Александр Ходаковский: мне претит межэтническая рознь и не нравятся усилия на её углубление, но понятны рациональные аргументы
Когда началась антимигрантская кампания, я ещё не знал, что это кампания — думал, что это реакция отдельных людей на отдельные проявления. Но сейчас есть причины считать, что это в какой-то мере управляемый и направляемый процесс, и это первое, что меня смутило.
Мы на своей территории много раз переживали управляемые всплески внимания к нам, приуроченные к тем или иным обстоятельствам, и всякий раз, когда волна этого внимания, как по команде, спадала так же резко, как и начиналась — мы стояли, смотрели по сторонам, переживали эмоции, недоумение, растерянность: что это было и что дальше? Что-то вроде «чашечки нашлись, но осадок остался...»
Такое свойство у всех управляемых процессов, которые работают с общественным сознанием не ради прямого результата, а ради создания нужного фона. В ситуации с мигрантами, — если я не ошибаюсь, и процесс действительно не произвольный, — хотелось бы, чтобы цель была, и она была достигнута — иначе межэтническая ненависть выйдет на высокую орбиту, и останется тем самым «осадочком».
Второе, что меня смутило, это то, что я обнаружил в себе ксенофоба. Оказывается, на меня в полной мере воздействует то, что я вижу и читаю из всего потока информации по мигрантской теме, и я переполняюсь праведным негодованием и желанием «что-то» делать. И тут я понимаю, что это желание направлено не на мигрантов, а на узбеков, таджиков, киргизов, казахов, дагестанцев, которые вроде как и не мигранты вовсе... То есть, начавшись, как антимигрантский, процесс постепенно стал антиинородным и антииноверным — такая тенденция мне не понравилась.
Что бы я принял? Например, когда случился Карабах, диаспоры воюющих сторон резко возбудились, — а если что-то случится там, откуда у нас наибольшее количество мигрантов? Какие-нибудь «юрчики» и «вовчики»? (Загуглите, кто не помнит) Тогда на улицах Москвы появятся баррикады?
Или вот вам ещё пример: журналист, общающийся с мигрантской средой, услышал мнение, что мигранты выступили бы за Навального, поскольку Путин поддерживает деспотические режимы на их родине, и если свалить Путина, то можно и на местах устроить большой «бадабум». Это уже угроза российской государственности, и здесь вопрос сразу меняет окраску: из «они плохие» превращается в «они — потенциальная угроза».
Хотите, назовите меня «многонационалом», как это делают «мононационалы», но мне, действительно, претит межэтническая рознь и не нравятся усилия на её углубление. Но, как профессионалу, мне понятны объективные и рациональные аргументы.
