Сражение под Харьковом в мае 1942-го: Никто не забыт, ничто не забыто

В период Великой Отечественной войны, руководствуясь установкой на победу, советская пропаганда вынуждена была пропагандировать достижения Красной Армии и невнятно говорить о её поражениях, либо их вовсе замалчивать. Такой однобокий подход в информировании населения страны, во многом, сохранился и в послевоенные годы. В частности, о поражении Красной Армии под Харьковом в мае 1942 года предпочитали умалчивать. И этот информационный вакуум люди начинали заполнять сами - на основании многочисленных слухов и домыслов рисовали картину страшного, невиданно позорного поражения. К тому же, сложившейся ситуацией прекрасно воспользовалась фашистская пропаганда в военные годы и критики Советского Союза в период холодной войны. Так был создан миф о чём-то уж очень постыдном, позорном, случившемся под Харьковом в мае 1942-го, о чём лучше не вспоминать.

Однако свидетельства участников тех событий, - как наших, так и немецких, - многочисленные факты, обнародованные в последние два десятка лет, позволяют нам с уверенностью утверждать: наши отцы и деды, а для молодого поколения уже и прадеды, павшие в боях и прорвавшиеся из того окружения южнее Харькова, достойны нашей светлой памяти и величественного памятника.

Барвенково-Лозовской выступ

Концентрация внимания на победе Красной Армии в битве под Москвой (5 декабря 1941 г. - 7 января 1942 г.) сформировала искажённую картину в нашем создании. Сложилось впечатление, будто в этот период наши вели наступательную операцию только на одном участке фронта, тогда как на других участках лишь отступали. На самом же деле, в этот период с разной степенью успешности проводилось довольно много наступательных операций. В числе них - Барвенково-Лозовская (18 - 31 января 1942 г.). Успех здесь был далеко не полный (освободить Донбасс и выйти к Днепру не удалось), но немцев довольно существенно потеснили. В частности, наш 5-й кавалерийский корпус под командованием генерал-майора А. А. Гречко продвинулся далеко на Запад и 23 января 1942 г. освободил Барвенково (в котором, между прочим, находилась тыловая база 17-й немецкой армии) . В наступлении также участвовали 6-я и 57-я армии, 6-й кавалерийский корпус и другие части Красной Армии.

Так образовался Барвенково-Лозовской выступ: глубиной до 90 километров и шириной - до ста (см.схему)

Встречные наступательные планы

К маю 1942 года восточнее Харькова образовалась причудливо изогнутая линия фронта. В районе Волчанска и Старого Салтова войска Красной Армии находились всего в 30 - 35 километрах от Харькова (по прямой). К югу шёл выступ, занятый немецкими войсками по линии Печенеги - Балаклея. Далее от Балаклеи начинался Барвенково-Лозовской выступ, занятый нашими войсками. Этот выступ завершался в районе селения Маяки и города Славянска.

Такая линия фронта провоцировала обе противоборствующие стороны на проведение наступательных операций. Практически одновремённо, в апреле 1942 года, планы таких операций были разработаны.

Согласно плану военного совета Юго-Западного направления (главнокомандующий ЮЗН, командующий ЮЗФ маршал С. К. Тимошенко, член военного совета ЮЗН Н. С. Хрущев, начальник штаба ЮЗН и ЮЗФ генерал-лейтенант И. Х. Баграмян) главный удар с барвенковского выступа на Харьков наносила 6-я армия генерал-лейтенанта А. М. Городнянского (253, 266, 1203, 411, 47, 337, 248-я и 41-я стрелковые дивизии, 5-я гвардейская, 37, 38, 48-я танковые бригады), армейская группа генерал-майора Л. В. Бобкина (393, 270-я стрелковые дивизии, 6-й кавалерийский корпус, 7-я танковая бригада) наступала на Красноград, обеспечивая действия 6-й армии с юго-запада. В общей сложности южная ударная группировка насчитывала: 10 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, 11 танковых, 2 мотострелковые бригады, плюс в оперативном подчинении Городнянского 5-й и 55-й полки реактивной артиллерии .
Из района Волчанска навстречу 6-й армии наносился удар соединениями 28-й армии генерала Д. И. Рябышева (в составе 13-й гвардейской, 244, 175, 169, 162-й и 38-й стрелковых дивизий, 6-й гвардейской, 84, 90-й и 6-й танковых бригад), и частью сил соседних 21-й и 38-й армий. Всего в этой группировке насчитывалось: 13 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, 8 танковых и 2 мотострелковые бригады . Этой группе войск предстояло наступать на Харьков с севера и северо-запада. Ставилась задача отрезать и окружить немецкие части, находящиеся на чугуевском выступе, а также взять Харьков.

В соответствии с немецким планом "Фридрихус-1" 6-я армия генерала танковых войск Паулюса из района Балаклеи и армейская группа генерала Клейста (1-я танковая и 17-я армии) из района Славянска и Краматорска должны были наступать в направлении Изюма. Задача - окружить и уничтожить советские войска на барвенковском выступе . (Карта-схема).

Соотношение сил

Общее соотношение сил к началу наступления Красной Армии 12 мая было следующим. Войска Юго-Западного направления (Юго-Западный и Южный фронты) имели 640 тыс. человек (по данным авторов "Фронтовой иллюстрации") или 765 тыс. 300 человек (по данным авторов статистического исследования "Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооружённых сил") . В распоряжении также было свыше 1200 танков, 13 тыс. орудий и минометов, 926 боевых самолетов.

Немецкая группировка насчитывала 636 тыс. человек, более 1 тыс. танков, около 14 тыс. орудий и минометов, более 1000 самолетов . Как видим, у Красной Армии на этом участке фронта имелся некоторый перевес в живой силе. Что касается военной техники, то здесь, на первый взгляд, наблюдалось приблизительное равенство.
Однако, в действительности, не всё было так просто. Очень скоро выяснится, что качественные характеристики вермахта на данном участке фронта весьма существенно превосходили группировку войск Юго-Западного направления.

Впрочем, и в количественном отношении немцам было грех жаловаться. К началу советского наступления против Юго-Западного фронта действовали 6-я немецкая армия генерала танковых войск Паулюса (17, 51, 8, 11-й армейские корпуса, 4-я пехотная дивизия 6-го армейского корпуса румын, входившего в состав 17-й армии). На левом фланге 6-й немецкой армии оборонялся 29-й корпус (57, 168, 75-я пехотные дивизии). Далее стоял 17-й армейский корпус (79 и 294 пехотные дивизии. А 51-й армейский корпус (297 и 44-я пехотные дивизии) главными силами оборонял чугуевский плацдарм. На красноградском направлении у немцев действовал 8-й армейский корпус (62 пехотная, 454 охранная дивизии). Левый фланг 8-го армейского корпуса прикрывала 108-я легкопехотная дивизия венгров.

Накануне советского наступления в Харькове стояли 3-я и 23-я танковые и части 71 пехотной дивизии. На подходе к Харькову также находились части 305-й пехотной дивизии немцев, прибывающей из Западной Европы.
В целом, перед Юго-Западным фронтом накануне советского наступления действовали до 15 пехотных дивизий и 2 танковые. Ещё больше войск немцы имели перед Южным фронтом: 34 дивизии (24 пехотных, 3 танковых, 5 моторизованных, 2 кавалерийские) .

Вся эта армада немецких войск (кроме немцев там также были итальянцы, румыны, венгры, хорваты, словаки, валлонцы) координировалась из штаба группы армий "Юг", под общим руководством фельдмаршала Фёдора фон Бока.

Наступление

12 мая в 6.30 утра началась артподготовка как на северном, так и южном направлениях советского наступления. Она длилась ровно час. В 7.30 в атаку пошли ударные части пехоты при поддержке танков. Наступающим помогала вся авиация Юго-Западного фронта (656 самолётов) и 233 машины Южного фронта . На обоих направлениях немецкая оборона первой линии была прорвана. Однако за первой находились другие линии обороны, а также опорные пункты и узлы сопротивления. Поэтому каждый метр территории противника советским войскам доставался с большим трудом и с немалой кровью.

В итоге первого дня наступления на северном участке прорыва 28-я армия (командующий Д. И. Рябышев), соединения 21-й (командующий Р. Н. Гордов) и 38-й (командующий К. С. Москаленко) армий, продвинулись в центре полосы наступления на 2 4 км, а на флангах на 6 10 километров.

Ещё лучше оказался результат войск южной ударной группировки: сломали оборону немцев на 42-километровом участке фронта и продвинулись вглубь оккупированной территории на 12 15 километров.

Однако уже на следующий день - 13 мая - дела на северном направлении пошли совсем по-другому. Немцы за ночь и половину следующего дня успели сформировать две группировки для нанесения контрударов. В первую вошли 3-я танковая дивизия и два полка пехоты, во вторую - 23-я танковая дивизия и полк пехоты. В 13 часов эти обе группировки нанесли удар встык 28-й и 38-й армий. Последней пришлось отступить. (Карта-схема)

А с 14 мая господство в воздухе завоевали немецкие самолёты (сюда были переброшены асы 4 воздушного флота). По этой причине наступать советским дивизиям стало ещё сложнее. На южном направлении к вечеру 14 мая ударная группировка расширила фронт прорыва до 55 км и продвинулась вглубь немецкой обороны на 25-50 км.
Немецкие войска здесь за три дня боев понесли серьёзные потери. Были разбиты на голову 515 и 208-й полки 62-й пехотной дивизии, 454-я охранная дивизия и четыре отдельных батальона. Понесли большие потери 79, 294, 71, 44, 113-я пехотные дивизии и 108-я легкопехотная дивизия венгров . (Карта-схема)

Наступательная операция продолжалась и 15 - 16 мая. На северном направлении продвижение советских войск практически остановилось, на южном - удалось выйти на окраины Краснограда.

Контрудар с юга

Надо отдать должное немецким генералам. Они очень точно уловили момент, когда наступательный порыв Красной Армии стал ослабевать. Считается, что Гальдер убедил Гитлера начать реализацию плана "Фридрихус-1", только не в первоначальном виде (удар с севера со стороны Балаклеи и удар с юга со стороны Славянска на Изюм), а в существенно модернизированном виде, что отразилось и в изменении названия (теперь этот план именовался "Фридрихус-Юг"). Поскольку у немцев не хватало сил для наступления с севера, они решились наступать только с юга.

Для реализации этого плана была сформирована так называемая армейская группа Клейста (генерал-полковник Эвальд фон Клейст командовал 1-й танковой армией вермахта). Эта группа состояла из двух армейских и одного танкового корпуса. В состав 3-го танкового корпуса входили: немецкие 1-я горно-стрелковая, 100-я легкопехотная, 60-я моторизованная, 14-я танковая дивизии, а также итальянская сводная бригада Барбо (основные силы группы развернулись на линии Петровка - Андреевка - Громовая Балка). Во втором эшелоне корпуса были в наличии 60-я моторизованная дивизия и два полка 20-й пехотной дивизии румын.

В 44-м армейском корпусе имелись: 68, 389, 384-я пехотные, 97-я легкопехотная и 16-я танковая дивизии. Во втором эшелоне придерживалась 16-я танковая дивизия, скрытно переброшенная с юга. Наименьший по составу 52-й армейский корпус имел только 101-ю легкопехотную дивизию и два полка 257-й пехотной дивизии.

Всего на 20-километровом участке Петровка - Голубовка, - по данным авторов периодического издания "Фронтовая иллюстрация". Бои за Харьков в мае 1942 года", - против стыка 341-й и 106-й стрелковых дивизий 9-й армии Южного фронта (командующий генерал Ф. М. Харитонов) противник сосредоточил в первой линии до пяти пехотных полков и до 50 танков 14-й танковой дивизии. На 21-километровом участке Красноармейск - Маяки, против стыка 335 и 51-й стрелковых дивизий той же 9-й армии, немцы сосредоточили до двенадцати пехотных полков и около 100 танков 16-й танковой дивизии .

Другими словами, немцы очень грамотно намеревались ударить в стыки между дивизиями и обеспечивали себе перевес в силах. Но самый их главный козырь - внезапность. К сожалению, разведка ни Юго-Западного направления, ни Южного фронта не обнаружила сосредоточения войск группы Клейста.

Наступление немцев началось 17 мая в половине шестого утра, после очень мощной полуторачасовой артподготовки и бомбёжки (гитлеровцы наступали из района Петровки - на Барвенково, со стороны Славянска - на село Долгенькая). Наступающих поддерживало около 400 самолётов. Несмотря на отчаянное сопротивление отдельных советских частей - немцы довольно быстро прорвали фронт.

В тот же день немецкая авиация разрушила вспомогательный пункт управления и узел проводной связи в Долгенькой. Результат - потеря связи с войсками руководства 9-й армии и со штабом Южного фронта (командующий генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский). Без связи со штабом своего фронта также осталась и 57 армия (командующий генерал-лейтенант К. П. Подлас). Очевидно по этой же причине вплоть до вечера 17 мая в штабе Юго-Западного направления не знали о прорыве немцев и о взятии ими Барвенково. (Карта-схема)

Этот прорыв группы Клейста поначалу не казался чрезмерно опасным. В самом деле, войск в распоряжении командующих Юго-Западным направлением было не так уж и мало. Поэтому руководители направления не единожды заверяли Ставку Верховного Главнокомандования в том, что смогут своими силами ликвидировать этот прорыв.

Окружение

С целью остановки опасного наступления группы Клейста штаб маршала Тимошенко дважды разрабатывал широкомасштабные планы по нанесению ответных ударов. Согласно первому из них, намечалось силами 2-го кавалерийского корпуса (переподчинённого Южному фронту), а также ещё двух кавалерийских корпусов, двух стрелковых дивизий, трёх танковых бригад 57-й и 9-й армий нанести поражение прорвавшимся немецким войскам. Однако по причине всё той же плохой связи и всеобщего хаоса этот план не удалось реализовать.

Лишь во второй половине 19 мая в штабе Юго-Западного направления было принято решение о приостановке наступления южнее Харькова 6-й армии Юго-Западного фронта и совместным ударом трёх армий (6-й, 57-й и 9-й) уничтожить группу Клейста, громившую их тылы. Но и этот план осуществить не удалось. Основная причина - невозможность быстрой перегруппировки многочисленных частей, разбросанных на десятках километров всего барвенковского выступа.

Наконец 22 мая Паулюс смог силами 3-й и 23-й танковых дивизий нанести удар с севера - со стороны чугуевского выступа. В тот же день обе наступающие группировки немцев соединились в 10 километрах южнее Балаклеи. Так армии Юго-Западного и Южного фронтов оказались в полном окружении. (Карта-схема)

На прорыв!

Всем известно, что воевать в полном окружении во много раз тяжелее, чем на фронте, имеющем поддержку с тыла. Поэтому, обычно, от окружённых ждут капитуляции. Но в данном случае немцы капитуляции так и не дождались. Начиная с 22-го и по 28-е мая включительно, окружённые советские части яростно шли на прорыв внутреннего кольца окружения в различных местах.

Поначалу их действия координировались. Вечером 23 мая главнокомандующий Юго-Западным направлением маршал Тимошенко подписал план прорыва фронта окружения и вывода войск на левый берег реки Северский Донец. Для этого из частей 6 и 57-й армий, группы Бобкина, оказавшихся в окружении, создавалась группа "Юг" (или иначе - "Южная группа") под командованием генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко. Согласно плану, части этой группы должны были нанести удар на станцию Савинцы и выйти к реке Северский Донец с целью его форсирования.

Для помощи окруженным в составе Южного фронта формировался сводный танковый корпус, который, действуя на фланге 38-й армии Юго-Западного фронта, должен был нанести удар навстречу частям, прорывавшимся из окружения. К операции деблокирования привлекались и другие силы 38-й армии, с целью прорыва внешнего кольца окружения в районе села Чепель.

Увы, но расчлененные, разрознённые, обескровленные части, находящиеся в окружении, не смогли объединиться в едином мощном ударе. К тому же, немецкое командование без особого труда "вычислило" места возможного прорыва. Не единожды наступавших окруженцев (в частности, на Гусаровку и на Чепель) немцы встречали мощным артиллерийским огнём и бомбардировками с воздуха. Тем не менее, прорыв таки состоялся: 25 и 26 мая из окружения вырвались части 21-го танкового корпуса, отдельных танковых бригад Юго-Западного фронта, танкисты 23-го танкового корпуса во главе с его командиром Героем Советского Союза генерал-майором танковых войск Е. Пушкиным, а также остатки других частей 9-й и 57-й армий.

Наконец, 28-го мая наши войска прорвали внешний фронт немецкого окружения (правда, шириной лишь около километра). В ночь с 27 на 28 мая 1942 года на участке 38-й армии из "котла" вышли две достаточно большие группы окруженцев: в районе Чепеля - около 6000 человек из различных частей 6-й и 57-й армий, а на участке между сёлами Красная Гусаровка и Гусаровка - до 600 солдат и офицеров (в частности, в ту ночь из окружения вышли части 266-й стрелковой дивизии полковника А. А. Таванцева) . (Карта-схема).

Прорывались также совсем небольшие группы бойцов, которые никем не координировались и никакой поддержки со стороны войск Юго-Западного направления не получали. И, как ни странно, многим из них сопутствовала удача. По данным авторов "Фронтовой иллюстрации" к 30 мая из окружения вышли около 27 тыс. человек . Владмиир Бешанов называет цифру поскромнее - около 22 тысяч. Однако, так или иначе, но выход из окружения десятков тысяч солдат и офицеров - это пусть и очень горькая, но победа наших отцов и дедов. Их не сломил ни полный разгром, ни массовая гибель десятков тысяч их боевых соратников, ни отсутствие горючего для военной техники и боеприпасов, ни голод (напомним, снабжение войск прекратилось ещё 22 мая), ни призывы немецких листовок сдаваться в плен, ни, наконец, наглядные примеры сдачи в плен тех, кто не выдержал этих нечеловеческих испытаний.

Многие из тех, кому не посчастливилось вырваться из окружения, пали смертью храбрых на харьковских чернозёмах, не изменив Родине. Погибли, но не капитулировали все наши генералы, которые оказались в том страшном "котле". В числе них - заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, командующий 6-й армии генерал-лейтенант А. М. Городнянский, бригадный комиссар И. А. Власов, командующий 57-й армии генерал-лейтенант К. П. Подлас, бригадный комиссар А. И. Попенко, генерал-майор А. Ф. Анисов, генерал-майор артиллерии Ф. Г. Маляров, командующий армейской группой генерал-майор Л. В. Бобкин, командир 15-й стрелковой дивизии генерал-майор Д. Г. Егоров, командир 47-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф. Н. Матыкин, командир 270-й стрелковой дивизии генерал-майор 3. Ю. Кутлин, командир 337-й стрелковой дивизии генерал-майор И. В. Васильев. К этому списку можно добавить и многие имена командиров других частей, носивших старшие офицерские звания.

Они также костьми легли за нашу землю, не бросив своих солдат, не посрамив нас - их потомков.

А значит и нам не пристало стыдиться за своих отцов и дедов. Павшими за Родину гордятся, а не стыдятся.
Мёртвые сраму не имут.

Сколько же на самом деле сдалось в плен?

Так в чём же причина того, что о поражении Красной Армии под Харьковом долгие годы принято было умалчивать? Как представляется, это несомненная удача фашистской пропаганды. Уже в конце мая - начале июня 1942 года по всему миру загуляла огромная цифра сдавшихся в плен советских солдат и офицеров - почти 240 тысяч. В эту цифру сразу все поверили, даже не задумываясь о том, насколько она отвечает действительности. А меж тем, истинность этой цифры весьма сомнительна.

Во-первых, геббельсовская пропаганда "прославилась" своей беспардонной лживостью. А значит, весьма вероятно, что в данном случае использовался известный принцип: ложь, чтобы в неё поверили, должна быть очень большой.

Во-вторых, насколько точно можно было посчитать пленных в той неразберихе, которая творилась в 20-х числах мая 1942 года? По этому поводу автор книги "Харьковский котёл. 1942 год" Константин Быков, имея перед глазами сообщение о том, что немецкая 16-я танковая дивизия взяла в плен 31500 пленных, справедливо говорит: "Не оспаривая данных, зададим вопрос сами себе: поскольку подразделения 16-й тд действовали на участках и вперемешку с другими соединениями, то куда они направляли пленных - на пункты сбора пленных соседних дивизий или на пункты своей дивизии? То есть не было ли у немцев двойного счёта?" .

В самом деле, не писали ли себе в зачёт различные гитлеровские части одних и тех же пленных? Это могло быть как по ошибке, так и ради хвастовства перед вышестоящим начальством.

Авторы десятилетнего статистического исследования "Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооружённых сил" приводят совсем другую цифру потерь Красной Армии в Харьковском сражении мая 1942 года. По их данным безвозвратные потери составили 170958 человек, санитарные - 106232 (сюда включены заболевшие, раненные, контуженные, которые были отправлены в тыл), итого - 277190 .

Авторы поясняют, что к безвозвратным потерям отнесены погибшие в боях, пропавшие на фронте без вести, умершие от ран на поле боя и в лечебных учреждениях, умершие от болезней, полученных на фронте, или умершие на фронте от других причин, а также попавшие в плен. Следовательно, в цифру 170958 включены все погибшие (как при наступлении, так и во время боёв в окружении) и все попавшие в плен. Цифра, прямо скажем, тоже не маленькая. Но если из неё вычесть многие десятки тысяч погибших и умерших от ран, то количество сдавшихся в плен ещё значительно уменьшится. Возможно, их было порядка ста тысяч или чуть больше. К сожалению, установить точное число погибших теперь просто невозможно. Зато нет ни малейшего сомнения в том, что павших в боях было очень много. Это одно из самых кровопролитных сражений во всей Великой Отечественной - каждые сутки войска теряли в среднем по 15399 человек (убитыми, ранеными и пленёнными).

Авторы труда о потерях, говоря о своём методе исследования, касательно Харьковского сражения поясняют: в число безвозвратных потерь включали весь списочных состав частей, связь с которыми с какого-то момента была потеряна. Другими словами, авторы не стремились преуменьшить число безвозвратных потерь со стороны Юго-Западного и Южного фронтов в конце мая 1942 года. Наоборот, они брали максимально возможную цифру - всех служивших в той или иной части поголовно.

Таким образом, весьма вероятно, что сдавшихся в плен советских военных было раза в два, а то и в три меньше, чем это было объявлено в геббельсовских средствах массовой информации.

Причины поражения

Действительно, поражение под Харьковом весной 1942-го произвело на всех - от рядовых до высшего командования армии - очень гнетущее впечатление. Сталин обвинил в этом всё руководство Юго-Западного направления и особо выделил И. Х. Баграмяна. После смерти вождя, Никита Хрущёв главным виновником той трагедии назвал самого Сталина. В числе основных виновников также назывался и командующий 9-й армией Южного фронта Ф. М. Харитонов, поскольку именно его войска не смогли удержать фронт под ударами группы Клейста.

Безусловно, все, кто в той или иной степени причастен к руководству потерпевшими поражения войсками, несут ответственность за ту трагедию. Однако, как представляется, обвинять кого-то одного - это несправедливо, да и не верно. На самом деле обнаруживается множество факторов, как объективного, так и субъективного плана, которые привели к столь печальному результату.

В комплексе причин, не выстраивая иерархии по их важности, следует назвать следующие.

1. Гитлеровские войска в данном сражении действовали на редкость быстро, слаженно, грамотно. Все свои преимущества они использовали по максимуму. Причём преимущества не столько количественные, сколько качественные. К таковым относятся:
- хорошая радиосвязь с войсками;
- танки, оборудованные радиосвязью;
- наличие большого автопарка (штатная советская стрелковая дивизия в 1942-1943 годах имела 156 автомобилей, штатная немецкая пехотная дивизия - 834, а это больше почти в пять с половиной раз; отсюда и быстрота переброски гитлеровских войск к местам боёв);
- господство в воздухе (под Харьковом в мае 1942-го действовал 4-й воздушный флот);
- наличие готового наступательного плана;
- опытные и хорошо обученные военные кадры;
- наличие большого количества самолётов-разведчиков, а также перебежчиков из Красной Армии, выдающих все сведения о войсках и о планах наступления, обороны, прорыва и т. д.
- более мощная артиллерия, чем в войсках Юго-Западного направления.

2. Количественное превосходство войск Юго-Западного и Южного фронтов компенсировали в отрицательном смысле качественные недостатки:
- большой процент плохо обученных новобранцев;
- наличие на командирских должностях (от взвода и выше) неопытных командиров (после огромных потерь 1941-го, в армии возник острый дефицит офицерских кадров);
- боязнь использования средств беспроводной радиосвязи, что негативно влияло на управляемость войсками (боясь обнаружить свои штабы в радиоэфире, многие командиры не использовали рации);
- танки, не оборудованные радиосвязью (по этой причине наблюдалась поразительная разлаженность в их действиях);
- слишком малый автопарк (отсюда - медлительность в перегруппировке войск, ведь основная часть солдат передвигалась только пешим ходом);
- малое число самолётов-разведчиков;
- плохо работающая разведка в целом (по этой причине о гитлеровских войсках, их передвижении, так мало знали в штабах армий и фронтов);
- в целом, низкая военная дисциплина, выражавшаяся, в частности, в большом количестве перебежчиков на сторону противника (не случайно, что именно после трагедии под Харьковом 28 июля 1942-го появился знаменитый приказ Народного комиссара обороны Союза ССР 227, которым вводились заградотряды, призванные "расстреливать на месте паникеров и трусов", а также штрафные роты и батальоны);
- плохо поставленная служба секретности и дезинформации противника;
- после успеха первых наступательных операций под Москвой и на Харьковском направлении мало уделялось строительству глубоко эшелонированной обороны (вот почему, в районе Славянска не было серьёзных препятствий для танков группы Клейста);
- просчёты в планировании военных операций, ошибки при реализации задуманного;
- неадекватная методам ведения войны структура войск (авиация не была организована в крупные соединения, имеющие единое командование, наподобие немецких воздушных армий; танки не действовали большими массами на решающих участках наступления, подобно танковым армиям и т. д.).

Трудно поверить в то, что руководство армий и фронтов Юго-Западного направления, как и сам Сталин, ничего не знали об этих и многих других недостатках Красной Армии. Наверняка о многих из них они знали достаточно хорошо. Да и в преимуществах гитлеровской армии они тоже разбирались. В этом нас убеждают многочисленные факты невиданной по скорости и размаху модернизации армии, флота, вооружений, перестройке всей промышленности на военный лад, "завинчивание гаек" жесточайшей дисциплины.

Однако плоды всей этой бурной деятельности в мае 1942-го ещё были недозрелыми. Созревать они начали уже в конце трагического 1942-го - начале 1943-го: под Сталинградом были практически уничтожены все те гитлеровские части, которые кровью наших отцов и дедов залили барвенковский плацдарм под Харьковом. В частности, была уничтожена вся 6-я армия Паулюса, множество частей, как входивших в эту армию так и не входивших: 71-я пехотная дивизия, 244-й дивизион штурмовых орудий, большая часть 6-го армейского румынского корпуса, 14-я танковая дивизия, 16-я танковая дивизия, 369-й хорватский усиленный полк, 384-я пехотная дивизия и многие другие формирования вермахта. Те же гитлеровские части, которым повезло не оказаться в сталинградском "котле", были уничтожены либо пленены позже (в частности, 257-я пехотная дивизия прекратила своё существование в 1944 году пытаясь вырваться из окружения через Прут).

Таким образом, боевое поражение Красной Армии под Харьковом, по сути дела, стало горьким, кровавым, страшным, но необходимым этапом на пути к Великой победе над фашизмом. Ведь это было последним крупным окружением наших войск. После этого - в различных "котлах" в собственном кровавом "бульоне" варились только гитлеровские солдаты, офицеры и генералы. Они не ушли от возмездия.

Игорь Массалов