Вакцина, индийский штамм и права человека
На глобальную дилемму, применять ли против индийского штамма недостаточно эффективные против него старые вакцины (других всё равно нет), есть два ответа. Государства активно говорят «да» и используют административные рычаги для ускорения вакцинации, невзирая на нарушение прав человека. Значимые сегменты общества скорее готовы ответить «нет», что вполне может привести к протестам и росту гражданского недовольства в целом ряде стран, пишет программный директор Валдайского клуба Олег Барабанов.
Распространение во многих странах, в том числе и в России, нового – так называемого индийского – штамма коронавируса привело к резкому росту заболеваемости и третьей волне пандемии. Особенность этой новой волны в том, что она впервые происходит после создания вакцин от коронавируса. Поэтому в тех странах, которые смогли эффективно провести масштабную вакцинацию населения (например, в Великобритании, где привито более 50 процентов населения), третья волна, несмотря на высокий ежедневный прирост новых случаев, сопровождается крайне низкой смертностью. В России из-за медленного темпа вакцинации ситуация иная и смертность отнюдь не снижается.
В то же время практически все существующие вакцины, как признают их производители, обеспечивают более низкую защиту от нового индийского штамма, поскольку были созданы до его появления. К примеру, российская вакцина «Спутник-V», по словам её разработчика, предохраняет от заражения индийским штаммом в 2,6 раза менее эффективно. Это ставит на повестку дня как вопрос о модификации вакцин, так и задачу ревакцинации уже привитого населения. Очевидно, что изначальные заверения разработчиков вакцин, что они дают защиту на один-два года, оказались слишком оптимистическими в условиях продолжающихся мутаций коронавируса.
Вообще, если прослеживать итоги вакцинации по отдельным странам, то можно выделить несколько показательных тенденций. Одна из них связана с малыми островными государствами. И здесь характерные примеры – Сейшелы и Мальдивы. Обе эти страны относятся к числу глобальных лидеров по процентам вакцинированных. На Сейшелах – это 70 процентов, на Мальдивах – 50 процентов населения. При этом за последние два-три месяца эти страны показывали резкий прирост числа заражённых. В случае Сейшел, где весь 2020 год был достаточно «чистым» с точки зрения коронавируса и фиксировались лишь единичные случаи заболевания, с начала 2021 года практически одновременно с вакцинацией начался резкий рост (до тысячи человек в день на пике заболеваемости, что для государства с населением в 97 тысяч человек крайне много). Его причина изначально была связана, по видимости, с юаровским штаммом, затем дополненным индийским. На Мальдивах, где 2020 год принёс средневысокий уровень заражения и было достаточное количество переболевших, к зиме ситуация несколько выровнялась, но с весны вакцинация и индийский штамм вступили в соревнование друг с другом. И, при высоком проценте привитых, на пике количество заражённых достигало 1,5–2 тысяч человек в день (при населении страны в 500 тысяч человек). Понятно, что главным источником заражения в обеих странах стали туристы (в том числе нельзя исключать, что и из России), а затем вирус распространился по местной популяции.
В итоге и Сейшелы, и Мальдивы продемонстрировали удивительный парадокс: эти страны сейчас одновременно находятся в глобальных лидерах как по проценту вакцинированных, так и по проценту заражённых. По данным Our World in Data на 1 июля, Сейшелы занимают пятое место в мире среди всех стран и территорий по соотношению введённых доз вакцины и числа населения, а Мальдивы – 31-е. В то же время, по данным Worldometer на 1 июля, по проценту заражений ковидом Сейшелы занимают третье место в мире среди всех стран и территорий (15,7 процента населения), а Мальдивы – седьмое (13,4 процента). Оба этих случая практически с лабораторной чистотой (малое население, только внешний занос вируса) показывают, что индийский штамм пока побеждает вакцину. Смертность, впрочем, в обеих этих странах ощутимо более низкая, чем в среднем по миру. По данным Wikipedia на 1 июля, case fatality rate, процент смертей к числу случаев заражения, на Сейшелах составляет 0,4 процента, на Мальдивах – 0,3 процента при среднемировом показателе в 2,1 процента. Это может служить доказательством того, что вакцины, хотя и не защищают эффективно от индийского штамма, тем не менее снижают смертность.
Из стран с большим и средним количеством населения, в которых имеется высокий процент вакцинированных и которые подверглись атаке индийского штамма, следует выделить в первую очередь уже упомянутую Великобританию. Там ситуация подтверждает эти выводы: резкий рост числа заражений, несмотря на вакцинацию, но низкая смертность. Что касается других лидеров вакцинации из этой категории стран (Израиль, Венгрия, США, Канада), то туда индийский штамм пока массово не проник, и потому число заражений как резко снизилось после вакцинации, так и остаётся на этом уровне.
В России, как известно, ситуация сейчас иная. Великобритания и Россия – сейчас единственные страны Европы, которые показывают резкий прирост из-за индийского штамма (по 20 тысяч в день в обеих странах), но в Великобритании из-за успешной вакцинации (50 процентов населения) крайне низкое число смертей – по 10–20 человек в день. Россия же сейчас, по официальной статистике оперштаба, вышла на максимальные показатели по ежедневной смертности за всё время пандемии.
Понятно, что интенсификация вакцинации и запуск ревакцинации (при всех видимых недостатках существующих вакцин против индийского штамма) – это путь, по крайней мере, к снижению смертности от эпидемии. И здесь возникает вопрос, насколько государства и общества готовы к этому в ситуации, когда и первый этап кампании по вакцинации в целом ряде стран, не исключая Россию, вызвал ощутимое недоверие в значимой части общества.
Вопрос общественного доверия к государству и разработчикам вакцин в этой связи становится ключевым для успешного преодоления пандемии. Использование административных рычагов для наращивания темпа вакцинации остро ставит на повестку дня проблему соблюдения прав человека и гражданина. Прежде всего это относится к соблюдению трудовых прав граждан (невакцинированных отстраняют от работы), но также и к праву на отдых и другим правам. Поиск оптимального сочетания прав человека и прав общества в целом, нахождения баланса между большинством и меньшинством общества (причём в случае России готово к вакцинации не большинство, а меньшинство) имеет в данном случае не только эпидемические, но и вполне ощутимые социально-политические последствия.
В этой связи интересно обратиться к недавнему судебному решению в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) по делу об обязательной вакцинации детей в Чехии. Дело это давнее, долго пылилось и ждало своей очереди на рассмотрение в ЕСПЧ, но сейчас, в эпоху пандемии, оказалось в фокусе общественного внимания и было, наконец, рассмотрено. Как известно, суд признал правомочность обязательной вакцинации с акцентом на том, что права отдельного человека не должны нарушать прав общества в целом (в том числе права на общественное здоровье). На наш субъективный взгляд, аргументация и риторика этого решения просто удивительно противоречит всей предшествующей судебной традиции ЕСПЧ. Согласимся, что традиционно ЕСПЧ (как и Совет Европы в целом) всегда ставил соблюдение прав отдельного человека выше прав общества, а права меньшинства – выше прав большинства. Так и понималась, на наш взгляд, основная задача Совета Европы: поддержать значимость свободы личности перед общим давлением и «авторитаризмом», если угодно, со стороны общества и государства. Именно в этом выражалась приверженность демократии.
И тут вдруг пандемия почему-то всё изменила, и ЕСПЧ выносит решение, идущее вразрез с его собственными свободолюбивыми и демократическими принципами, наработанными десятилетиями.
Объективно такая смена подхода понятна, страхи пандемии вполне могли овладеть и судьями. Но когда читаешь решение по делу о чешской вакцинации, то невольно ловишь себя на мысли, что его идеология, ценности и риторика – это совсем не то, чего мы ждали от ЕСПЧ, а скорее характерно для какого-нибудь rubber stamp трибунала в авторитарном государстве. Термин «медицинский тоталитаризм», появившийся в глобальном общественном мнении в связи с реакцией на пандемию, получил благодаря этому вердикту своё новое подтверждение.
В итоге на глобальную дилемму, применять ли против индийского штамма недостаточно эффективные против него старые вакцины (других всё равно нет), есть два ответа. Государства активно говорят «да» и используют административные рычаги для ускорения вакцинации, невзирая на нарушение прав человека. Значимые сегменты общества скорее готовы ответить «нет», что вполне может привести к протестам и росту гражданского недовольства в целом ряде стран.
Олег Барабанов
