Шамиль Султанов: Не верьте в апокалипсис в Афганистане. Нас ждёт большая дипломатическая игра ведущих держав мира в этом регионе

Центр мировой геополитики смещается с Ближнего Востока в Центральную Азию. И Афганистан становится точкой старта Большой игры, в которую вовлечены ведущие державы мира. Что это за игра и кто её участники, и почему Афганистан XXI века отличается от Афганистана ХX века — об этом мы беседуем с президентом Центра стратегических исследований «Россия—Исламский мир», философом и публицистом Шамилем Султановым.

— Бегство США из Афганистана породило целую волну конспирологических теорий, что за этим исходом кроется хитрый план Вашингтона создать в центре Азии на границах с Китаем и союзными России государствами Таджикистаном и Узбекистаном центр хаоса и исламского терроризма, чтобы втянуть Россию в этот кипящий котёл и подорвать светские режимы на южных рубежах России. Так что же это — бегство США из Афганистана — хитрый план или всё же геополитическая катастрофа США сродни проигрышу войны во Вьетнаме?

— Ни первое, и ни второе. Когда американцы вошли в Афганистан в 2001 году, главная задача заключалась не в том, чтобы наказать талибов якобы за поддержку Аль-Каиды за 11 сентября, а в том, чтобы выставить «исламский терроризм» в качестве глобальной, экзистенциальной угрозы Западу, представить эту угрозу в виде масштабного и зримого врага, окопавшегося в Афганистане. Такая угроза должна была консолидировать Запад под эгидой США. Но со временем эта идея стала сдуваться. И американской элите пришлось на ходу менять свои приоритеты. И страшилка в виде Афганистана стала сходить на нет. После 2006 года об этой «глобальной угрозе» фактически забыли. А с приходом к власти Обамы вся афганская затея окончательно отошла на задний план. Более того, Обама в 2011 году заявил, что талибы не являются врагами США, и он даже намеревался приступить к выводу войск из Афганистана, но генералы убедили его подождать из-за того, что у них не была готова альтернатива станции слежения.

— Что за станция слежения? И только ли из-за неё США задержались в Афганистане до 2021 года?

— Америка выбрала Афганистан в качестве ключевой страны для создания системы слежения за стратегическими силами России и Китая. И это было весомой причиной задержаться в этой стране, так как такая станция слежения должна была стать частью глобальной системы противоракетной обороны США. Построена она была под Мазари-Шарифом. И предназначалась для слежения за западными районами Китаем, и за восточными территориями России. Вторая причина в том, что именно при Обаме начались события «арабской весны», подъёма политического Ислама. И в этих условиях уход американцев из Афганистана восприняли бы как отсутствие новой стратегии в новых условиях. Была и третья причина: Вашингтону было невыгодно уходить из Афганистана, поскольку это могло укрепить позиции Исламской Республики Иран на Ближнем Востоке. Но к 2018 году все эти причины постепенно стали терять своё значение. Так, из-за инновационных прорывов в рамках перехода к шестому технологическому укладу станция слежения под Мазари-Шарифом де-факто потеряла своё значение.

Одновременно в США нарастала критика увлечённости Вашингтона военными авантюрами в ущерб решению внутренних проблем. Трамп сделал эту тему одной из главных в своей президентской кампании — и попал в точку. Именно его администрация приняла решение уйти из Афганистана. Байден поддержал это решение, так как такой же точки зрения придерживались и демократы. Это было консенсусное решение американского истеблишмента. Вот почему примерно с 2018 года, а может чуть раньше, американцы начали налаживать отношения с Талибаном. Контакты с этой организацией стали регулярными, и их даже перестали скрывать. В итоге было подписано соглашение с талибами о выводе войск из страны.

— А что стало со станцией слежения за Китаем и Россией?

— Сначала американцы думали сохранить её после вывода войск, а охрану станции слежения поручить американским частным военным компаниям, но потом передумали. Станция была демонтирована, а всё дорогостоящее оборудование вывезено.

— И, тем не менее, вывод натовских войск, включая американские, из Афганистана в форме практически бегства из страны ударил по рейтингу Байдена. А в Москве по этому поводу кто-то даже устроил салют. Наши граждане стихийно приветствовали победу талибов. А советник Кадырова даже назвал талибов «красавчиками». Не радуемся ли мы преждевременно бегству американцев? Не торопится ли МИД России комплиментарными заявлениями в адрес талибов успокоить общественность: мол, эта организация вполне договороспособна, ничего страшного для нас в победе этой, признанной в России террористической, организации нет? Оправдан ли такой оптимизм, который демонстрируют мидовские чиновники в отношении Талибана?

— Я б не преувеличивал эйфорию нашего МИДа. Надо признать, что специалистов по Афганистану очень мало: и в МИДе, и в российских спецслужбах дефицит таких кадров. Плохо у нас обстоят дела и с получением закрытой информации о положении дел внутри Талибана. И их реальные планы и готовность следовать договорённостям, в том числе и с Россией, остаются под сомнением. Вполне возможно, что верхушка талибов может занимать конструктивную позицию, а вот насколько верхи контролируют низы, особенно полевых командиров, их взаимоотношения остаются загадкой.

Сегодня ясно одно: быстрый захват практически всей территории Афганистана талибами создал новый, принципиально новый, уровень стратегической неопределённости и внутри страны, и на региональном уровне. В течение 20 лет в Афганистане существовало некое равновесие сил. Была часть афганского истеблишмента во главе, к примеру, с экс-президентами Хамидом Карзаем и Ашрафом Гани, которая опирались на средний афганский класс, на людей свободных профессий, образованные слои. Их в Афганистане примерно 8—9 процентов. А подпоркой этой части населения служили американцы со своими финансовыми возможностями. И был Талибан, некая структура, о которой реально мало что было известно, но они де-факто контролировали значительную часть территории страны, в первую очередь сельские районы. Ни одна из этих сил страну полностью не контролировала.

— Почему же именно талибы перетянули на свою сторону абсолютное большинство населения Афганистана, которое сегодня составляет более 38 миллионов человек, что и стало причиной их столь стремительного завоевания страны?

— Одна из причин роста популярности движения заключается и в том, что талибы предложили народу идеологическую платформу на основе традиционных ценностей и норм шариата, идей политического Ислама и ценностей и принципов традиционного афганского общества. У марионеточного же режима, опиравшегося на американские штыки, никакой идеологии, кроме общих пропагандистских лозунгов, вообще не было.

Афганистан справедливо называют «кладбищем империй». Афганцы очень гордые, и они считают себя очень особым регионом. И это действительно так. В истории Ислама Афганистан столетиями считался особым сакральным местом, откуда вышло большое количество великих суфиев, святых людей, шейхов. Религия там на деле играет роль главной скрепы проживающих пуштунов, таджиков, узбеков, других национальностей и племён.

Есть и ещё одна важная вещь, которую не замечают многие наши эксперты и привычно клеймят талибов в архаичности и средневековом менталитете. Талибы, которые пришли к власти сегодня, это не тот Талибан, который захватил Кабул в 1996 году. Сейчас их уровень — и интеллектуальный, и военный, и дипломатический — вырос в разы. В 1996 году это была фанатичная масса людей, в основном, учащиеся медресе. Это были афганцы, которые в результате ввода советских войск в Афганистан, ушли на территорию Пакистана. Среди этих беженцев было много детей от 5 до 10 лет. Дети выросли и учились в Пакистане. Для них создавали вот эти многочисленные медресе, которые в основном финансировали саудовцы. И влияние Саудовской Аравии в тот период было огромным. Талибы тех лет были настроены крайне враждебно к Ирану, в том числе и из-за того, что Саудовская Аравия соперничала с Ираном за влияние в мусульманском мире. Сегодня всё по-другому. Талибан поддерживает тесные связи с Ираном и по политической линии, и по линии спецслужб. Изменились и сами талибы: они приобрели политический опыт взаимодействия с разными слоями и социальными группами в Афганистане.

— Вы хотите сказать, что государство талибов станет чем-то вроде Исламской республики Иран с верховенством власти авторитетных мусульманских законоведов?

— Талибы уже заявили, что они воссоздают Исламский эмират Афганистана. Это официальное название, которое у них было в 90-е годы. С той разницей, что тогда у талибов не было чёткой стратегии и идеологии построения нового государства. В тот период Талибан находился под сильным влиянием Исламабада и могущественной межведомственной разведки Пакистана. И пакистанские спецслужбы решали с помощью талибов свои тактические задачи в противостоянии с Индией. Примерно с 2001 года начинается период охлаждения в отношениях с Пакистаном. И ключевой здесь момент заключается в том, что именно Пакистан тогда помог США войти в Афганистан. Талибы, по настоянию пакистанских спецслужб, не стали оказывать яростного вооружённого сопротивления. Они предпочли отступить, а американцы вошли как герои борьбы с «международным гнездом террора».

Но гнезда там особого и не было. Да и талибы отступили и особо не воевали. Но серьёзный осадок от этих игр в отношениях с межведомственной разведкой Исламабада остался, особенно у талибской группировки «Сеть Хаккани».

У нынешних талибов есть не только своя ярко выраженная идеология, но и свои более или менее подготовленные кадры. Они отказались от голословных пропагандистских утверждений типа скорейшего создания всемирной уммы. В этом, кстати, их отличие от ИГИЛ, который говорит о всемирном халифате. А талибы подчёркивают, что они преимущественно исламское национально-освободительное движение, их задача обустройство Афганистана, решение проблем, с которыми сталкивается афганский народ, прекращение гражданской войны, и борьба с иноземными вторжениями, которая продолжается вот уже более 40 лет. Поэтому они мотивированы на решение внутренних проблем.

— Не все разделяют ваш оптимистический взгляд на природу современного Талибана и будущее Афганистана. На днях бывший глава одной из израильских спецслужб, политолог Яков Кедми предрёк апокалиптические последствия прихода талибов к власти. Он ставит знак равенства между ИГИЛ и Талибаном и заявляет, что это спровоцирует волну нестабильности, которая захлестнёт Центральную Азию и докатится и до России. Вы согласны с его прогнозом?

— Коснусь снова ключевого различия, которое отделяет Талибан 90-х от нынешних талибов, захвативших Кабул. Прежде всего, Талибан сегодняшнего дня вышел из под прямого влияния Пакистана. Они стали национально ориентированной силой. И в этом их различие от ИГИЛ, которым пользовались в своих целях многие спецслужбы мира. Всем им было выгодно демонстрировать «злобную агрессивность ИГИЛ», его нацеленность на всемирный халифат. В этом случае для самых разных спецслужб находилась работа, формировались сложные конспирологические игры, подкрепляемые солидными бюджетами.

Сегодня же ни одна спецслужба не может похвастаться особыми отношениями с талибами. И это уже миф, что Пакистан сохраняет контроль над Талибаном. Да, связи остались, а вот контроля нет. И не верьте тем, кто сегодня убеждает вас в обратном. Афганистан двигается в сторону от Пакистана. Талибы открыто позиционируют себя как национально ориентированное исламское движение. Ещё раз повторю: с ИГИЛ работало несколько разведок. Им было выгодно, чтобы ДАИШ демонстрировало агрессивность галактических пришельцев из соответствующих боевиков.

— А как же с многочисленными публикациями материалов о том, межведомственная разведка Пакистана перебрасывает других боевиков, террористов и пытается превратить Афганистан в центр притяжения террористических группировок мира...

— Это полная чепуха. Всё совершенно не так. И вот почему: сегодня нет внешних крупных игроков, которые бы делали ставку на продолжение хаоса и гражданской войны в Афганистане. В нынешней ситуации практически все игроки заинтересованы в том, чтобы в стране была относительная стабильность. В этом интерес, в первую очередь, американцев, для которых вывод войск принесёт политические дивиденды Байдену при одном условии — если в Афганистане наступит контролируемая стабильность. США не нужен там кипящий котёл гражданской войны, в котором сгорят остатки авторитета Байдена. Стабильность нужна Китаю для доступа к залежам редкоземельных металлов в конкурентной борьбе с США за глобальное лидерство в электронике. Иран и Пакистан тоже заинтересованы в стабильности. На днях ЕС, как и США, заявили о готовности работать с Талибаном и уже де-факто признали его легитимность. Это доказывает, что Афганистан становится не некой точкой хаоса и концентрации радикальных группировок, о чём пророчествуют многие эксперты, а страной, за влияние на которую положит начало новому раунду очень тонкой, глобальной дипломатической игры.

Не случайно, китайцы одними из первых уже заявили, что они готовы установить отношения с талибами для реализации взаимовыгодных контрактов. А Китай очень нуждается в Афганистане. Ведь здесь сосредоточены залежи редкоземельных металлов более чем на 1 триллион долларов. Для китайской электронной промышленности это очень важно, потому что доступ в другие регионы мира американцы им постепенно закрывают. Афганистан может стать для Китая стратегическим партнёром. Пекин готов пойти на серьёзные вложения в экономику Афганистана, чтобы стабилизировать там обстановку

Произошли подвижки и в треугольнике Афганистан—Пакистан—Индия. Дели пыталось в 2000 годах усилить своё влияние в этой горной стране и даже создать фракцию проиндийских талибов. Пакистан на это ответил усилением поддержки своих сторонников внутри Талибан. Индия и сегодня вкладывает деньги в усиление своих позиций в движении талибов. И причина та же — сдерживание влияния Пакистана.

Я думаю, что те, кто сейчас оставил свои посольства в Кабуле — Россия, Иран, Индия, Китай — это страны, которые таким образом уже дали понять талибам, что готовы идти на дипломатическое признание новой власти. Всем этим странам, по разным причинам, невыгоден хаос. Талибы сегодня вполне готовы вести не военную, а дипломатическую игру со всеми игроками на мировой шахматной доске.

— Если следовать вашей логике, то получается парадоксальная вещь. В Афганистане под американским зонтиком в ситуации «ни войны, ни мира», по сути, формировались и окрепли структуры Талибана, которые быстро овладели страной, так как уже де-факто были частью государственной системы Афганистана. И эти государственные структуры, по сути, были «пятой колонной» талибов для президента Гани?

— Я тут особого парадокса не вижу. С западной точки зрения, талибы до сих пор воспринимаются как неграмотные и невежественные люди, которыми можно управлять, двигать их в западных интересах. Но на самом деле это совершенно не так. Я однажды разговаривал с бывшим полковником, долго проработавшим в британской разведке МИ-6. В 80-е годы он прямо участвовал в операциях по финансированию моджахедов, которые воевали с СССР. Конечно, ныне он в отставке, и уже давно. А потому рассказал мне, что «моджахеды с удовольствием брали деньги, внимательно слушали, что мы им советовали делать. Но всегда делали то, что сами считали нужным делать». Банальная фраза «Восток дело тонкое» тут приобретает особый смысл. Местные жители и политики там постоянно сталкивались, воевали то с британцами, то с русскими, то с американцами. Они стали умными. Они стали расчётливыми.

— Многие эксперты и у нас, и во всём мире утверждают, талибы не смогут и не захотят остановить производство наркотиков на основе героина?

— Но в 90-е годы талибам удалось это эффективно сделать. Они заявили, что алкоголь и наркотики прямо противоречат догмам Ислама. И действительно, за три года производство наркотиков снизилось в 12—14 раз. Никто, кстати на Западе тогда талибов не хвалил за это. После американской интервенции, производство наркотиков в Афганистане стало частью своего рода выстраиваемой системы контроля над страной. И тут интересы США совпали с интересами мировой героиновой мафии. Не секрет, что героин с американских военных аэродромов вывозился в Европу. Самолёты летели из Мазари-Шарифа и Кандагара в Германию, и далее наркотрафик распространялся по всей Европе.

Талибы в этом смысле переиграли США. Они за 20 лет выстроили свою систему тайного контроля над наркобаронами, курирующих отдельные провинции.

Войска НАТО, включая и американцев, прямо платили талибам, чтобы избегать прямых военных столкновений. Кроме того, талибы успешно инфильтрировались в армию официального Кабула, которую создавали американцы.

По бумагам, которые отправлялись в Конгресс, афганская армия насчитывала 300 тысяч военнослужащих, но это с десятками тысяч мёртвых душ. Причём афганская армия была напичкана разветвлённой агентурой талибов. Они там не просто внедрялись, а проходили обучение владению современной техники, тактике боя с применением новейших компьютеров и электронным управлением боя. И это происходило не только в армии, но и в других государственных структурах, к примеру, в МВД.

По сути, за последние годы была создана параллельная система власти. Видимая марионеточная соседствовала с невидимой, сформированной по лекалам талибов. Сегодня Талибану предстоит соединить эти две части, что не будет так уже сложно. И в этом кроется секрет, почему талибы с такой лёгкостью овладели страной.

Видели ли это американцы? Да! И многие против этого выступали. Но в Пентагоне им затыкали рты.

— А ведь вы правы: в США опубликовали часть секретных документов, которые раскрывали фиктивные расходы по бюджетным статьям на войну в Афганистане. Думаю, сделано это было не случайно. Обществу решили показать неприглядную изнанку войны, чтобы упростить администрации Байдена задачу вывода войск из Афганистана.

— Так не вся правда о войне ещё раскрыта. К примеру, воровали не только армейские чины в Пентагоне, воровала и военная разведка США РУМО. Эта служба курировала наркотрафик. Они прикрывали своё участие тем, что якобы для финансирования тайных операций военной разведки США в разных уголках мира нужны неучтённые финансовые ресурсы, не из бюджета. Именно военная разведка США выстроила систему платежей талибам со стороны американских, немецких и британских военных, чтобы талибы не устраивали псевдообстрелы баз, и не было открытых военных столкновений. Для западных демократий военные потери вели бы к политическим кризисам. И чтобы избежать всех неприятных политических последствий решили пойти на договорные отношения с талибами. По сути, платилась дань талибам. Последние как бы нападали, стреляли куда-то в воздух, а на следующий день появлялись победные реляции: на нас напали, мы отбились, бой продолжался несколько часов, потерь нет, есть раненные. Но талибы потеряли 200 своих бойцов.

А тем временем талибы создавали новую армию. Я её считаю одной из наиболее боеспособных в мире. Они эффективно используют разного рода ноу-хау, беспилотники, например. Они очень эффективно умеют вести ночные бои. По ночам воевала не правительственная армия Кабула, а талибы. Скорее всего, талибы заранее договорились об уходе американцев и объявляли о своих наступательных операциях, чтобы всё это не выглядело как сдача страны прямиком в их руки. Для них было важно добиться военной победы, пусть даже пропагандистской, чтоб не выглядело всё это американским подарком. Вот такой спектакль устроили для нас талибы с американцами.

— А как быть тогда с заявлением вице-президента Афганистана Амрулла Салеха, который объявил себя исполняющим обязанности президента страны вместо сбежавшего Гани? Он же сел на вертолёт и улетел на север, в Панджшер к лидеру местных боевых отрядов Ахмаду Масуду, откуда и призвал к войне с талибами.

— Я разочарую вас: думаю, что у этого политика сдали нервы, потому что его просто кинули. По некоторым данным, сбежавший президент страны Гани прихватил с собой и часть казны порядка 260 миллионов долларов. Уехал министр финансов. Все понимают, что не с пустыми карманами уехал. Более того, бывший министр обороны уже обратился с Интерпол с заявлением объявить в розыск экс-президента за воровство бюджетных средств. Не верю в серьёзность сопротивления в Панджере: там нет ни соответствующих сил, ни серьёзных политических игроков, готовых поддержать этот якобы очаг сопротивления талибам. Всё закончится переговорами, найдут способ успокоить вице-президента обещаниями не забыть и его при формировании новой власти в стране.

Я бы обратил внимание на другое: сегодня мы видим руководителей Талибана не первого уровня. Настоящие вожди скрываются пока в тени. Им нужно сейчас укрепить свои структуры власти, и только потом мы узнаём, а кто же настоящий вождь или вожди Талибана. Реальные лидеры скрыты, но рано или поздно им надо будет о себе заявлять. Талибов сейчас со всех сторон облизывают — и Россия, и Китай, а завтра и ЕС, и США.

Что касается Америки, то там нападки на Байдена за Афганистан со стороны республиканцев вполне понятны. Республиканцы готовятся к выборам 2022 года. И они готовятся в не очень хороших условиях для них. Американская экономика восстанавливается быстро, демонстрирует высокие темпы роста, и если это будет продолжаться, то республиканцам в 22-м году ничего не светит. Поэтому им нужно максимально долго и интенсивно раскручивать тема бегства Байдена из Афганистана. Но она вряд ли сработает. Большинство американцев на самом деле не любят все эти зарубежные войны. Тем более в каком-то далёком Афганистане.