15 февраля — очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана. Эта война, казалось бы, описана и исследована очень подробно, в ней не осталось каких-либо тайн. И, тем не менее, есть одна загадочная история, которая до сих пор вызывает разные оценки военных историков и журналистов.
Речь идёт о так называемых отрядах «Чёрных аистов» — если верить некоторым СМИ, особо подготовленном специальном подразделении моджахедов. Якобы это подразделение одержало в Афганистане ряд громких побед не только над подразделениями мотострелков, но и бойцами спецназа ГРУ Генштаба ВС СССР. «Чёрными аистами» их называли за полностью чёрную униформу.
Иногда даже говорят, что «чёрными аистами» обозначали спецназ Пакистана. Но спецназ Пакистана носит другое название — SSG. Ни в одном официальном источнике сопоставлений между отрядом «Чёрные аисты» и SSG, по моим данным, не содержится. Так что же это за «птицы»? Слухов о «чёрных аистах» в Афганистане ходило немало. Стоило советским подразделениям допустить какую-либо трагическую ошибку, как советское командование негласно объясняло это поражение появлением особо подготовленных, искусных бойцов противника — «чёрных аистов».
Например, принято считать, что трагедия, приключившаяся 21 апреля 1985 года с 1-й ротой 334 ооСпН в Мараварском ущелье провинции Кунар, это дело рук пресловутых «аистов». Но дело в том, что я лично общался с оставшимися в живых участниками этих событий — и никто из них никаких «аистов» не упоминал. В качестве причины поражения называлась ошибка комбата. Кроме того, «аистов» упоминают как причину гибели группы Олега Онищука 186 ооСпН в провинции Забуль. Но и эту историю я знаю, что называется, из первых уст. Она стоит того, чтобы рассказать её подробнее.
Олег Онищук был удачливым командиром. В частности, ему как-то удалось захватить швейцарскую зенитку «Эрликон» (американцы искали средства для борьбы с нашими вертолётами и до появления ПЗРК «Стингер» закупили партию таких зенитных установок). Ценный трофей! Но случилось то, что не только на войне называется «звёздной болезнью». Когда у офицера появляется ощущение, будто он бога за бороду поймал. И как следствие — недооценка противника.
Как-то раз Олег и его группа, сидя в засаде на высоте, «забили большегруз» (так на профессиональном языке спецназа называется удачная атака по большегрузному транспортному грузовику с оружием и боеприпасами). На волне эйфории от успеха Онищук время от времени отправлял со своей позиции на горе несколько бойцов к этой машине, внизу. Это была большая ошибка — по правилам группа Онищука должна была просто сидеть на горе и ждать прибытия отряда или вертолётов. В итоге душманы организовали у машины засаду, тихо вырезали очередных «посетителей», переоделись в их форму и стали подниматься на гору, на позиции группы Онищука. Бой был жестоким, группа Онищука понесла тяжёлые потери, а сам он погиб. Но никакие «аисты» здесь и мимо не пролетали.
Иногда «аистов» вспоминают также в связи с боем печально известной 9-й роты 345 пдп на горе с отметкой 3234. Однако и в данном случае командир допустил такую же халатность, как и Онищук — десантники просто «прощёлкали» приближение душманов, не организовав должного наблюдения и охранения.
За 28 месяцев активной войны в провинциях Кандагар и Забуль мне лично тоже приходилось сталкиваться с необычными формированиями моджахедов. В частности, 23 сентября 1984 года командир нашего отряда капитан Сюльгин поставил мне задачу совершить 80-километровый марш к государственной границе с Пакистаном, южнее н.п. Спибульдак, для эвакуации группы капитана Пимченко.
Я взял пять БМП-2 своей роты, и мы двинулись в путь. На трёх машинах (двум пришлось вернуться на базу из-за поломок) мы достигли указанного района и приступили к поискам. В ходе поиска ещё одна машина вышла из строя, её пришлось буксировать. Группу долго не удавалось обнаружить, у Пимченко вышла из строя рация. Я уже собирался плюнуть на эту затею, но для очистки совести решил проверить расположенное рядом сухое русло реки. Тут, к счастью, и обнаружил группу капитана Пимченко, беспечно болтающую ногами на обрывистом берегу.
И вот при возвращении на базу на бетонке Спинбульдак—Кандагар через полчаса движения по трассе, выйдя из-за поворота, мы внезапно натолкнулись на пикап, вокруг которого стояли одетые во всё чёрное вооружённые люди (человек 15—20), вытаскивая из кузова остатки вооружения. Видно было, что они только подъехали и начали высаживаться.
Увидев нас, они стали отходить. Я приказал своим бойцам спешиться и открыть огонь. Больше половины душманов не добежало до спасительного оврага. Чтобы не дать уйти остальным, я с группой бойцов запрыгнул на БМП и рванул вперёд по дороге, затем свернул влево на берег сухого русла. Мы скоро настигли беглецов и с ходу безжалостно расстреляли отходящих. В этот момент из сухого русла по нашей машине ударили несколько автоматов. После двух-трёх ответных очередей из пушки БМП-2 огонь автоматов стих. Мы стали спускаться на машине по склону, чтобы убедиться, что выстрелы достигли цели. Но в это время снизу снова ударил автомат. Дух бил с коленок, стоя в русле и явно прикрывая отход другого, очевидно, более важного боевика. Этот другой бегом пересёк русло, очень резво выбрался из него и пустился наутёк по ровной, как стол, степи.
Духа, прикрывавшего его отход, мы завалили сразу и на своей БМП начали преследование убегающего. Поскольку тот бросил оружие, я решил взять его в плен и приказал бойцам не открывать огонь. Догнав беглеца, механик-водитель резко поставил перед ним машину, и в рассеявшейся пыли я увидел мужчину лет 35—40, с явно не афганским типом лица. Чем-то он напоминал североамериканского индейца. Я удивился — кто же это может быть? — и стал вылезать из башни. В этот момент дух отшатнулся и протестующе замахал рукой. Я ещё подумал — что это он так меня испугался? Прозвучавшая сзади короткая очередь дала понять, что испугался он не меня. Оказывается, его, безоружного, просто ради забавы убил боец из группы капитана Пимченко...
На обратном пути мы собрали оружие убитых боевиков. Интересным оказалось то, что практически все из них были одеты в чёрную одежду. Помимо автомата, гранатомёта или ручного пулемёта Калашникова, каждый из них имел при себе минимум один, а в основном два пистолета ТТ китайского производства. Это было очень странно. Ни до, ни после я с таким вооружением душманов не сталкивался...
Всего в этом бою, который после этого момента продолжался ещё некоторое время, нашей группой и группой капитана Пимченко было уничтожено около тридцати пяти боевиков. И надо понимать, что, несмотря на такой удачный исход, риск операции был высоким. Достаточно было гранатомётчику моджахедов попасть в мою машину во время манёвра, и наша группа лишилась бы возможности двигаться. С наступлением темноты в десяти-пятнадцати километрах от Пакистана это могло выйти нам боком.
Уже потом местная агентура доложила командованию, что уничтоженный нами отряд был группой тех самых так называемых «Черных аистов». По этой же агентурной информации в составе группы «аистов» находился американский инструктор — видимо, тот самый случайно убитый беглец с внешностью индейца. Велик соблазн заявить, что моя группа уничтожила грозных и знаменитых «Черных аистов». Но делать так было бы ошибкой — и вовсе не из скромности.
Во-первых, единственный безошибочно отличительный признак отряда «Чёрные аисты», который фигурирует во всех возможных свидетельствах — это чёрная одежда, якобы редкая у местных жителей. Но дело в том, что чёрная одежда в Афганистане совсем не редкость — редкость лишь в том, что мало когда в чёрное одета целая вооружённая группа. Не исключено, что моджахеды и их кураторы действительно пытались создавать какие-то особые подразделения и переодевали некоторые боевые группы в чёрное. Но были ли это те самые «Чёрные аисты»? Вовсе не факт.
Во-вторых, как разведчик, я привык доверять не устным заявлениям агентуры, а документам. А информация агентурных групп «Кандагар-1» и «Кандагар-2» — одних из источников таких сообщений — стоила не так уж и много. Во всяком случае, мы их называли «бородатыми сказочниками». Почему так? Стараясь не выделяться среди афганцев в Кандагаре, они отпускали бороды. А сказочниками — за систематическое предоставление информации, которая потом не подтверждалась.
Но никаких документов о «Черных аистах» мы не видели. По крайней мере, мне о таких документах ничего не известно. Скорее всего, «Чёрные аисты» — одна из многочисленных легенд, оставшихся нам со времён войны в Афганистане, закончившейся вот уже тридцать с лишним лет тому назад.
Сергей Козлов, ветеран спецназа
- Календарь