Автор статьи в британском медиа Мэри Дежевски считает, что решимость противостоять внешнему врагу продиктована исторической памятью граждан России, и это не спишешь на пресловутую госпропаганду, давно утратившую монополию на СМИ.
«С тех пор, как Россия начала свою военную операцию, украинский конфликт почти не покидает первые полосы СМИ всего западного мира. Но один важный ракурс взгляда на эту проблему по большей части отсутствует. Вопрос, что думает Россия о себе — в противоположность вопросу о том, что мы думаем о ней — освещается, мягко говоря, очень вскользь», — пишет она.
Одна из причин, по которой точка зрения России почти не рассматривается в западном дискурсе, — это распространённое убеждение, что россиянам «промывает мозги» государство, заставляя их придерживаться официального курса страны. Поддержка спецоперации среди россиян объясняется на Западе чаще всего силой государственной пропаганды. Считается, что на самом деле россияне не такие, и стоит отключить телевизор или иные госСМИ, как жители России тут же изменят свою точку зрения на СВО и потребуют немедленного окончания боевых действий на Украине, более того — выступят в поддержку Украины. Однако это не так, пишет Дежевски.
«Дело в том, что официальная версия, продвигаемая Путиным, его министрами и государственными СМИ, полностью соответствует представлению большинства россиян о своей стране и её истории в XX веке», — отмечает она, добавляя, что нынешнее противостояние идёт не только на поле боя, но и на ниве самовосприятия наций, своего прошлого, своего места в истории и, соответственно, своего будущего.
«Вы можете называть это государственной пропагандой, если хотите, но насколько Россия уникальна в том, что придерживается собственного взгляда на своё прошлое? Большинство стран, включая Великобританию, культивируют свои собственные, самооправдывающие национальные мифы; они преподают их в своих школах и с подозрением относятся к тем, кто чересчур воодушевлённо их оспаривает. Украина строит свою собственную национальную мифологию прямо сейчас, создавая историю и самовосприятие, которые сохранятся на десятилетия, а возможно, и на века. Каким бы ни был исход конфликта, Украина предстанет в глазах многих своих жителей как страна с древними корнями, доблестными воинами, которые были защитниками европейской цивилизации от России», — пишет она, задаваясь вопросом, почему же Россия должна быть в этом плане иной и не иметь или отказаться иметь свою собственную историю.
Память о Великой Отечественной войне пережила распад СССР и обеспечила сегодняшнюю Россию одной из самых заветных национальных историй (победа над фашистским злом), которую чтят во всех частях страны. И эту память хранят все поколения и слои населения.
Один из глубинных страхов русского народа — страх быть порабощённым и захваченным. И если раньше захватчиком был пришедший с Запада Гитлер, то теперь угроза снова наступает с Запада, но уже в виде США и НАТО.
«В 1914 и 1941 годах это была Германия, а сегодня это США и НАТО. Это глубоко укоренившийся страх, который вряд ли нужно подкреплять государственной пропагандой. Он никогда не уходил, он был всё там же — в семейных историях, местных музеях и школьной программе.
Всё это не означает, что Россия и Запад не могут найти общий язык в других областях. Но история, как уже было сказано, — это совсем другое. И надежда на то, что однажды россияне увидят конфликт на Украине по-другому, — это попытка выдать желаемое за действительное», — резюмирует автор.