Уже становится очевидным, что текущие события не пройдут мимо абсолютного большинства стран мира. И даже если какую-то страну не сильно заденет зловещий коронавирус, её ждут не меньшие трудности, которые повлечёт за собой продолжающийся глобальный экономический шок. Однако масштаб этих потрясений будет во многом зависеть от того, насколько эффективно проявит себя государственная машина.
С точки зрения государственного управления, Украина встречает текущие события с весьма специфическим багажом. Дело в том, что очередной цикл неолиберальных реформ по заветам МВФ, начатый в 2014 году, был нацелен на снижение роли государства. И реформаторы приложили немало усилий для решения этой задачи. За прошедшие 5 лет неоднократно анонсировались масштабные планы по приватизации госимущества. Правда, особого интереса у инвесторов эти объекты не вызвали, превращая госактивы в хлам, от развития которых отказалось и государство, и частный сектор. Кроме того, радикальному пересмотру подверглась система государственной поддержки экономики: власти урезали объёмы отраслевого субсидирования, свернули спецрежим НДС для аграриев, а также были вынуждены снизить импортные ввозные пошлины в рамках ассоциации с ЕС, из-за чего уже пришлось окончательно распрощаться, например, с автомобильной промышленностью. Политика выравнивания внутренних цен на газ и электроэнергию до мировых увеличила издержки производства у бизнеса, и нанесла удар по платёжеспособности населения.
Эти и многие другие меры были инициированы новой экономической парадигмой, но к ним добавился ещё и политический фактор. Разрыв торгово-экономических связей с Россией и стартовавшая политика переориентации украинской экономики на рынок ЕС, — обошлись стране потерей крупнейшего рынка сбыта, на который приходилось 23,8% всего экспорта. Не говоря о том, что в отраслевом разрезе на Россию было завязано почти всё машиностроение — как сбыт этой продукции, так и производственные цепочки. Отдельно следует сказать и о феномене газового импорта. В Киеве пять лет делали вид, что импортируют газ из Европы. Хотя это был тот же самый российский газ, что и всегда, только с «реверсной» наценкой 25—30 долларов за тысячу кубометров. Дополнительная наценка создавала ещё больший негатив для множества отраслей. К примеру, она нанесла серьёзный урон украинским производителям удобрений, в результате чего, кстати, вырос импорт этой продукции из России.
Общим итогом всей этой практики явилось падение производства, экспорта и сужение внутреннего рынка. Экономические факторы сделали так, что работать на беднеющего украинского потребителя при всевозможных растущих издержках — стало попросту менее выгодным, чем, например, работать на экспорт. В свою очередь, из-за политики внешняя торговля утратила былую диверсификацию, оказавшись замкнутой на рынок ЕС и на ту группу товаров, которую импортируют европейцы — по большей части сырьё.
И такое положение дел не вызывало в Киеве никакого беспокойства. Более того, в 2019 году, после победы Владимира Зеленского и его команды, новые власти, вместо долгожданной реанимации экономики, решили изобразить и вовсе нечто фантастически глупое. Минфин начал массированный выпуск гривневых облигаций по невероятно высокой ставке, что привело к всплеску спроса на гривну, укрепив украинскую валюту до небывалых отметок в 23—24 гривны. Крупные займы и снижение стоимости госдолга имели свою цену, и весьма дорогую: с июня 2019 года украинская промышленность начала падать нарастающими темпами. Подорожавшая гривна ударила по экспортёрам, а также сделала менее выгодными внутреннее производство из-за удешевления импорта. По итогам прошлого года импорт превысил экспорт на 10,7 млрд. долларов. Конечным итогом гривневого разворота стал недобор доходов бюджета, что ещё в конце прошлого года обернулось бюджетным секвестром. А непомерные займы наряду с падением доходов бюджета — вылились в необходимость новых крупных заимствований в 2020 году.
Иными словами, экономика Украины встретила текущий год, едва держась на ногах — денег критически не хватало, и это только начало, потому что спад в промышленности продолжается, а резко девальвировать укрепившуюся гривну нельзя, ибо подскочит стоимость внешнего долга. И было совершенно непонятно, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Она грозила дефолтом и затяжной стагнацией экономики. Но вместо тлеющей надежды на спасение Украину атаковал «чёрный лебедь» в виде глобального финансового обвала и общемирового карантина. Очевидно, что даже тот негативный прогноз, что вырисовался в конце прошлого года, оказался полностью поломан. При этом о более актуальном прогнозе пока даже говорить страшно.
Вялый украинский рынок, живший на грани стагнации, теперь оказался под мощным ударом карантина и самоизоляции граждан. В ближайшее время резко упадёт даже та потребительская активность, которая держала на плаву экономику в последние годы. По стране неизбежно прокатится волна банкротств малого и среднего бизнеса. Всё это выпадающие доходы и без того дефицитного бюджета, причём уже давно сидящего «на игле» займов. По этой причине едва ли получится поддержать мелкие и средние фирмы гривной. Таковой просто нет, тем более, что каждая третья гривна в бюджете — долговая.
Характерно, что ещё до всех глобальных шоков правительство отказалось от индексации пенсий, намеченной на 1 марта 2020 года. Не получится поддержать бизнес и с помощью косвенных мер, вроде отсрочек по уплате налогов, ведь это тоже выпадающие доходы бюджета. Киев уже прибег к использованию золотовалютных резервов, однако проблема в том, что их ликвидная составляющая в виде золота и валюты — порядка 5 млрд. долларов. Остальное — гремучая смесь из ценных бумаг, львиная доля которой украинские ОВГЗ, выкупленные самим же государством для обеспечения дополнительной эмиссии гривны. И Нацбанк уже продал несколько сотен миллионов долларов, чтобы сгладить девальвацию гривны. На прочие слабые места этих денег не хватит.
Не стоит рассчитывать, что все убытки на внутреннем рынке будут компенсированы за счёт экспорта, потому как на внешних рынках дело обстоит ещё хуже. Европа, которая в последние годы превращалась в ключевой рынок сбыта для украинской аграрной и металлургической продукции, сейчас парализована тотальным карантином. В связи с чем снижается производственная активность. И это скажется практически на всех сферах экономики без исключения. Кроме того, по мере затухания пандемии, европейские власти будут делать всё, чтобы поддержать в первую очередь местных производителей. В итоге импорт различной аграрной и металлургической продукции с Украины неизбежно снизится. Единственный просвет — это экспорт железной руды в Китай, где металлургия уже активно восстанавливается. Однако это едва ли существенно компенсируют потери на всех остальных фронтах. Наконец, под ударом окажется и экспорт рабочей силы. Европейский карантин свёл на нет спрос на услуги украинских разнорабочих.
В сфере финансов картина схожая. Уже провален план по заимствованиям в бюджет за счёт выпуска ОВГЗ. В марте Минфин Украины не рискнул осуществить ни одного выпуска гривневых облигаций. А ведь график заимствований предстоял очень интенсивный — Киеву в 2020 году необходимо привлечь 12 млрд. долларов, чтобы не сорвать выплаты по старым долгам, а также, чтобы за счёт займов затыкать дыры в различных статьях расходов бюджета. Очевидно, что план заимствований придётся радикально пересмотреть, и в этом случае дефолт практически неизбежен. Если только МВФ и частные кредиторы не позволят пойти на реструктуризацию долга. Такое вполне возможно, учитывая глобальную ситуацию. Но сильно легче от этого не станет. Просадка экономики, активная фаза которой придётся на апрель—май, может значительно превзойти текущие прогнозы о 5—10% снижения ВВП по итогам года.
И такой печальный расклад вырисовывается не только потому, что Украина встречает текущие события, будучи по уши в кризисе ещё с конца прошлого года. Это уже одно из следствий. А базовая причина в том, что в результате реформ последних лет окончательно деградировала государственная машина, призванная реагировать на подобные вызовы. Достаточно вспомнить о ситуации в украинском здравоохранении, которое не так давно оказалось беспомощным перед эпидемией кори — побеждённой болезни прошлого века. Стало быть, остаётся только догадываться, как украинские госструктуры примут на себя все удары, которые в ближайшее время затронут и сферу медицины, и транспорт с логистикой, и производство товаров и услуг, а также вопросы безопасности. И чем слабее и беспомощнее они себя проявят в деле, тем сильнее будут долгосрочные последствия — а это то, с чем большинство более-менее эффективных государств сегодня вполне могут справиться.