Александр Ходаковский: война — это всегда усилие жить и заставлять ощущать себя нормально в ненормальных условиях
Когда из Донбасса попадаешь в порубежную Россию — внешне мало что меняется: тот же ландшафт, те же купола храмов, те же люди... Дорожных работ, правда, больше, и проходят они интенсивнее.
Но каждый, кто привязан к Донбассу «кровными узами», чувствует, как после преодоления пограничных мытарств ты будто выходишь на свободу — исчезает то давящее ощущение постоянной тревоги, которое давно уже стало верным спутником каждого насельника этой трудной территории.
И наоборот: возвращаясь домой — начинаешь ощущать что-то, что сложно описать в рамках привычных понятий. Вот едешь по одной из центральных улиц Донецка — Университетской, например, — и всё, вроде бы, обычно, жизнь идёт своим чередом, человеки суетятся по своим мирным делам, как будто и нет войны... Но она чувствуется даже вдалеке от линии фронта, и чувствуется не звуками прилётов или вылетов, хотя и они часто слышны, потому что наше «вдалеке» очень условное по стандартным меркам — всего несколько километров до линии фронта.
Война чувствуется, как память о том, что ты когда-то убил, но об этом никто не узнал, и ты на свободе, но тебе с этим жить; как «откинувшийся» член семьи, который творил страшное, а потом долго сидел, но теперь он вернулся на одну с вами жилплощадь, и выгнать его нельзя, но что от него ждать — неизвестно, хотя известно, что он уже давно чужой. Это всегда усилие жить и заставлять ощущать себя нормально в ненормальных условиях, и всё это уже долго, и неизвестно, сколько ещё продлится. Она уже не объективная реальность, а что-то глубоко интимное. И это я сейчас не о переднем крае. Что чувствуют люди там — лучше не браться описывать.
И выводов никаких, — а какие тут выводы? Давайте быстрее что-то с этим делать? В ответ прилетят аргументы, а я сейчас обращался не к логике...
