Казнить нельзя помиловать
На Украине, как известно, «полное торжество демократии, свободы слова и свободы печати». Госдепартамент США в практически ежедневном режиме не устает восхищаться «впечатляющими достижениями» Киева на этом поприще. Поэтому всё, что противоречит данной схеме, а противоречит ей практически всё, тупо замалчивается.
Вот, например, сидят в камерах нынешней реинкарнации гестапо – СБУ – три одесских журналиста: главный редактор интернет издания «Насправдi» («На самом деле») Артем Бузила, главный редактор телеканала «Бессарабия ТВ» Елена Глищинская-Романова и редактор интернет-издания «Инфоцентр» Виталий Диденко.
Сидят давно – аж с апреля 2015 года и практически безнадежно. Кто в мире об этом знает? Да практически никто, потому что CNN, BBC и прочие рупоры западной гласности про таких неформатных политзаключенных молчат как рыба об лед. Это они по «делу Магницкого» – никому не известного российского зека, могут в конгрессе США целый антироссийский закон накатать. Но это ведь совсем другой случай! Сказано же – на Украине торжество демократии! Какие еще к дьяволу политзаключенные, да к тому же еще и журналисты!
А они есть. И реально сидят. Причем в масштабе всей страны в количестве, значительно большем, чем три. За что сидят? Ну, это вообще смешной вопрос для нынешней Украины. Было бы за что, давно бы нашли их хладные трупы где-нибудь в лесополосе. Или не нашли бы вовсе. Как до сих пор не могут найти многих из тех, кто был сожжен в Доме профсоюзов – многие одесситы уверены, что их там было куда больше официальных сорока восьми.
Так за что сидят одесские журналисты? А фактически за то, что в эпоху «бури и натиска» каждый гестаповец (сбушник) норовит отличиться в глазах начальства и заслужить поощрение. Благо возможностей для этого хоть отбавляй. Вот именно на такой почве и возникла тема страшного «сепаратистского заговора» на юге Одесской области, который, ни много ни мало, угрожал развалом аж всея Украины.
То обстоятельство, что общественная организация «Народная рада Бессарабии» ставила перед собой куда более скромные задачи, например – социально-экономический подъем действительно страшно захудалого бессарабского края, никого из нынешних «мюллеров» ни капельки не смутило. Кто там в Киеве будет разбираться – «сепаратисты» они, или просто мимо проходили. Тем более, что как раз киевское начальство больше всего и было заинтересовано показать «класс работы», разоблачить всех подряд и наказать кого попало.
Правда, за прошедшие полгода с лишним стало окончательно ясно, что затея с «бессарабским сепаратизмом» откровенно дохлая. Никаких гор оружия, взрывчатки, личных приказов Путина и прочих такого рода «девайсов» на активистов местной общины навесить так и не удалось. Но и отпускать их на все четыре стороны, выставляя себя полными ушлепками и гнусной охранкой режима, сбушникам тоже ох как не хочется. Хотя бы потому, что в Киеве столь изрядный конфуз могут оценить как саботаж и диверсию с их стороны.
А как прикажете еще это оценивать, если освобождение оппозиционных журналистов может быть воспринято в обществе и в медийных кругах как прямое признание режимом своей неправоты и как сигнал к дальнейшему противодействию этому злокачественному образованию? А для системы, построенной исключительно на голом насилии и на прямом угнетении лишенного реальных гражданских прав населения, это смерти подобно. Допускать такое непредсказуемое развитие событий в Киеве не хотят и не будут. Тем более, что американская медиа-машина денно и нощно трубит, что на Украине сплошное демократическое благолепие, изображать которое на местах дозволено, в частности, некоторым СМИ, умеющим «оппонировать власти» в назначенных самой властью пределах.
Несистемные журналисты в такой расклад явно не вписываются, поэтому их пребывание в СИЗО становится такой же неотъемлемой константой режима, как и почти ежедневные пьянки его номинального главаря Порошенко.
В захваченной бандеровскими мятежниками Украине невозможны как минимум три вещи – наказание истинных виновников массового убийства одесситов 2 мая 2014 года, проведение честных и свободных выборов и … освобождение из тюрем тех журналистов, которые требуют и того и другого. Одесский случай, в этом смысле, абсолютно типичный.
