Фронда по-одесски: Антирухофрения на новом этапе
Сегодня, 10 апреля 2019 года, Город-герой Одесса празднует 75-летие освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Накануне в городе даже прошли некоторые торжественные и праздничные мероприятия.
Потому что страдания одесситов во время оккупации навсегда вошли в их код памяти.
Вот как газета «Красная звезда» в 1944 году описывала освобожденный город: «…Мы выходим на улицу. Там и тут в небо подымаются огромные полосы света: горит Молдаванка, Пересыпь. На улицах пусто. Отсветы огня освещают полированные плиты и темные стены домов. Страшен этот тихий огонь в ночи. Как же жили люди 900 дней, что испытала Одесса? Днем мы видели во дворе бывшей комендатуры около 200 обугленных трупов. Это преступление одного лишь последнего дня. Немцы убили в подвале несколько десятков молодых людей Они пытались сжечь трупы, но не смогли. Не успели. Красноармейцы, женщины, старики, насупившись, глядят на мертвые тела. Это - преступление последнего дня, одного лишь дня, а ведь таких черных дней было девятьсот в Одессе. Страшен, тяжел, огромен счет преступлений. В глубоком рву возле деревни Богдановка было казнено несколько десятков тысяч евреев, вывезенных немцами из Одессы и окрестных местечек. На лобном месте в районе Березовки казнено много тысяч советских людей. В Мостовском районе производились казни людей, привозимых из Одессы и других городов. Там в братской могиле лежат десятки тысяч человек.
Воины Красной Армии не забудут этого. Они отомстят фашистским разбойникам за все».
Нынешние официальные власти Украины во главе с Петром Порошенко эту дату, конечно же, не празднуют. Еще бы! Неонацизм и русофобия сегодня реализуются в Украине в качестве официальной доктрины построения «демократического» государства, а союзники Гитлера – бандеровцы и укронацики всех мастей – объявления духовными предтечами национального возрождения о освобождения от «российского колониализма». А тут же, получается, красноармейцы обидели «великого фюрера немецкого народа» (так бандеровцы называли Гитлера официально) и его «освободителей». Да еще и потешались на плакатах: «Великий день в стране советской./ Красноармейская метла/ Румынский сброд и сброд немецкий/ С одесской лестницы смела». Ясное дело, никаких поздравлений «вате» и «колорадам».
Однако сама история, похоже, все же подготовила подарки к празднику. За несколько дней до знаменательной даты Верховный суд Украины отказал неонацистам и не позволил им перенести с Екатерининской площади (почти сразу за спиной дюка Ришелье) памятник Екатерине II и другим основателям города. Именно Екатерина в 1974 году издала указ о создании Одессы на месте крепости Хаджибей. И через год появилось первое упоминание о таком городе, который уже в этом году отпразднует свое 225-летие. С Екатериной и ее блистательными генералами, а не с Бандерой с предсмертным псевдонимом «Попель» («Сопля»).
Кроме того, ныне именно в Одессе тамошний губернатор Максим Степанов отказался подчиняться президенту Порошенко и покидать свой пост. Более того, совершенно открыто объяснил причину недовольства гаранта - низкий рейтинг Порошенко в регионе, что отразилось во время голосования на выборах: в первом туре 31 марта он получил там лишь 9% голосов. Губернатор запустил флэшмоб: сфоткался с чудесной картинкой:
А уже 1 апреля одесситы устроили акцию «Остаточнэ прощавай» - на воздушных шарах запустили в небо картонную фигуру толстенького главковерха. Феерично и символично получилось.
Но, с другой стороны, то, что между первым и вторым турами президентских выборов случилось в Одессе, и должно было там случиться. Это город такой. В отношении него и родился едва ли не самый главный оксюморон, если хотите, парадокс или сочетание несочетаемого в жизни независимой Украины – «Одесса – украинский город». Это все равно, это «живой труп», «грустная радость» или «украинский национальный интеллектуал», который на «Поле чудес» угадал все буквы, но не смог прочитать все слово, запел гимн «Щэ нэ вмэрла…», крикнул «СУГС!» и заплакал. С горя и несправедливости, которую на него наслал Путин.
И только не надо меня обвинять в посягательстве на территориальную целостность Украины, как это любит делать СБУ. Ей-Богу, уж лучше бы доблестные рыцари плаща и кинжала уподобились праздным и сытым дворовым цуцикам, которые в случае ничегонеделанья лижут себе..., ну, вы знаете, что. Или честно проследили, куда, точнее – кому в карманы и на счета идут деньги от мошеннической схемки «Роттердам+».
Но об этом как-то в другое время. А сейчас хочу сказать: я ни на что не посягаю, а говорю, как есть. Да, Одесса, «Южная пальмира» и город порто-франко Российской империи, а после «Одесса-мама» во времена СССР сегодня де-юре и даже де-факто территориально находится в независимой Украине. Как некий большой мегаполис, сонмище админзданий и жилдомов, улиц и проспектов с бульварами, промпредприятий и всевозможных хозпостроек, порта и Потемкинской лестницы. Но по духу своему Одесса никогда не была чисто украинской. В том понимании, которое хотят ей навязать нынешние неонацистские украинизаторы и «национальные возрождатели» из Украинского института нацпамяти (УИНП) Вовы «Альцгеймера» Вятровича.
Одесса – это даже в советские времена вольный город вольных людей, одесситов, «людей одесской национальности», если хотите. Даже сам Порошенко в прошлом году на Дне города рассказывал одесситам про их город: «Одесса – гостеприимная и дружественная, колоритная и неповторимая, украинская столица юмора, художественная Мекка и рай для талантов. Ее чрезвычайная атмосфера и культурное разнообразие вдохновляют создавать истории успеха для нынешнего и грядущих поколений». Говорил написанные для него спичрайтерами слова, суть которых не понимал. Иначе никогда не назвал бы ее «украинской». В своем ограниченно-политическом понимании, разумеется.
Сила и неповторимость Одессы – в ее изначальном разнообразии. С самого основания в ней навсегда соединялись и переплетались черты и традиции, языки и мысли, культура и духовность ее строителей. Первых и последующих обитателей, которые приезжали в этот город работать и зарабатывать, учиться и служить, отдыхать и любить. Степная размеренная неповоротливость украинцев соединилась тут с русской удалью и покорностью, когда удаль становилась не нужна, французская ажурная элегантность с итальянской донжуанской фривольностью, немецкая пунктуальная деловитость с испанской горячностью мачо и воинов. А в неповторимый колорит связывала все это грустная еврейская ироничность и оборотистость, готовая в любой момент взорваться весельем, неповторимыми шутками и бесшабашностью очередного Бени Крика или Мишки Япончика.
Такой город нельзя свести к одному знаменателю. А независимая Украина в раже национального возрождения по свои хуторским и рагульско-сельским лекалам попыталась сделать это с первых шагов своего существования. И нарвалась. В Украине тогда заведовал нацвозрождением Народный рух Украины. Захотел он духовно подмять и Украину. И именно в Одессе в начале 90-х годов прошлого века появился достойный ответ-обозначение для таких деятелей и их доктрины – «рухофрен». И производная от него «рухофрения». Даже в Киеве нормальные люди тогда позавидовали. Но ничего, кроме «рухлядь», то есть руховская женщина с пониженной социальной ответственностью, не придумали. Тоже, в принципе, точное определение для нынешних поклонников «Украинской Украины», которую они готовы продать ее оптом и в розницу любому, кто сложит подходящую цену. Рухляди они и есть рухляди – сами отдаются за бесценок и Украину сдают по дешевке, как мы видим сегодня. Но «рухофрен» - это что-то! Емко, точно и по сути отражает маниакальность подобного ксенофобского «нацвозрождения».
За годы независимой Украины Одесса, конечно, очень изменилась. Потому что сильно поменялся состав ее жителей и их занятия. В первую очередь в национальном отношении. Уехали многие русские и евреи. Интеллигенция всех оттенков, мастера культуры и науки разных национальностей, которым в Одессе стало нечего делать. Распродали за бесценок Черноморское пароходство и закрыли многие предприятия, с ним связанные. А значит, в массе своей исчезли моряки, портовые и прочие рабочие. Те же грузчики, которые на свадьбы одевали «со страшным скрипом башмаки». Окончательно застроили и перестроили Молдаванку и Пересыпь, «поставляющие» как славных и колоритных биндюжников, так и одесский «средний класс».
Но Одесса все равно оставалась Одессой. Она как бы стояла на страже своей неповторимости, рождая все новые и новые ее образцы и не позволяя чересчур уж посягать на свою самобытность и независимость. Вот еще образчик этого. Был в Одессе такой «дияч» Эдуард Гурвиц. Плоть от плоти Одессы, и какое-то время настоящий демократ по-одесски.
В 1991 году он, будучи первым демократически избранным главой Жовтневого райсовета Одессы, встретил известный путч в Москве очень оригинально: провозгласил независимость района и объявил, что декреты ГКЧП не действительны на его территории. И через три дня стал героем. А потом дважды избирался мэром Одессы. Потому что жил для себя и для одесситов. Во время первого мэрства, как ранее у себя в Жовтневом районе Гурвиц продолжил свои добрые дела в масштабах Одессе: расширил систему бесплатного питания школьников, кормил из горбюджета сам и заставлял местных олигархов бесплатно кормить бездомных, впервые выплаты ежемесячных муниципальных надбавок к заработной плате медиков и учителей стали общегородскими, бесплатным на почти 4 года стал и проезд в горэлектротранспорте.
Одесситы, понятно, «тащились» от своего мэра. Но параллельно Гурвиц постепенно стал примером того, к чему приводят украинско-шумерская национальная ограниченность, ведущая к непомерной жадности. Пока не стал чрезмерным «рухофреном», возненавидевшим Россию и поддержавшим «оранжевый» переворот 2004 года. И пока на посту не начал демонстрировать, как сказали бы сегодня, чисто порошенковскую жадность – греб под себя все, даже ошметков не оставляя.
И результат получился закономерным. Для Одессы. В 2010 году мы хотели помочь Гурвицу переизбраться мэром в третий раз. Потому что соперником его был некто Алексей Костусев, тогда видный «регионал» Виктора Януковича и отец ныне приснопамятного и заметного порохобота, нардепа и добровольного сантехника в ПАСЕ Леши Гончаренко. Для Одессы – ноль без палочки, как там говорят. Но когда в ресторане официант, еврей, который до этого пожил в Израиле, но вернулся в Одессу, сказал, что не будет голосовать за Гурвица, ибо тот «живет для себя, но другим не дает», мы поняли: тут ничего не светит. Это была одесская позиция относительно плоти, которая очень сильно отошла от плоти. Гурвиц проиграл Костусеву, которого тоже потом снесли. За грехи, похожие на гурвицевские.
В Одессе всегда нужно жить самому и другим давать жить. И в Украине, кстати, тоже. Но официальный Киев всегда хотел только давить. И когда случился госпереворот 2014 года, а Одесса его не приняла ее усмирили огнем и мечом. В одесском Доме профсоюзов 2 мая 2014-го, как известно, свезенные отовсюду «неорухофреновские» неонацисты и неофашисты заживо сожгли несколько десятков «ваты» и «колорадов» да еще и провозгласили деянием «актом спасения Украины». Как некогда их предтеча и кумир Гитлер выжигал украинские деревни и города, ту же Одессу, высвобождая «лебенсруам» (жизненное пространство) для «правильных арийцев», как и его нынешние последователи старались для «Украинской Украины» и ее расово правильных шумерских обитателей. Оно и понятно: Одесса – до сих пор лакомый кусок для Киева. После потери Крыма это единственные мощные морские ворота Украины, есть рядом Ильичевский морской порт, Одесский припортовый завод (ОПЗ). Это одно из крупнейших предприятий химотрасли Украины, которое специализируется на производстве аммиака, карбамида, жидкого азота и т. д, являясь монополистом на украинском рынке услуг по приему, охлаждению и перегрузке аммиака. За ОПЗ все воюют по-украински – его хотя обанкротить и приватизировать или продать «нужным людям» за бесценок, но под откаты.
Сегодня в Одессу показательно согнали карателей из всей остальной Украины. И для устрашения горожан расселили этих «успокоителей сепаратизма» в пригородных санаториях и базах отдыха, а потом автобусами вывозят на «украинские акции», которые типа должны всем показать, что «Одесса – украинский город».
Но Одесса, как видим, не сдается. То ли воздух там особенный – сотканный из свободных черноморских мистралей, бризов и сирокко. То ли жив еще у одесситов вековой инстинкт самосохранения, основанный на здравом смысле, который не зависит от национальной или любой другой «френии» - он или есть, или его нет. И выборы 21 апреля многое могут в этом вопросе прояснить. В первую очередь «любителю Одессы» Порошенко…
