В эти январские дни 2014 г. я находился в Швейцарии, где встретился с президентом страны Дидье Буркхальтером и генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом.
Я предоставил этим политикам развернутую картину осуществления вооруженного переворота в Украине и призвал их к содействию в разрешении конфликта. Швейцария на тот момент председательствовала в ОБСЕ и я полагал, что г-н Буркхальтер способен проявить инициативу, обратившись с призывом к лидерам стран ОБСЕ не допустить применения оружия боевиками, входящими в экстремистские группировки Майдана.
Меня удивила позиция президента Швейцарии. На мой вопрос: «Какова должна быть реакция правоохранительных органов Украины на действия боевиков, захватывающих административные здания, угрожающие занять здания Правительства, Парламента, Администрации Президента», он как-то неуверенно ответил: «Вам ни в коем случае нельзя применять силу». Прямо по Махатма Ганди. На уточняющий вопрос: «А как бы он сам действовал в аналогичной ситуации, когда его резиденцию штурмовали бы вооруженные боевики?», он так и не ответил.
Господин Ягланд обещал довести нашу позицию до членов Совета Европы, однако как показали дальнейшие события, ничего практического сделано не было. Позиция Запада продолжала поощрять заговорщиков. События в стране продолжали обостряться. Силы боевиков возрастали, а решимость противостоять их действиям у Президента, как мне показалось, убывала.
В последние дни перед моей отставкой у нас резко сократилось число контактов, в основном это были телефонные разговоры, и до меня дошла информация, что основной темой переговоров Президента с так называемой оппозицией была моя отставка.
Я считал, что в такой обстановке – это будет грубейшая политическая ошибка, резкое ослабление власти, начнется разброд и шатание в парламенте, и это усилит уверенность заговорщиков в их намерениях захватить власть.
Однако, я полагал, что если моя отставка действительно приведет к разоружению боевиков, выводу их из Киева и мирному урегулированию конфликта, то при серьезных и публичных гарантиях со стороны, прежде всего, США и поэтапном исполнении всех договоренностей, на это можно было бы пойти. С другой стороны, я не хотел цепляться за власть, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что мои амбиции препятствуют миру в стране. Для меня всегда интересы страны были выше моих собственных.
Вот в таком непростом положении я оказался в эти дни два года назад. О подробностях отставки правительства расскажу в следующий раз.