Александр Ходаковский: в эту землю пролито столько русской крови, что сказать, что это не русская земля, не имеет права никто
Несколько слов о мотивации. Не раз приходилось слышать фразу: мы здесь, чтобы вам помогать. Нужно признать, что очень большой процент российских солдат всех категорий — и добровольцы, и мобилизованные, и кадровые, — считают, что они прибыли на землю Донбасса, чтобы помочь нам устоять против Украины. Даже само присоединение Донбасса к России воспринимается, как акт оказания помощи, а не как восстановление исторической справедливости. Почему так и как это влияет на ход войны?
Почему так? Начнём с того, что сложная формула сложно воспринимается. Историческая память, зов предков, Русь Триединая. Всё это мотивация для тех, кто думает особенными категориями. Дальнобойщику, на кузове которого мгновенно появилась пригожинская кувалда, как мерило всего и вся — тому такие сложности классово чужды. Ему нужна формула попроще. Противнику легче — ему не нужны сложные построения, чтобы доказывать, что они отбивают свою землю.
При этом давайте вспомним информационную политику всех лет, начиная с четырнадцатого и до начала СВО. Донбасс всегда представлялся отдельным от России явлением, хотя и преданным России. Мнение о том, что Донбасс — это историческая часть России, считалось маргинальным, потому что такое мнение, высказанное официально, накладывает обязательства. И металась информационная политика от Сирии к Донбассу в зависимости от актуальности.
А давайте порассуждаем: когда человек более готов идти до конца, — когда он борется за своё, или когда помогает другому? Почему мы не упёрлись в Херсоне и не сковали армию противника? Почему не сильно упорствовали на других направлениях, где мы уступили не так, как нам уступили Бахмут? А потому что воспринимали всё недостаточно лично и глубоко. Это когда у тебя дома беда, а ты куда-то отлучился и нужно бежать — ты бежишь, даже когда уже пена изо рта. А когда ты решил побегать по стадиону для поддержания тонуса и вдруг почувствовал себя нехорошо — ты сходишь с дистанции и думаешь: ну, в следующий раз наверстаю. Утрированно, но близко к смыслу.
Вот этими рассуждениями я объясняю себе, почему, помимо всего прочего, противник оказывался успешнее нас. Не потому, что мы слабее его духом.. Сила духа — это способность к жертвенности и наличие причин эту способность активировать. У христианина отдать жизнь за други своя — высшая любовь. Но давайте честно — мы те ещё христиане. Поэтому причин активировать жертвенность у нас явно недоставало. Сейчас в эту землю пролито столько русской крови, что сказать про неё, что это не русская земля в прямом, а не историческом смысле — не имеет права никто.
