Александр Ходаковский: в чём была особенность Суркова? При всех его амбициях и запросах он не стеснялся ковыряться в земле, в ручном режиме управлял процессами

Некоторые ситуации говорят нам больше, чем о самих себе. Вот есть у нас пара историй — одна о медикаментах, а другая о коммунальной технике. Несколько месяцев назад на территорию за бюджетные деньги были ввезены противоонкологические препараты на сумму около шестидесяти миллионов рублей.

Что-то с этой поставкой было не так, или всё было не так, но препараты к людям не попали — Минздрав их не принял. Нужно ли расписывать, как наше население нуждается в доступных лекарствах, — тем более такого рода? Не нужно. Только сейчас Ананченко сдвинул процесс с мёртвой точки: препараты подвергаются инвентаризации, и около тридцати процентов из них с непросроченными сроками попадут в больницы.

Вторая история о мусоровозах, которые закупили для Республики, и которые стоят в качестве вещдоков тоже уже не один месяц, потому что мусоровозы, по мнению правоохранителей, были закуплены по завышенной стоимости. Дело сначала возбудили, потом затормозили, но мусоровозы на улицы не вышли. Сколько денег за них заплатили — я не знаю. Как не берусь судить и об объективности претензий в обоих случаях — пусть с этим разбираются компетентные органы. Я сейчас обращаюсь не к букве, но к духу: тяжёлые наши деньги уже потрачены, дело сделано. Почему семьдесят процентов медикаментов уже не попадёт к людям? Завозили-то их ещё не просроченными? И почему техника не на улицах? Мы не в том положении, чтобы позволять себе такую «роскошь».

Но всё же, о чём говорят такие истории помимо собственного сюжета? О том, что нет той инстанции, которая бы посмотрела хозяйским оком и приняла волевое решение. Например: вы, правоохранители, задокументировали факт? Работайте. Ищите состав преступления, определяйте виновных... А потраченные деньги должны работать. В чём была особенность Суркова? При всех его амбициях и запросах он не стеснялся ковыряться в земле, сам лез в детали, в ручном режиме управлял процессами. Дмитрий Козак абстрагировался от территорий практически полностью. Они для него токсичны, видимо. К сожалению, такая дистанция породила период «бесхозности». Сейчас территории пинают от одних к другим, и никто ни за что не хочет брать на себя ответственность. Всё сводится к условному контролю за расходованием российской помощи, что является вообще отдельной темой для обсуждения.

В результате мы имеем хаос. Курченко куролесит сам по себе: его хозяйство не находится ни под одной юрисдикцией — он никому не подконтролен. Кому хочет — тому платит, кого хочет — того посылает... Его примеру начинают следовать другие. Хорошо, что ЮМЗ запустили. Но уже сейчас новые арендаторы накапливают задолженность перед энергетиками, и нет гарантий, что они не поступят так же, как и предыдущие, оставив государство с носом. А где во всём этом государство? Каковы его место и роль? Тоже вопрос...

• Источник