Формула успеха: ещё 20 лет реформ и будет как в Польше
В прессе появилось весьма интересное заявление представителя МВФ на Украине. Согласно его оценкам, страна заняла почётное место в перечне экономик мира, которые сокращались в период с 1990 по 2017 годы. Чтобы компенсировать потерянное тридцатилетие, в МВФ предложили активнее налегать на реформы. И тогда, если повезёт, к 2038 году Украина догонит экономику Польши. Правда, в самом Киеве прогнозы фонда воодушевления не вызывают.
По словам представителя МВФ Йосты Люнгмана, за годы независимости Украина теряла в среднем по 0,2% ВВП в год. Инвестиции в эти годы составляли всего 20% от ВВП, в том числе 16% от ВВП в 2010—2017 годах, тогда как средний показатель составляет 26% от ВВП. При этом оптимизма не вызывают и дальнейшие перспективы. Так, по его словам, Международная организация труда ожидает сокращения трудоспособного населения Украины на 1,2% ежегодно в 2018-2030 годы. При сохранении негативных тенденций невозможно будет обеспечить темпы роста выше 2,5% в год. Выход из ситуации до боли знаком — нужно проводить реформы. В первую очередь необходимо-таки навести порядок в судебной системе, снизить уровень коррупции, повысить степень защиты прав собственности. Также нужно навести порядок в финансовом секторе, повысив устойчивость банков. Разумеется, крайне важно завершить запуск рынка земли.
И в том случае, если эти реформы будут выполнены, а рост ВВП составит 6% в год, тогда Украину ожидает оптимистичный сценарий — к 2038 году благосостояние украинцев достигнет текущего уровня Польши. Ключевое слово — текущего. И это, по версии Люнгмана, самый оптимистичный сценарий. Любопытно, что темпы роста ВВП упоминаются как одно из сопутствующих условий успеха, а не прямое следствие выполнения реформ. Впрочем, это неудивительно. Вдруг выполнение реформ не окажется залогом роста экономики? Ровно так, как реформы не оказались условием роста в период всей украинской независимости. Ни тогда, ни сейчас такой гарантии никто не даёт.
Примечательно, что лучшие годы экономики Украины едва ли приходятся на периоды активной работы над реформами. Быстрее всего экономика росла в нулевые, без рынка земли, без повышения газовых тарифов до мирового уровня, без честных судов и с обилием коррупции. Второй период наибольшего роста пришёлся на 2010-2013 годы, когда Киев и вовсе отказался от сотрудничества с МВФ. В нулевые экономика росла, потому что росли мировые цены на сырьевые товары. При Януковиче — потому что шло быстрое восстановление после кризиса 2008 года, и максимальных значений достигла взаимная торговля Украины и СНГ. А вот исполнение некоторых рекомендаций МВФ после 2014 года значительно усугубило ситуацию в экономике. Растущие коммунальные платежи съедали всё больше денег домохозяйств, сокращая их расходы на прочие товары и услуги. А это прямой удар по экономическому росту. Растущие тарифы делали менее выгодным и внутреннее производство. Негативно сказались на ситуации и требования фонда о сокращении субсидирования сельского хозяйства и экономики. Положение украинского производителя усугубила и налоговая реформа МВФ, в рамках которой государство обязалось свернуть спецрежим НДС, позволявший возмещать ранее уплаченный налог.
Итог этой политики лучше всего отражает бегство миллионов украинцев на заработки в Европу. Собственно, именно новая волна трудовой миграции, стартовавшая после безвиза в 2016 году, — во много и поддерживает экономику на плаву. В прошлом году мигранты перевели на Украину рекордные 12 млрд. долларов. Это больше, чем заработали экспортёры металлов. А второй фактор, поддерживающий экономику, — рекордные урожаи зерновых. Поэтому трудно увязать оставшиеся невыполненные реформы со сценарием потенциального роста экономики, да ещё и на 6% в год. В МВФ не объясняют, откуда такой реактивный рост должен возникнуть при текущей структуре экономики. Удвоение экспорта зерновых и мигрантов едва ли возможно, не говоря о том, чтобы поддерживать такие темпы аж до 2038 года. В свою очередь, предлагаемая распродажа земельного фонда обеспечит лишь краткосрочный приток денег в экономику — в момент продажи земель. Нет надежды и на иностранные инвестиции. Они приходят в том объёме, который переваривает экономика. А чтобы приток иностранного капитала рос, нужны интересные проекты и соответствующая инфраструктура. И это откровенно слабое место украинской экономики, учитывая запредельную изношенность дорожного фонда, портовой инфраструктуры, железной дороги и подвижного состава.
В свою очередь, такой износ во многом является результатом бюджетной дисциплины по заветам МВФ: госинвестиции в инфраструктуру могут разбалансировать бюджет, а значит, крайне нежелательны. И здесь круг замыкается, потому что фонд отбирает у Киева все инструменты для стимулирования экономики.
Примечательно, что в самом Киеве отношение к МВФ тоже меняется. Лучше всего об этом свидетельствуют записи совещания Алексея Гончарука, на котором правительственная команда морщит лоб над тем, как перехитрить МВФ — получить новый кредит, не повышая при этом тариф на газ. Потому что его повышение в текущих условиях приведёт к тому, что население попросту не сможет платить по счетам, образуя цепочку долгов во всей энергетике. Многим показалось странным и недавнее заявление министра экономики Тимофея Милованова о необходимости вложить в инфраструктуру порядка 100 млрд. долларов. Дескать, она недофинансирована, и степень износа основных фондов доходит до 60%, в то время как в соседней Белоруссии — 38%. Удивляет не только разговор об износе фондов, но и крайне нехрестоматийный пример «последней диктатуры Европы». Белорусским чиновникам есть, что рассказать на тему сохранения и обновления производственной базы экономики, равно как и о сотрудничестве с МВФ, а точнее о его отсутствии.
Да, впрочем, и Польша, на которую кивает МВФ, перестаёт быть образцом для подражания. В последние годы страна инициировала серию крупных инфраструктурных проектов. В частности, на строительство автомобильных дорог польское правительство в период с 2014 до 2023 годы выделило свыше 35 млрд. долларов. То есть по 4,5 млрд. долл. в год. А на программу развития железной дороги до 2023 года будет потрачено 15,7 млрд евро. И едва ли Варшава советовалась с МВФ о нагрузке этих расходов на бюджет. Более того, в 2017 году польский Минфин отказался от кредита в 9,2 млрд. долларов, объяснив это тем, что смогут обойдись без заимствований. Наблюдая такие девиации, в Киеве начали задаваться вопросом: а разве так можно было? Отказаться от устаревших, вредных и крайне непопулярных в обществе рецептов.
Впрочем, скорректировать свою стратегию, ориентируясь на хорошие практики Белоруссии или Польши, не получиться. Украина никак не может приостановить сотрудничество с МВФ, потому что кредиты фонда — единственное, что до сих пор позволяло избежать дефолта и активно заимствовать деньги на внешнем рынке, обеспечивая выплаты по старым долгам. В случае завершения кредитных программ, украинский Минфин едва ли сможет осуществить успешный выпуск евробондов. Тогда долговая пирамида Украины рухнет. В Киеве это понимают. Стало быть, придётся делать вид, что реформы продвигаются и делают Украину похожей на Польшу. Но в МВФ и в Киеве прекрасно знают, что это ложь. В реальности страна упорно идёт к тому, что и ближайшее 20 лет, как и прошедшие 30 лет, окажутся эпохой упущенных возможностей.
