Ожидание - реальность. С чем сталкиваются жители Донбасса при переселении в Россию
От пяти до десяти миллионов человек намерены привлечь власти России в страну до 2025 года. Цель правильная – города России «сжимаются», население покидает небольшие населенные пункты, чтобы переехать в крупные города, тем временем, за границу эмигрируют наиболее успешные и трудоспособные граждане страны.
Однако до сих пор благие намерения в этом вопросе разбивались о бюрократическую машину, тонули в ворохе бумаг и чиновничьих придирок. Самым показательным в этом вопросе является опыт жителей Донбасса, вознамерившихся попасть в «родную гавань».
Новыми россиянами к 2025 году должны стать порядка 5-10 миллионов человек. В качестве «доноров» рассматриваются страны с высокой концентрацией русскоязычного населения, такие как Украина, Молдова, Казахстан и Узбекистан. Для проведения работы в этом направлении в Москве уже сформирована соответствующая группа, которая займётся координацией работы по воплощению в жизнь Концепции государственной миграционной политики на 2019-2025 годы.
Задачу заняться темой миграции поставил перед российскими органами власти непосредственно президент Путин, в публичных выступлениях которого всё чаще можно слышать слова о демографическом кризисе и необходимости создания условий для переселения в Россию соотечественников.
По итогам всероссийской переписи населения от 2010 года, статус города имеет 1 100 населённых пунктов. Более 700 (!) из этих городов теряют своё население. В научной среде для этой проблемы уже введён термин – «сжатие». Люди переезжают, как правило, в крупные города — Москву, Санкт-Петербург, региональные столицы или за рубеж. В больших городах они видят больше перспектив и возможностей. Власти «сжимающихся» городов стараются приспособиться к новым демографическим и экономическим условиям, но получается далеко не везде.
«Города сжимаются, доходы городских бюджетов тоже. Соответственно, через 20 лет, на которые рассчитывают генеральные планы городов, нужно думать, как адаптировать инфраструктуру, адаптировать жилой фонд. Глобально – не детские площадки и фонтаны, а жилье, инфраструктуру ЖКХ, социальную инфраструктуру – школы, детские сады, больницы, потому что это основное» – говорит в интервью порталу «7x7» научный сотрудник института географии РАН Мария Гунько.
Сжимающимся населенным пунктам необходимо думать не о количестве квадратных метров сданного в эксплуатацию жилья и других плановых показателях, считает Гунько, а о том, как научиться жить в новых условиях, когда отток и старение населения – неизбежность.
Пока определёнными наработками в этом вопросе может похвастаться только один из 700 «сжимающихся» городов – это Воркута, где выработана городская программа по уплотнению, предусматривающая переселение жителей пустеющих поселковых окраин в центр. Остальным же 699 городам только предстоит осмыслить проблему. И «новые» люди им явно пригодятся.
Тем временем, жители мегаполисов также не сидят на месте, они перебираются за рубеж. И если раньше речь шла преимущественно о переезде в США, Германию, Канаду или Испанию, то теперь в тренде и другие страны - Эстония, Латвия, Новая Зеландия, Мексика, Чили. Новая волна эмигрантов, по данным исследования, проведенного аналитическим центром Atlantic Council, отличается повышенной образованностью и предприимчивостью, в сравнении с российскими эмигрантами прошлых лет. Едут за рубеж в основном жители Москвы – 47% от общего числа респондентов, и Санкт-Петербурга – 18%. Большинство опрошенных (58%) в момент отъезда из России «зарабатывали достаточно, чтобы жить комфортно в России», а 72% были полностью трудоустроены. Среди причин, вызвавших отъезд из страны, респонденты называют общую политическую атмосферу, ситуацию в экономике и отсутствие внятных экономических перспектив. Молодые люди едут за границу получать образование. К слову, 88% уехавших в ближайшее время не планируют возвращаться на Родину. Всего, по данным исследования, с 2000 года Россию покинули до двух миллионов человек.
Таким образом, наиболее обеспеченные, образованные и мобильные жители мегаполисов стремятся выехать за рубеж. На смену им в крупные города перебираются жители малых, «сжимающихся», населённых пунктов. За их спинами остаётся пустота. Которую вполне могли бы заполнить собой «новые» россияне из числа русскоязычного населения сопредельных стран. Но ныне существующий опыт миграционной политики России не позволяет (во всяком случае – пока) строить радужные прогнозы по этому поводу. Судьбы тысяч жителей Донбасса - высокообразованных, квалифицированных, трудолюбивых, бежавших от войны в Россию, и вынужденных вернуться из «родной гавани» в обстреливаемые города - тому примером.
«Антифашист» рассказывал историю Юлии Солдатовой, дончанки с северной окраины Донецка, которая вместе с мужем и двумя детьми переехала зимой 2015-го из насквозь простреливаемого города в поселок Яблоновский, расположенный в предместьях Краснодара. «Мы приехали в совершенно чужой мир, где нас никто не ждал. И здесь мы никому не были нужны», - говорит она. Безразличие местных властей, нелегальная низкооплачиваемая работа, дорогостоящая аренда жилья, огромное количество бюрократических препон делали жизнь на новом месте очень трудной. Последней каплей стали медицинские проблемы – Юлин сын болеет астмой, когда у мальчика начался приступ, женщина вызвала «скорую», но оказалось, что по таким диагнозам государственные «скорые» не едут, и предложили вызвать частную, платную. Попытки объяснить, что звонят беженцы, у которых попросту нет денег, успеха не возымели. В местной больнице врача соответствующей специальности не оказалось, направление в Краснодар выдавать отказались. «На меня глянули с недоумением и ответили, что даже мамы с местной пропиской и российским гражданством ждут направления в город по несколько месяцев, а вы, мол, хотите вот так вот сразу, - говорит Юля. - Мы остались без нормального медицинского обслуживания, я - без работы, найти более дешевое жильё нам не удалось. Средств к существованию становилось всё меньше, никаких перспектив на нормальную жизнь не просматривалось». В августе 2015-го семья вернулась в Донецк.
Светлана Блохина приехала из Докучаевска (ДНР) в Белгородскую область 1 сентября 2014 года. Жила вместе с мужем на съемной квартире. Несколько лет работали на фабрике «Славянка», но в 2018 году их уволили из-за отказа в продлении статуса и отсутствия регистрации, сообщает «Коммерсантъ».
«Срок убежища истек в сентябре, мы подали документы в июле. Нам позвонили из управления МВД: «Приезжайте в Белгород, решение принято». Мы были уверены в положительном исходе, но в управлении МВД нам вернули украинские паспорта и выдали уведомление об отказе продлить временное убежище», – говорит женщина.
«Многие из наших уехали, но мы заплатили адвокату 25 тысяч рублей и пытаемся обжаловать отказы. Получается замкнутый круг: без регистрации не найти работу, без работы нет денег на оформление документов», – рассказывает Светлана.
Пенсионерка Елена Полегаева вернулась из России домой – в город Красный Луч в ЛНР – в 2016 году, когда в России стали массово закрывать пункты временного размещения беженцев. «Прервала временное убежище, стало невмоготу от такого прессинга, устала бороться», – объясняет она.
В Старом Осколе Белгородской области до последнего времени оставалась её дочь с грудным ребенком. «Миграционные службы ходят по домам и проверяют, чтобы беженцы жили по месту регистрации, штрафуют. Но официально снимать жилье очень сложно, – признается Елена Полегаева. – Мою дочь, её мужа и ребенка в Старом Осколе оштрафовали на 2,5 тысячи рублей каждого за проживание не по месту прописки. Недавно зять был вынужден уехать обратно в Украину, ему вернули украинский паспорт, семья распалась».
Жительнице Луганска Елене Прокопенко в 2018-м повезло. После серии судебных тяжб и поднятии темы в прессе ей разрешили и далее проживать в муниципальной гостинице «Русь», которая являлась пунктом временного размещения беженцев в Старом Осколе. «Мне продлили регистрацию в муниципальной гостинице, я плачу 5 тысяч рублей в месяц за номер, – поясняет Елена Прокопенко. – Юрист гостиницы Юрий Зареченский говорит, что им не нужны со мной проблемы – «что надо, дадим». Но в управлении по вопросам миграции меня и нескольких парней допрашивали с пристрастием».
Летом минувшего года Елене Прокопенко снова продлили временное убежище до 18 августа 2019 года. Но предупредили, что за это время она должна оформить разрешение на временное пребывание (РВП) и регулярно отчитываться в миграционной службе о проделанных шагах, так как «в следующий раз убежище не продлят». «На оформление РВП нужны большие деньги, более 30 тысяч рублей, моя зарплата на фабрике в 12-17 тысяч не позволяет мне отложить такую сумму», – говорит женщина.
Луганчанин Александр Маноцкий получил извещение о вступлении в российское гражданство в день своей смерти, сообщает «Российская газета». Мужчина вместе с женой и сыном приехал из обстреливаемого города в Обнинск Калужской области. Всем им выдали удостоверения о временном убежище. После того как вышел Указ президента, позволяющий тем, кто получит ВУ, сразу же вступать в госпрограмму переселения «соотечественники», всех членов семьи зачислили в программу, которая дает право переселенцам быстро, без бюрократических мучений получить российское гражданство: не за семь лет, как в общем порядке, а всего лишь за три месяца. 30 сентября 2016 года Александр подал заявление о приеме в гражданство РФ, выдать его обещали в конце декабря. Ждал паспорта с нетерпением: слесарь высокого разряда и мастер на все руки не мог со свидетельством о ВУ устроиться по профессии. Для работы с хорошей зарплатой работодатели требовали паспорт. Шли месяцы, но ответа из миграционной службы всё не было. Регулярно мужчина ходил туда сам, сын звонил по телефону колл-центра. Ответ всегда был один: «Ждите!». Срок действия свидетельства о ВУ заканчивался, как и срок его украинского паспорта. Александр боялся, что вот-вот у него не останется ни одного документа о законности пребывания в России.
14 апреля Александру пришёл отказ в продлении временного убежища, с предписанием в месячный срок покинуть Россию. 17 апреля мужчина выехал в Калугу для разбирательств. Его прогнали по всем возможным инстанциям, мариновали в огромных очередях, посылали из кабинета в кабинет – никто не мог сказать, что же произошло с его гражданством, которое ему должны были выдать ещё в конце декабря. В итоге его отправили домой с обещанием позвонить. 18, 19 и 20 числа мужчине, естественно, никто не позвонил. А 21-го от бесконечных волнений и мытарств у него случился инсульт. Он попал в реанимацию, врачи сделали всё, что могли. Но 27 апреля Александр скончался. В этот же день из Калуги в Обнинск по факсу пришла справка о принятии Александра Маноцкого в гражданство Российской Федерации. В справке сообщалось, что решение о гражданстве Маноцкого N 89430 было принято точно по закону, через три месяца, то есть еще 30 декабря прошлого года. Чиновничья ошибка стоила человеку жизни. Он бежал от снарядов украинской армии, чтобы умереть от чиновничьей безалаберности и равнодушия в России.
Таких историй, с более или менее трагичным финалом в Донбассе тысячи. Несмотря на то, что определённому числу жителей региона всё же удаётся закрепиться в России, вопреки всему получить все необходимые документы и стать гражданами страны, историй с печальным финалом намного больше. Возможно, новая миграционная концепция и люди, которые станут её реализовывать, позволит изменить сложившееся положение, и к 2025 году Россия действительно прирастёт миллионами новых граждан. Блажен, кто верует.
