Белоруссию накрыли санкционным решетом: сколько потеряет экономика?
Совет Евросоюза ввёл новые санкции в отношении Минска. Мотивировка предсказуемая: за нарушение прав человека, репрессии в отношении гражданского общества и за принуждение к посадке самолёта Ryanair. На первый взгляд дело серьёзное, потому что в санкционном перечне оказалась самая востребованная на европейском рынке продукция Белоруссии.
Санкции включают:
— Запрет на торговлю калийными удобрениями, нефтехимической продукцией, сырьём и оборудованием для табачной промышленности.
— Закрытие доступа к рынкам капитала ЕС, запрет на участие европейских банков в белорусских госпроектах.
— Прекращение финансирования Европейским инвестиционным банком всех программ для республики.
— Запрет на поставки технологий и оборудования для слежения в интернете, продукции двойного назначения, которая может использоваться для военных или полицейских нужд.
Если взять самые крупные позиции — нефтянку и калийные удобрения — то в нормальный доковидный год их экспорт в 28 стран Евросоюза (с Британией на борту) составлял порядка $4,3 млрд. Это примерно 13% всего белорусского экспорта или 6,8% ВВП. Если предположить, что выставленные заграждения ЕС сработают фронтально и безоговорочно, то последствия для белорусской экономики могли бы стать весьма ощутимыми: затяжная рецессия со всеми вытекающими последствиями.
Однако на практике санкции оказались мягче, чем ожидалось.
Начать следует с самой жёсткой меры — ограничение на экспорт нефтепродуктов белорусского происхождения. В директиву Еврокомиссии за номером 2021/1030 попала вся продукция позиции 2710 товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД), которая включает бензин, керосин, дизтопливо, мазуты, масла и т.п. В доковидном 2019 году суммарный экспорт по этой категории принёс стране 5,2 млрд. долларов, что составляет 16% белорусского экспорта.
Однако совсем другая картина сложится, если выделить 27 стран Евросоюза. Они в 2019 году приобрели нефтепродуктов на 914 млн. долларов, что тоже солидно, но выглядит уже не так критично. Не стоит забывать, что европейское сообщество покинула Великобритания, являвшаяся крупнейшим потребителем белорусских нефтепродуктов. Туманный Альбион купил «диктаторской» нефтянки на 2,1 млрд. долларов по итогам 2019 года. Стало быть, одна из главных интриг заключается в том, присоединится ли Лондон к экономическим санкциям теперь уже чужого европейского начальства? Ведь вскоре у британских трейдеров может возникнуть соблазн выгодно перепродавать белорусскую нефтянку в страны ЕС, минуя санкции.
Кроме того, в санкционный перечень Брюсселя не попала позиция ТН ВЭД 2709 (сырая нефть). А её реэкспорт из РФ обеспечивает Белоруссии ещё около 800 млн. долларов в год, причём главным потребителем является Германия.
В итоге, хотя Евросоюз и ввёл нефтяное эмбарго, однако пока ограничения затрагивают меньшую часть поставок. Одним из негативных последствий санкций является то, что для НПЗ Белоруссии вновь вырастет роль украинского рынка нефтепродуктов, который наравне с британским является крупнейшим и в хороший год приносит Минску свыше 2 млрд. долларов. Учитывая начавшуюся торговую войну Киева и Минска, топливо станет главной разменной монетой противостояния: от него критически зависит Украина, растерявшая за годы независимости нефтеперерабатывающие мощности, а для Белоруссии украинский рынок — один из немногих шансов компенсировать часть возможных потерь на европейском направлении.
Тут на руку белорусам может сыграть готовящаяся инициатива правительства России по ограничению экспорта бензина — как мера борьбы с ростом внутренних цен. Здесь главной мишенью могут стать именно поставки российских нефтяников на Украину, что повысит статус Минска, являющегося вторым после РФ поставщиком бензина на украинский рынок.
Впрочем, даже тот экспорт нефтепродуктов из Белоруссии в ЕС, который оказался под ударом, — может быть уведён от санкций при помощи логистических схем с российскими нефтетрейдерами. Вопрос только в том, насколько дороже окажутся эти манёвры с учётом интересов российских нефтяных компаний.
Ещё интереснее ситуация с калийными удобрениями. Здесь Еврокомиссия и вовсе ударила мимо цели. Согласно санкционной директиве, под запрет попал хлористый калий с содержанием K2O (оксид калия) менее 40% и более 62%. Это второстепенная продукция калийной индустрии, которая используется в металлургии, химической и нефтехимической промышленности. Основная же экспортная позиция — это хлорид калия с содержанием калия в пересчёте на K2O более 40%, но не более 62% в сухом безводном продукте (код ТН ВЭД 3104205000). Такой хлоркалий ежегодно приносит Белоруссии 2,7 млрд. долларов, и эту продукцию ограничения обошли стороной.
Причина отказа бить по столь денежной позиции лежит на поверхности — «Беларуськалий» контролирует около 20% глобального рынка калийных удобрений и запрет на экспорт взметнёт мировые цены на этот не самый распространённый продукт — до небес. А это, в свою очередь, приведёт к росту цен на аграрную продукцию, что в конечном итоге ударит и по Евросоюзу. Отвечать за такие последствия в Брюсселе не готовы. И в целом следует помнить, что крупнейшими потребителями белорусских калийных удобрений является Бразилия, Китай, Индия, Украина, Индонезия.
Что касается табачной продукции, внезапно попавшей под гнёт европейцев, то её суммарный экспорт во все страны мира — несколько миллионов долларов в год, из которых европейское направление с учётом также присутствующих исключений будет исчисляться совсем незначительными суммами.
В итоге на этот час под прямым ударом оказалась продукция примерно на 1 миллиард долларов в год.
Однако это при условии, что в Минске даже не попытаются обойти введённые ограничения. И это вряд ли, ведь экономические санкции — известная палка о двух концах. С одной стороны они могут создать значительные неудобства в краткосрочной перспективе, однако с другой стороны, как показывает мировая практика, все цепочки стоимости в эпоху глобализации благополучно перестраиваются. И белорусские удобрения или бензин превращаются в лондонские или российские, или какие угодно ещё. Разумеется, санкции ведут к росту логистических издержек и могут ухудшить переговорные позиции с конечными потребителями, однако точно они не ведут к разорению производителей.
