парламентскую сторону, в результате чего в Европе не осталось ни одного социалистического государства. Близкие ей одно время «Чёрные пантеры», нахватавшись поверхностно бог знает чего и получив кашеобразный микс из несовместимых идей — от протестанта Мартина Лютера Кинга до мусульманина Малькольма Икса, от отрицавшего революцию в одной отдельно взятой стране Троцкого до разработавшего теорию построения коммунизма в крестьянской стране (при чём здесь США?) Мао — не смогли пойти дальше лозунгов о равноправии негров и исчезли.
Конечно, урок BLM в том, что неспособность организоваться в партию и выработать позитивную программу (не целование ног неграм, а реальные изменения в государстве) автоматически привело малограмотных люмпенов из чёрных гетто и сочувствующим им к реализации не своих интересов, а чьих-то других. Сегодня, после обнародования видео задержания Джорджа Флойда и результатов патанатомической экспертизы, совершенно ясно, что полицейский Шовин Флойда не убивал. Он намеревался не дать Флойду в состоянии наркотического опьянения сесть за руль, вёл себя предельно корректно и повалил чернокожего гражданина на землю только после 5 минут уговоров и после того, как тот попытался убежать из полицейской машины.
Знаменитое «Я не могу дышать» Флойд начал говорить задолго то того, как его прижали к земле. Вывод патанатомической экспертизы показал огромную дозу наркотиков в его крови и причину смерти в виде остановки сердца. Его не задушили, он умер от передозировки, последствия которой усугубил стресс при задержании. Полицейский его не убивал. То, что копы в Америке занимаются беспределом и стреляют в людей по поводу и без повода — неоспоримо. Но не в этом случае.
Поэтому трагическая смерть Джорджа Флойда — инфоповод для СМИ раскачать массовые беспорядки, лишь усугубляющие ненависть части населения к неграм, выставить Трампа расистом, а Байдена большим любителем чернокожих, дескать, стоит только ему прийти к власти, как страдания чёрных тут же прекратятся. Трамп наивно мечтал вернуть промышленность в США. Но корпорациям, которые платят 3 копейки рабочим в Азии, Африке и Латинской Америке, а местами используют и рабский труд, это не нужно. Поэтому Анджела Дэвис абсолютно права в том, что BLM пойдёт на спад.
Что касается перевода движения на рельсы парламентской борьбы, реальные бедолаги из гетто на такое не способны — их надо долго и целенаправленно вытаскивать с улицы, учить и социализировать. Способные же на это чернокожие из более благополучных семей получают места в Демпартии при победившем Байдене, что заранее обрекает их возможно благие намерения на профанацию. А тех, кто может снова, как в 70-х, сказать: «Свободу Анджеле Дэвис!», увы, больше нет.
