Александр Ходаковский: мы пожинаем плоды прошлых бездарных восьми лет
Сейчас Донецк очень сильно претерпевает, и говоря Донецк, я подразумеваю все наши города и веси, которые страдают от артобстрелов. Причина понятна: мы до сих пор не смогли отогнать противника на такую дистанцию, с которой ему обстреливать нас было бы затруднительно. А вот почему не смогли, — предлагаю поразмыслить.
Помимо очевидного предложу вот такой взгляд на предмет. Восемь прошедших лет мы повышали мотивацию наших мужчин — потенциальных защитников, — или нет? Очевидно, что понижали. Это были такие годы, которые можно смело назвать вырванными из жизни — что-то гниловато-тусклое, как будто происходила медленная мумификации духа четырнадцатого года... мелкие людишки, мелкие мыслишки...
С чем мы подошли к началу операции? С измотанным корпусом и низкой потенцией мужского населения, для которого не было страшнее слова, чем мобилизация. Я пытался пару раз поднимать тему со сборами ополченцев, но и явка была низкая, и власти смотрели на мои инициативы без малейшего энтузиазма. Мало того — я, как фигура политическая, постоянно качал тему с призывом в армию на основе всеобщей воинской повинности, предлагая призывников задействовать на вспомогательных задачах... тоже безрезультатно.
А вы знаете, что нас спасли сейчас только курсанты Академии МВД? Они закрыли кучу тыловых вопросов, на которые нам бы пришлось отвлекать боевой личный состав. Но на всех курсантов не хватает, а потребность в тыловиках высокая. Приведу пример: в батальоне на сто шестьдесят штурмовиков сто шестнадцать обеспеченцев — и это нормально, — иначе батальону не справиться: одних водителей только сорок девять человек... А большинство из них вполне могли быть призывники, и высвободить ресурс...
Мы сейчас во многом пожинаем плоды прошлых бездарных восьми лет, и выглядит всё так: Россия, пошли на смерть своих сыновей и спаси нас, — а мы сами? Иной раз толкаюсь в транспортном потоке и думаю: срочно нужна вторая волна нашей местной мобилизации, чтобы каждый наклеивший букву Z на кузов автомобиля мог бы пойти и делом доказать свою солидарность с происходящим.
