2 года за ремонт электросетей: жителя Лимана отправили в колонию за то, что включал свет горожанам

Лиман — небольшой городок в Донецкой области, который несколько месяцев находился под контролем России. После захода туда ВСУ, из Лимана решили сделать показательный центр коллаборации. А чтобы доказать это, украинское гестапо начало хватать и обвинять всех, кто попадался под руку — от заведующей домом культуры, вокзальной уборщицы и до работников коммунальных служб. Незавидная участь постигла и местного электрика Дмитрия Герасименко за то, что он возглавил службу, которая восстанавливала энергоснабжение и подчинялась министерству энергетики ДНР.

СБУ расценила это как госизмену. Суд длился полгода, как говорят сами лиманцы, к приговору приложил руку сам Ахметов. Олигарх дал указание строго наказывать за сотрудничество с Россией всех сотрудников его корпорации ДТЭК, а Герасименко, как назло, работал в этой компании.

Сам Дмитрий на суде говорил, что согласился занять должность, потому что городу нужен был свет. А ещё нужно было на что-то жить, кормить больных родственников — отца-инвалида и 90-летнюю бабушку. Однако, суд отверг эти доводы и отправил Дмитрия Герасименко в днепропетровскую колонию сроком на четыре года.

Интересно, что представителей местной власти, которые первыми сбежали из города и бросили лиманцев на произвол судьбы, никто не судит. Наоборот, они сейчас дают показания против местных жителей и требуют для них сурового наказания, хотя должны были помочь своим избирателям, а не драпать, задрав штаны, впереди ВСУ. Тот же мэр Лимана Журавлёв категоричен и считает, что Герасименко совершил преступление, и его ничего не оправдывает.

«Те, кто пошли работать с оккупантами, нарушили закон, вот и всё. Они показывали работу для картинки. Если бы все, кто здесь остались, развернулись к русским спиной и не кормили их, они бы поняли, что их никто не ждёт. Был маленький процент лиманцев, которые пошли на сотрудничество с врагом, на них потом РФ пиарилась и всё», — вальяжно рассуждает трусливый градоначальник.

Сам же Герасименко рассказывает, что в апреле-мае 2022 года он с женой и оставшиеся лиманцы перебрались в подвалы: российская армия прорывалась к населённому пункту, и город подвергался обстрелам.

«Было время, когда просто сильно летело. Кушать готовили на ступеньках, ставили там бензиновую печку. Очень-очень страшно было. Ты не можешь ни поспать, ни отдохнуть, постоянно оно летит», — вспоминает те дни Дмитрий.

Он признаёт, что им волонтёры предлагали помочь с эвакуацией. Но бросить 69-летнего отца, пережившего инсульт, и бабушку он не смог.

«Отец говорит: я тут родился, я тут жил, тут мой дом, кому я нужен где-то ещё? — рассказывает Герасименко. — А бабушке 92, дай нам бог, самим дожить до такого возраста. У неё уже и с головой плохо. К ней надо приходить и печку топить, и кушать готовить. Бывает, что она в ясном рассудке, но не всегда. И не понимала, что война идёт, думала, соседи в окна кирпичи бросают».

А 23 мая в город зашли российские войска. 27 мая ДНР заявила, что войска русской коалиции установили полный контроль над Лиманом, и он теперь будет носить имя Красный Лиман — как это было до декоммунизации 2016 года. Новые власти города начали выдавать пропуска для свободного хождения по улицам, для получения пропуска необходимо было пройти фильтрацию — её спецслужбы ДНР проводили в лиманском управлении полиции, откуда заранее сбежали все силовики.

«Выстоял очередь, зашёл. Были вопросы такого характера: участвовал ли в политических движениях, в боевых действиях во время АТО. А я даже в армии не служил по состоянию здоровья. Мне бояться было нечего, я прошёл фильтрацию и мне дали бумажку», — вспоминает Дмитрий.

До войны главным градообразующим предприятием Лимана была железная дорога. Но ещё во время апрельских боёв Вооружённые силы Украины взорвали железнодорожный мост через реку Северский Донец, соединяющий Лиман с Краматорском. Лиманцы, оставшиеся в полуразрушенном городе, сидели без работы. Запасы еды и денег постепенно таяли.

И что было делать? До войны Герасименко работал электриком в местном РЭС (Районные электрические сети), потом перешёл в компанию ДТЭК, где был мастером по обслуживанию высоковольтных подстанций. Однажды он услышал от бывших коллег, что РЭС возобновляет работу, и 8 июня там собирают людей, желающих трудоустроиться. Дмитрий пришёл на территорию РЭСа вместе с ещё 15 бывшими сотрудниками предприятия. Туда же приехали руководители «Региональной энергопоставляющей компании» — это предприятие из Горловки. Они спросили собравшихся, кто имеет инженерно-техническую квалификацию. Руку подняли два человека, одним из которых был Дмитрий.

«Кто-то из руководителей указал на меня пальцем и сказал: „Ты будешь старшим, так как ты моложе‟», — восстанавливает ситуацию лиманский электрик.

Он не стал возражать, и коллектив под его руководством начал работу. Сначала они занимались только ремонтом своего здания, которое, как и большинство домов в Лимане, было повреждено. А потом ему предложили стать исполняющим обязанности директора с трёхмесячным испытательным сроком. Герасименко согласился не сразу — не было управленческого опыта, да ещё в таких сложных условиях. Но коллеги и начальство попросили взять на себя этот сложный участок работы и восстанавливать электросети, повреждённые из-за обстрелов. До сентября его бригаде удалось частично восстановить электрооборудование, но со светом всё равно были проблемы: Лиман запитывался от ТЭЦ в Славянске, подконтрольном Украине.

А потом эта самая Украина пошла отбивать Лиман: осенью ВСУ начали контрнаступление и с боями прорывались к городу. В Лиман вошли ВСУ. 31 сентября российская армия покинула город. Вместе с ней ушли почти все руководители администрации ДНР.

Через несколько недель к дому Дмитрия подъехала машина с оперативниками СБУ.

«Спросили: „Ты такой-то-такой-то? Работал в РЭСе? Ну поехали, нам нужно показания взять‟», — рассказал Герасименко.

Сотрудники СБУ отвезли его в Днепр, где следователь объявил ему подозрение в коллаборационизме (часть 4 статьи 111-1 Уголовного кодекса Украины). Эта статья появилась в Уголовном кодекса в марте 2022 года, вскоре после начала СВО, когда российские войска почти без боёв заняли часть украинской территории на востоке и юге страны.

По ней электрику из Лимана сразу сшили дело, обвиняя в «ведении хозяйственной деятельности, во взаимодействии с государством-агрессором и оккупационной администрацией». За это предусмотрено лишение свободы от трёх до пяти лет, условный срок или штраф до 17 тысяч гривен. Но над Герасименко устроили показательную расправу: дескать, «обесточил часть Донецкой области и направил электричество к базам агрессора».

«После освобождения Лимана злоумышленник пытался скрыться из города. Однако сотрудники СБУ своевременно разоблачили и задержали его», — заявила в своём пресс-релизе спецслужба.

Хотя на самом-то деле Дмитрий никуда бежать не собирался и оставался в городе. В свою очередь следователи напирали на корыстные мотивы Герасименко: мол, он хотел взимать с населения плату за услуги в пользу захватчиков и подключить электричество к зданиям администрации, военной комендатуры и полиции. А за это получать «сотни тысяч рублей». Откуда обвинители взяли эти космические зарплатные цифры — неясно, но для приговора «корыстылюбивые амбиции» простого электрика сыграли важную роль.

«Мне скрывать нечего, я действительно работал в РЭС. Я вышел на работу не для того, чтобы набить себе карманы. Я видел, как люди сидят без света. Как люди добираются за водой за несколько километров от своего подвала до скважины. Я просто хотел помочь людям», — пытался объяснить судьям Герасименко. Но суд к нему не прислушался и отправил в СИЗО.

Защитником Дмитрия стал Олег Рогов — единственный практикующий адвокат, который остался в Лимане. Адвокатом он стал 2010 году, а до этого работал в милиции, руководил в городе следственным управлением. С Герасименко Рогов познакомился давно, ещё когда был следователем. Он вёл дело, где Дмитрий был потерпевшим, его в парке избили местные бандиты.

«Я Диму знаю уже больше 15 лет. Он вполне нормальный адекватный человек. В этой ситуации нужно ему помочь, он насильственных действий не совершал и оружия в руки не брал. Дима, может быть, и неправильно повёл себя в той ситуации. Но надо дать ему возможность в этой жизни получить хоть какое-то благо. Тем более у него сейчас жена ушла в декрет. Пусть он лучше детей воспитывает», — пояснял защитник электрика своё решение выступить на суде адвокатом Герасименко.

Адвокат признал, что Герасименко, возглавив РЭС, совершил преступление. Но считает, что он пошёл на это в сложных жизненных обстоятельствах. Кроме того, электрик раскаялся в содеянном и сотрудничал со следствием.

На суде был и отец-инвалид Дмитрия — Николай Герасименко.

В зал суда его доставили на инвалидной коляске: пожилой человек перенёс инсульт, у него парализована половина тела. Герасименко-старший подтвердил, что сын остался в городе из-за него. По мнению отца, обвинения в адрес сына преувеличены, и он не нанёс вреда Украине.

«Он ничего такого не делал... Я адвоката нанял, говорю: „Олежка, ты же это опротестуй‟. Как при Советском союзе ярлыки цепляли, так и сейчас стало».

Вступились за Дмитрия и соседи.

«Свет-то хотели мы, а не россияне. Они развернулись и поехали, а свет хотели мы. И работать Дима пошёл, потому что оказался без работы. Да и не было специалистов, как он. Он такой башковитый паренёк», — говорит местная общественница Тамара Марковец.

В качестве свидетелей на суде против Дмитрия выступили лиманцы, работавшие в РЭС под руководством Герасименко. Двоим из них СБУ также объявила подозрение в коллаборационизме. Первый — это главный инженер предприятия, он также оказался в СИЗО. Вторая подозреваемая возглавляла службу по обслуживанию абонентов. Её также арестовали, но потом апелляционный суд отпустил её под домашний арест из-за проблем со здоровьем.

Они подтвердили, что Дмитрий возглавлял РЭС во время прихода к власти в городе администрации ДНР. Но заявили, что он не ставил отдельную задачу подключить свет к зданию «оккупационной администрации и полиции». Также они заявили, что РЭС не предоставлял никаких платных услуг, хотя прокуратура утверждала, что электрик и его подчинённые гребли русские деньги лопатами.

Но прокурор сходу запросил для Герасименко четыре года в СИЗО с конфискацией — хотя статья, по которой его обвиняют, предполагает и условный срок и штраф. На это упирал защитник электрика. Адвокат указал, что в большинстве случаев суды не приговаривают к лишению свободы за «ведение хозяйственной деятельности во взаимодействии с Россией». Рогов проанализировал все приговоры по этой части статьи о коллаборационизме с начала вторжения. К тому моменту таких решений было 22. В 11 случаях подсудимые получили условные сроки, в 8 — штрафы и только в трёх — реальные сроки.

Также он цитировал в суде высказывания Зеленского, которые тот произнёс в видеообращении к украинцам в октябре 2022 года.

«Если человек не служил оккупантам и не изменил Украине, то нет оснований считать такого человека коллаборантом... Если человек остался украинским работником украинской коммунальной службы и, например, помогал сохранить энергоснабжение для людей, то нельзя в чём-то такого человека обвинять», — заявлял тогда украинский президент, ошеломлённый и растерянный началом СВО.

Сам «коллаборант» в своём последнем слове также сказал, что «ни в коем случае не хотел навредить Украине. Работая на этой должности, я не занимался ни политической, ни агитационной работой, никак не представлял администрацию города. Я занимался только восстановительными работами в Лимане и старался максимально сохранить Краснолиманский РЭС от неизбежного разграбления». Дмитрий и просил не лишать его свободы. Тем более, что его семья ждала появления ребёнка.

Но все эти доводы не тронули судей, и Герасименко получил «по полной» — 4 года колонии c конфискацией и запретом на протяжении десяти лет занимать руководящие должности и обслуживать электросети.

По мнению адвоката Рогова, это решение было написано ещё до дебатов и «спущено сверху» людям в мантиях — надо было показательно расправляться с жителями Донбасса, которые ждали прихода России. Защитник лиманского электрика обжаловал несправедливое решение в Апелляционном суде Днепра и потребовал отменить приговор первой инстанции.

«Суд назначил моему подзащитному максимальное наказание. Но не учёл, что статья, по которой он обвиняется — не тяжкая. Законодатели дали возможность более мягкого наказания людям в связи с обстоятельствами, которые сложились на захваченных территориях. Поэтому этот приговор — это слишком», — негодовал Рогов в суде.

Сам Герасименко тоже пожаловался на предвзятость служителей Фемиды, которые приписали то, что он на самом деле не делал. Например, что ушёл с должности «в связи с началом активной фазы деоккупации Лимана». Дмитрий настаивает, что на самом деле уволился, когда окончился испытательный срок. Мужчина также не согласен с тем, что стал начальником РЭС из-за «корыстного умысла».

«Мне непонятно, почему обвинение пришло к такому заключению. На работу я был вынужден выходить, потому что моя жена, мой престарелый отец, моя престарелая бабушка, а также я сам остались за линией фронта без средств к существованию, власть нас бросила», — возмутился электрик на суде.

«Те, кто не был в оккупации, не могут себе представить, как это — жить без света, газа и тепла... Если бы электроэнергия не поступила до наступления холодов, многие бы просто замёрзли, так как для работы системы отопления нужно электричество. И я своими действиями спас жизнь хотя бы одному жителю моего города», — отметил Дмитрий.

Но прокурор этим доводам не внял и настаивал на том, что ремонтник электросетей подрывал национальную безопасность Украины и обогащался за счёт российских денег.

Срок, в конце концов, скостили до двух лет. Да и то во многом потому, что дело Герасименко освещали местные СМИ — при поддержке европейской программы MediaFit для Юга и Востока Украины. Эта программа, как подчёркивают сами немецкие основатели, «не обязательно отражает взгляды Европейского союза на происходящее на Украине». Но польза от неё есть, по крайней мере, двум жителям Лимана, обвинённым в коллаборации, удалось смягчить приговоры украинского суда.