Азаров: По вопросу большой войны в Донбассе ещё нет окончательного решения
Сегодня Украина и Россия вовсю меряются военной силой. Складывается впечатление, что лобовое столкновение неминуемо. Неужели мы действительно на пороге большой горячей войны между некогда братскими республиками?
Я бы не стал сейчас акцентировать внимание на возможности войны между Украиной и Россией. Хотя бы потому, что такую возможность отказываются серьёзно обсуждать даже в солидных зарубежных СМИ и экспертных сообществах, относительно объективных, таких как, например, частная американская разведывательно-аналитическая компания Stratfor, принадлежащая аналитику Джорджу Фридману. Я уже не говорю о высказываниях официальных лиц Франции, Германии и даже Соединённых Штатов — они тоже не взывают к неизбежности вооружённого конфликта.
Что до Российской Федерации, то с её стороны устами вице-премьера Дмитрия Козака прозвучало предупреждение Киеву: если уж вы развяжете войну в Донбассе, то Россия не останется в стороне. Я напомню его буквальные слова: «Начало боевых действий — начало конца Украины. Это самострел — выстрел себе не в ногу, а в висок». Пожалуй, из российских официальных лиц пока что только Козак так чётко и ясно высказался в подобном ключе.
Но что нам говорит уже упомянутая мною аналитика Stratfor (Strategic Forecasting Inc)? Буквально неделю тому назад они опубликовали масштабный материал, доступный только постоянным подписчикам, где проанализировали реальное состояние дел на так называемой линии разграничения и выполнили обзор размещения контингентов российских Вооружённых сил — естественно, на территории России.
Однако в этой статье всё-таки идёт речь не о военном, а о гражданском конфликте. Украинская же риторика сводится к тому, что в Донбассе сосредоточены российские оккупационные силы. Поэтому они везде говорят об агрессии, оккупантах и так далее. У Киева даже есть свой вице-премьер «по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины» — его роль выполняет Алексей Резников. Однако такая терминология, принятая в чиновных кругах Украины, естественно, не соответствует действительности и не присутствует в таких серьёзных аналитических публикациях, как у Джорджа Фридмана.
Так что там характерно и показательно, у Фридмана? Американский аналитик проанализировал размещение войск киевского режима на «линии разграничения» и чётко выделил три основных направления возможного удара по Донбассу. Всего он насчитывает порядка 96 тысяч бойцов ВСУ, которые могут быть задействованы в операции, но эти цифры колеблются, и недавно появилась информация уже о 120 тысячах украинских военнослужащих. Плюс большая группировка военной техники — более 500 танков, большое количество бронетранспортёров и прочее. При этом со стороны двух корпусов ополчения Донбасса насчитываются порядка 32 тысяч добровольцев.
Естественно, Stratfor задаётся простым вопросом: вот такое громадное превосходство в численности для чего нужно украинской стороне? Если для поддержания равновесия, то оно обеспечивается примерным равенством сил с незначительным превосходством одной из них. Но такой огромный перевес с возможностью проведения дальнейшей мобилизации какую преследует цель? Всё-таки численность населения всей Украины и отдельно взятого Донбасса несопоставимы: с одной стороны, более 41 миллиона человек, с другой (территории ДНР и ЛНР) — около 5 миллионов.
Соответственно, какими могут быть возможности нанесения удара с украинской стороны, да ещё по трём направлениям с выходом на российскую границу? Фридман рассматривает их, не забывая не только об ополченцах Донбасса, но и о численности воинских подразделений, размещённых на российской территории близ границы. Там пока сложно рассмотреть какую-то серьёзную угрозу для Украины. Для сравнения: 56-й десантно-штурмовой полк, переброшенный, по словам министра обороны РФ Сергея Шойгу, в Феодосию, насчитывает всего 1,5 тысячи человек. Следовательно, ударные силы со стороны России не сформированы, но мы знаем возможности Российской армии и отдаём себе отчёт в том, что ситуация может поменяться в считанные дни.
Тем не менее, для меня, как украинского политического деятеля, возможность прямого военного столкновения России и Украины представляется просто абсурдной. Я думаю, что это хорошо понимают и так называемые западные партнёры Киева — в меньшей степени англичане, но вот немцы и французы... Да и американцы тоже понимают. На сегодняшний день я вижу не столько возможность горячей фазы конфликта, сколько возможность избежать её. Как пишет Stratfor в заголовке статьи: Eastern Ukraine’s Frozen Conflict Turning Hot — «Восточно-украинский замороженный конфликт становится горячим» и добавляет знак вопроса. Значит, ещё ничего не решено окончательно. Я думаю, что и в сегодняшнем генштабе Украины найдутся здравомыслящие люди.
Недавнее публичное выступление Руслана Хомчака, некоего главнокомандующего ВСУ, как он себя называет, показало, что пока что «украинские ястребы» не рассматривают возможность лобового столкновения как реальную, но всё равно готовятся к ней. Давайте и мы пока не будем данную возможность серьёзно обсуждать. В том, что Киев размышляет над потенциальными военными сценариями, — в этом, конечно, никаких сомнений нет. Иначе зачем нужно было формировать боевые группировки, нагнетать — самое главное — военную истерию в стране, принимать соответствующие законодательные акты? Если это пиар-ход, то есть отвлечение внимания населения от насущных проблем — пандемии, тяжелейшего экономического кризиса, нищеты, непомерных тарифов ЖКХ, — это одно. Отвратительно, но, по меньшей мере, понятно. Если же это шаг в том направлении, о котором громогласно трубят государственные фанфары, то он исключительно пагубный.
