6 очагов напряженности у границ России
C 2008 года мир находится в состоянии системного кризиса. Отличительные характеристики данного периода – экономическая стагнация стран «золотого миллиарда», а также дефрагментация политического поля ряда регионов, сопровождаемая государственными переворотами и гражданскими войнами.
Полыхающий Ближний Восток и Северная Африка – наиболее красноречивые примеры. Политическая турбулентность охватила и постсоветское пространство – переворот в Молдове 2009 года, в Киргизии 2010-ого, на Украине 2014.
Особо следует выделить появление новых центров влияния: Китая, Индии, Ирана, Саудовской Аравии, а также идущее противостояние глобальных игроков, США и России, для которых украинский кризис – третье серьезное противостояние за последние годы.
Первое – война «08.08.08», второе – сирийский конфликт, когда дипломатические усилия РФ и корабли российского ВМФ, находившиеся у берегов Сирии, уберегли последнюю от уничтожения коалицией во главе с США в 2013 году.
Мотивация США предельно ясна: «американских партнеров» не устраивает Россия, которая реализует суверенную внешнюю политику, связанную с выстраиванием проектов евразийской интеграции, созданием международных экономических и военно-политических организаций, неподконтрольных Евроатлантике.
Очевидно, что США продолжат проводить конфронтационную политику в отношении России. Поскольку внутренняя дестабилизация России практически исключена, «подобрать ключи» будут пытаться через ее союзников и созданием очагов напряженности у границ. Есть несколько ключевых точек, на которых необходимо заострить внимание.
Украина/Донбасс.
Формирование ударных группировок ВСУ и жесткая милитаристская риторика Порошенко, не скрывающего, что Минские соглашения нужны были сугубо для восстановления боеспособности армии, не оставляют сомнений – силовой вариант является приоритетным для Киева. Вместе с тем есть надежда, что европейские партнеры, Франция и Германия, сумеют найти инструменты воздействия на киевский режим, заставив того начать политическое урегулирование. К тому же Россия, заинтересованная в стабилизации ситуации, на уровне первых лиц государства предупредила, что, в случае провала «Минска-2», «Минска-3» не будет, а Украину может постигнуть судьба Югославии. Понятно, что Россия не позволит Киеву уничтожить ДНР и ЛНР – хоть за это и придется расплатиться ужесточением санкций.
Лично у автора данных строк нет сомнений в том, что попытки полномасштабного наступления хунты закончатся очередным «котлом», за которым последует окончательный крах остатков украинской государственности.
Проблемой Донбасса «украинский вопрос» для России не исчерпывается – вопрос Приднестровья, вынужденного жить в условиях блокады со стороны Киева, рассмотрим в следующей главе.
Приднестровье.
Еще в марте Порошенко на встрече с президентом Румынии Йоханнисом Клаусом неожиданно заявил о том, что Украина намерена разморозить конфликт в Приднестровье, оказав помощь Молдове в реинтеграции непризнанной республики. Напряженная военно-политическая обстановка, вызванная стягиванием украинских войск к левому берегу Днестра, осложняется экономической блокадой региона, резко усилившейся с момента назначения губернатором Одесской области Михаила Саакашвили.
Однако, планы Киева по удушению ПМР сорвались ввиду прагматичной позиции Молдовы – Кишинев пошел навстречу предложениям Москвы, предоставив свой аэропорт для ротации и организации снабжения российских миротворцев. Несмотря на наличие у РФ серьезных инструментов влияния на Молдову, речь идет о рынке сбыта и рынке труда для гастарбайтеров, вопрос Приднестровья остается на повестке дня. Тем более, что армия Молдовы подчинена генштабу Румынии, состоящей в Североатлантическом альянсе, чью активность у российских границ проанализируем в следующем пункте.
Активность НАТО у российских границ.
Альянс проводит наиболее масштабные учения воздушно-десантных войск в Европе со времен окончания «холодной войны». Увеличиваются американские контингенты в Румынии, Польше и Прибалтике, где, согласно решений прошлогоднего саммита НАТО в Уэльсе, будут развернуты Силы быстрого реагирования численностью до 30 тысяч военнослужащих. Причиной, конечно же, названа российская угроза. Характерным является заявление Эдриана Брэдшоу, замкомандующего силами НАТО в Европе: «Экспансионизм России может быстро стать очевидной угрозой всему нашему существованию. Вооруженные силы России могут быть использованы для захвата территории НАТО».
Помимо того, что жупел «российской угрозы» – идеальная возможность для вашингтонского военно-промышленного лобби заработать десятки миллиардов долларов, нужно понимать, что Россия в американской военной доктрине считается одним из главных противников. Поэтому увеличение оборонного бюджета и участившиеся внезапные проверки боеготовности ВС РФ – вполне обоснованная реакция.
Переходя к следующему разделу, следует упомянуть, что 3 американские авиабазы с истребителями F-16 и ударными вертолетами «Apache» расположены на территории Турции – в 320 километрах от турецко-армянской границы, охраняемой российскими пограничниками.
Кавказ.
Несмотря на провал «электромайдана» в Армении, попытки дестабилизации республики будут продолжаться – тяжелая социально-экономическая ситуация в стране и сужение возможностей России по оказанию финансовой помощи в рамках ЕАЭС облегчают задачу. Помимо этого, внешняя обстановка неблагоприятна для Армении: под боком тлеющая Турция, готовая «сорваться в штопор» в любой момент – «Рабочая партия Курдистана» и сторонники «Исламского государства» фактически начали партизанскую войну против правительственных сил, а в нескольких сотнях километров от Еревана, на территории Сирии и Ирака, прочно закрепился «халифат».
Есть проблемы на линии разграничения в Нагорном Карабахом – за последние несколько месяцев существенно участились случаи нарушения перемирия. Новые конфликты у своих границ России ни к чему, а дипломатических усилий Москвы, имеющей хорошие отношения как с Ереваном, так и с Баку, должно хватить для купирования проблемы – вспомним, что в августе прошлого года встреча Путина с Саргсяном и Алиевым в Сочи разрядила обстановку в Закавказье.
Белоруссия и Киргизия.
Хотя возможности по организации переворотов в Белоруссии и Киргизии, где осенью пройдут президентские и парламентские выборы соответственно, достаточно низки – руку на пульсе событий держать необходимо.
Фактор риска для Белоруссии – воюющие на стороне киевского режима местные ультранационалисты, желающие повторить в Минске украинский «майдан». Так, в состав «Правого сектора» вошла тактическая группа «Беларусь».
Для Киргизии – слабость государственных институций, низкий уровень жизни, широкая сеть западных НПО и НКО, а также бурная деятельность американского посольства, регулярно принимающего в Бишкеке дипломатические грузы, не подлежащие досмотру – точно как это было в Киеве накануне переворота. Кроме того, США, получив два болезненных «щелчка по носу» от Киргизии – закрытие авиабазы «Манас» в 2014 и денонсация Соглашения о сотрудничестве, наверняка захотят отомстить среднеазиатской республике.
Отдельно нужно сказать о факторе исламского радикализма – в киргизской, равно как и в таджикской, частях Ферганской долины создано террористическое подполье такфиристского толка.
С другой стороны, уравновешивающими факторами является членство Киргизии в ЕАЭС и ОДКБ, а также горький опыт двух переворотов – 2005 и 2010 годов. Следим за развитием ситуации.
Центральная Азия.
О Киргизии уже было сказано отдельно, однако нужно комплексно рассмотреть ситуацию в Центральной Азии, над которой нависла угроза экспансии исламского фундаментализма. Центральная Азия, согласно планов «Исламского государства», должна быть включена в состав Халифата.
Поток беженцев, увеличение наркотрафика, экспоненциальный рост террористической угрозы, прямое вовлечение в войну с исламскими экстремистами – последствия для России в случае дестабилизации ЦА.
Концентрация боевиков ИГ, в состав которого частично вошли «Талибан» и «Исламское движение Узбекистана», на севере Афганистана, у границ Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана, чьи пограничники регулярно в последние месяцы несут потери в боях с «бородачами» не может не настораживать.
Вероятный сценарий хаотизации региона – вторжение исламистов с территории соседнего Афганистана, которое спровоцирует внутренний взрыв в республиках. Как показал опыт Баткенских событий 1999 и 2000 годов даже несколько сотен боевиков способны серьезно «поджечь» регион.
Нет сомнений в том, что регион будут расшатывать изнутри путем постепенной инфильтрации проповедников радикального ислама, экстремистов и оружия через упомянутую ранее Ферганскую долину, которую ряд экспертов называет «пороховой бочкой Евразии» – густонаселенный район с высоким уровнем исламизации и преобладанием молодежи, что вкупе с традиционными для ЦА проблемами, бедностью и отсутствием социальных лифтов, создает благоприятную среду для вербовки новых джихадистов.
Запалом для начала «центральноазиатской весны» может стать даже какой-нибудь малозначимый эпизод, совсем необязательно связанный с интервенцией исламистов из Афганистана, – достаточно вспомнить погромы в Фергане 1989 и Андижанские беспорядки 2005 года. Причем конфликты в ЦА будут иметь трансграничный характер – переждать в стороне смутные времена не удастся ни одному из президентов республик, к слову, находящихся в напряженных отношениях между собой.
Помимо Ферганской долины, «взрывоопасными» районами являются Баткенская и Ошская области Киргизии, Зарафшанская долина, Памир, туркмено-афганская граница.
Спешное укрепление границ центральноазиатских республик, активизация механизмов ШОС, учения ОДКБ в Таджикистане, которому в течение ближайших лет будет выделено 70 млрд рублей военно-технической помощи, и где дислоцируется 201-ая российская военная база, а также в Киргизии (в Канте расположена база ВВС РФ) – меры правильные, но отнюдь не гарантия стабильности региона. Как минимум из-за внутренних факторов – к примеру, наркобароны Таджикистана явно не заинтересованы в укреплении границ с Афганистаном.
В любом случае, России легче упредить события, чем пытаться минимизировать непредвиденные последствия. К тому же, исламисты, почувствовав вкус крови в Средней Азии, обязательно попытаются начать партизанскую войну на Кавказе (по некоторым сведениям, «Имарат Кавказ» присягнул «Исламскому государству»), а также в Крыму усилиями радикалов из «Хизб ут-Тахрир».
* * *
Подводя итог, скажем, что ввиду конфликта с Евроатлантикой, приоритетом для России во внешней политике станет углубление сотрудничества со своими партнерами, входящими в ЕАЭС и ОДКБ, ШОС и БРИКС. В вопросах Ближнего Востока Россия будет «сверять часы» с Сирией и Ираном. В отношениях с Европой будут активизированы контакты с евроскептиками, а также бизнес-кругами, несущими убытки из-за санкций.
Способность адекватно отвечать на вызовы безопасности предопределит развитие России и Евразии в целом на ближайшее десятилетие. Насколько грамотно Россия воспользуется своими возможностями и ресурсами – покажет время.
Антон Антонович
