100 лет Турецкой Республике. Планы Ататюрка и ревизия Эрдогана
29 октября Турция отмечает 100-летие со дня создания современной светской республики на руинах Османской империи. Однако, вопреки ожиданиям, страна не устраивает грандиозные празднества, чтобы увековечить эту важную веху. Конечно, эта дата не пройдёт мимо, всё-таки наследие Мустафы Кемаля Ататюрка здесь чтят.
Однако президент Реджеп Тайип Эрдоган предпочёл скромное празднование столетия, которое наступило через несколько месяцев после разрушительного землетрясения, в результате которого погибло 50000 человек, и совпало с войной между Израилем и ХАМАС.
К тому же Эрдогана всё чаще обвиняют в отходе и ревизии заветов Ататюрка, который основал ориентированную на Запад светскую республику по образцу великих держав того времени, начав радикальные реформы, которые отменили халифат, заменили арабскую вязь латинским алфавитом, предоставили женщинам право голоса и приняли европейские законы и кодексы. По всей стране и сегодня можно увидеть баннеры и муралы с отцом всех турок, одетого по европейской моде 20-х.
Но с приходом Эрдогана Турция приобрела более консервативный характер. Два десятка лет его правления не прошли даром, и это уже не та секулярная Турция, в которой он пришёл к власти на заре XXI века. Тогда он, лидер исламского движения страны, убедил турок, что идеи Ататюрка надлежит переосмыслить, и можно смело сказать, что Эрдоган на сегодня самый влиятельный лидер Турции со времён отца нации.
Удалось ли Эрдогану увести Турцию с прозападных рельс? В какой-то степени да. Вот некоторые из достижений республики и преобразования, происходящие по мере того, как она вступает в своё второе столетие.
Религия — туда и обратно
Дебаты между светскими и консервативными партиями остаются сегодня одним из самых спорных культурных разногласий в Турции. Ататюрк рассматривал светскую страну как необходимое условие современности. На протяжении десятилетий разделение религии и государства превратилось в Турции в глубоко укоренившуюся идеологию.
Страна демонстрировала такую борьбу с религиозными символами, от которой были в шоке европейские правозащитники-леваки. То, что годами мусолилось во Франции, в Турции с её исламскими традициями вырывалось с корнем. Были введены запреты на ношение головных платков в школах и государственных учреждениях, введено ограничение на религиозное образование. Ну и к ужасу остального мусульманского мира Турция проводила самую либеральную политику в отношении продаж и производства алкоголя, а главная мечеть Османской империи — бывший собор Святой Софии — превратился в музей.
Эрдоган все эти достижения повернул вспять. Айа София — сегодня действующая мечеть. Теперь официальные мероприятия начинаются с молитв, Управление по делам религий превратилось в институт, по влиянию значительней большинства министерств. Увеличилось количество религиозных школ, и даже неортодоксальная экономическая политика Эрдогана по снижению процентных ставок, от которой недавно отказались, была оправдана именно религиозными соображениями.
«Ататюрк верил в социальную инженерию „сверху вниз‟ и хотел преобразовать Турцию в светское, ориентированное на Запад европейское общество», — считает Сонер Чагаптай, эксперт по Турции в Вашингтонском институте и автор нескольких книг об Эрдогане. — Эрдоган тоже верит в социальную инженерию „сверху вниз‟. Хотя его метод похож на метод Ататюрка, его ценности почти прямо противоположны».
Многовекторность
Разумеется, взяв курс на Запад, Турция вступила в НАТО — одна из первых, ещё в 1952 году. А затем и стала кандидатом на вступление в Европейский союз. Правда, по стоянию в очереди в прихожей ЕС в мире не оказалось ей равных. Десятки лет евробюрократия придумывала всё новые и новые причины отказа, и в кулуарах евроструктур нередко звучат мнения, что мусульманская Турция слишком бы изменила образ ЕС. Правда, столь неполиткорректные вещи в Европе сегодня не принято озвучивать официально на уровне государств. Но отдельные политики говорят об этом часто. При Эрдогане переговоры о членстве вообще зашли в тупик, несмотря на то, что интересы Турции в целом совпадали с интересами западных стран на протяжении большей части XX века. Вполне обоснованно было бы говорить и о том, что сам взлёт Эрдогана в какой-то степени объясняется и высокомерной европейской политикой по отношению к Турции. Значительная часть электората и элиты просто решила вспомнить, что они — часть иной цивилизации, со своими скрепами и культурным кодом. Не хотите брать в ЕС? Да и пожалуйста.
В итоге в последние годы Турция проводит гораздо более напористую внешнюю политику, направленную на расширение влияния Анкары как на региональном, так и на мировом уровне. Впрочем, не стоит обольщаться, что турецкая элита — равно антизападная элита. Даже Эрдоган с той же лёгкостью, как он критикует Запад, мгновенно примыкает к западным союзам и коалициям, если видит в этом интерес для Турции. Ну а главная оппозиционная сила страны, старейшая партия страны Республиканская народная партия, до сих пор пользующаяся значительным авторитетом, прежде всего среди городского населения, и не отменяла свой прозападный вектор. Поэтому в целом особый путь Турции — это ещё далеко не окончательный выбор.
Одним из недавних очагов напряжённости между Турцией и Западом стала Сирия, где Турция часто совершает нападения на местные курдские силы, которые Европа и Соединённые Штаты считают союзниками, а Турция рассматривает как ответвления запрещённой Рабочей партии Курдистана. Турция в настоящее время контролирует значительные участки территории в Сирии и говорит о создании буферной зоны вдоль своих границ с Сирией и Ираком против курдских боевиков.
Своё влияние Турция решила продемонстрировать Западу и в вопросе расширения НАТО. После начала СВО России на Украине, Швеция и Финляндия решили отказаться от своего давнего нейтралитета и вступить в НАТО. Тем не менее, Турция стала главным противником членства Швеции, обвинив Швецию в слишком мягком отношении к РПК и другим группировкам, объявленным Турцией вне закона.
Новая внешняя политика Турции распространяется и на её отношения с Россией. В то время как большинство стран НАТО ввели жёсткие санкции в отношении РФ, Анкара поддерживает с нашей страной тесные связи. Этот факт страшно раздражает западную элиту. Даже не столько тем, что Турция отказывается признавать Россию агрессором. Это как раз дело десятое, в мире масса стран, которые не поддержали санкции Запада. Но Турция — член НАТО, и своим поведением демонстрирует раскол в крупнейшем военном блоке мира. И это не мешает одновременно в Стамбуле находится американскому военному флоту и российским торговым судам.
А это касается и авторитета США. Получается, в то время как силы НАТО во главе с американцами взяли курс на изматывание России в войне, Турция встала особняком и может выступать посредником в глобальных конфликтах и помогать России в её международной торговле.
Противники Эрдогана нередко ссылаются на авторитет Ататюрка, мол, отец турецкого народа не пошёл бы на такие антизападные шаги. Но сторонники парируют — так ведь Ататюрк мечтал превратить Турцию в великую державу. А Эрдоган как раз и демонстрирует самостоятельную внешнюю политику, не следуя слепо в русле союзов других стран. Турция вовсе не заинтересована в подчинении Европе и может развиваться успешно самостоятельно, ни с кем не вступая в серьёзную конфронтацию.
Надо отдать должное Эрдогану, этот момент он доказывает эффектно. Дело в том, что после вторжения Турции на Кипр в 1974 году, против страны были введены санкции на поставки оружия. Совсем недавно страну исключили из программы создания реактивных истребителей под руководством США из-за покупки российской системы противоракетной обороны, что вызвало гнев союзников по НАТО.
Эти западные санкции, как уже нередко случалось в современной истории, лишь подтолкнули турецкий ВПК. Турецкие официальные лица утверждают, что оборонная промышленность Турции выросла с 20 процентов внутреннего производства до 80 процентов. Производство варьируется от винтовок и танков до штурмовых кораблей и нового реактивного истребителя Kaan, полёт которого запланирован на 2028 год.
Турция не только не раскаялась в агрессии против Кипра, чего ждали западные страны, но стала крупным экспортёром оружия, в первую очередь боевых беспилотников отечественного производства. Это теперь визитная карточка турецкого ВПК. И снова тут Эрдоган продемонстрировал свою всеядность и многовекторность. Беспилотники «Байрактар», принадлежащие и разработанные семьёй зятя Эрдогана Сельджука Байрактара, поступили на вооружение многих стран, включая Украину, Объединённые Арабские Эмираты, Польшу и Азербайджан. Противники Эрдогана обвиняют семью в коррупции и чрезмерной увлечённости «Байрактарами» на фоне глубокого экономического кризиса. Сторонники на это отвечают — Турция ещё никогда не была столь заметна на рынке вооружений, с ней считаются, её пытаются привлечь в союзники. Это, мол, теперь не страна-поставщик дешёвой рабочей силы, а законодатель «военной моды».
Разрыв с Европой. Или ещё нет?
Реформы Ататюрка и стремление к модернизации помогли вывести Турцию из глубокой нищеты, от которой она страдала после распада Османской империи. Сегодня страна входит в группу 20 наиболее развитых государств.
Эпоха Эрдогана стала синонимом масштабного строительного бума. По всей стране появились автомагистрали, мосты, туннели, трубопроводы, аэропорты, больницы и жилые дома. Некоторые города в курортной зоне выросли в миллионники буквально в считанные годы. Новая городская инфраструктура тоже является предметом гордости и легитимности для правительства Эрдогана, о ней часто говорят в ходе предвыборной кампании.
Не обошлось без скандалов. В строительство потекли миллиарды долларов, появились сотни фирм-застройщиков. В итоге критики обрушились на Эрдогана, что правительство небрежно относится к регулированию рынка жилья. После разрушительного землетрясения в феврале в повсеместных разрушениях правительство и застройщиков критики обвинили в несоблюдении строительных норм.
Некоторые из наиболее амбициозных проектов Эрдогана также были предметом политических разногласий. Например, мечеть на площади Таксим. Или гигантский президентский дворец, построенный в Анкаре.
Речи о членстве ЕС звучат уже всё реже. Европа обвиняет Турцию в усилении авторитарных тенденций. Недавний переход от парламентской системы к президентской ещё больше подорвал систему сдержек и противовесов, укрепив власть в руках президента. Так что если столетней турецкой республике и предстоит войти в ЕС, то только при серьёзных изменениях во власти. А они сейчас не просматриваются.
Сыграл свою роль государственный переворот 2016 года, после которого сотни сочувствующих ему оказались за решёткой.
Сегодня Transparency International ставит Турцию на 101-е место из 180 стран по уровню коррупции. «Репортёры без границ» ставят Турцию на 165-е место из 180 стран по уровню свободы прессы, по сравнению со 149-м годом ранее. В прошлом году Economist Intelligence Unit поставил Турцию на 103-е место из 167 в своём индексе демократии, классифицировав её, как гибридный режим между авторитарным государством и «ущербной демократией».
Но все эти рейтинги Эрдогану нипочём. В последние годы он умело использовал географическое положение своей страны, предлагая свои услуги в качестве посредника в региональных конфликтах между восточными автократиями и Западом. Он старается извлечь из каждого подобного случая максимальную выгоду для себя и своей страны.
В день столетия республики Эрдоган приправляет свои речи заявлениями о новом «Веке Турции», который может включать и пересмотренную конституцию, которая, например, защищает право женщин носить чадру. И надо сказать, Эрдогану и его движению история даёт шанс действительно серьёзно подвергнуть ревизии западный выбор Ататюрка. Отец турок декларировал свои идеи в условиях, когда перед страной элементарно стояла проблема выживания после Первой мировой войны. Тогда выжить — значило заключить мир с главными игроками мировой шахматной доски. Спустя сто лет война на Ближнем Востоке и усиливающиеся противоречия Запада и мусульманского мира дают Эрдогану козыри для смены игры. Опять же, под предлогом выживания страны в уже новых условиях и в новой роли.
