Зайцево. Самая «горячая точка» на карте боевых действий. Сегодня «Антифашист» едет туда. Там, в двухста метрах от позиций украинской армии, фактически на поле боя, живёт большая и дружная семья, в которой четверо совсем ещё маленьких детей.
Донецкий волонтёр Андрей Лысенко давно опекает их. Сегодня он везёт в Зайцево генератор. А я еду знакомиться с этими удивительными людьми.
Встречаемся утром на бульваре Пушкина в Донецке. «Слышала, как час назад бахнуло?» - спрашивает Андрей. Говорю, что не слышала, но видела, как сильно замигал свет на кухне. Андрей предполагает, что это либо очередная «Точка-У», либо взорвались боеприпасы. Выезжаем на трассу Донецк-Ясиноватая. В районе станции «Кальмиус» нас останавливает полиция. Трасса перекрыта. Утренний взрыв произошёл именно здесь, напротив автозаправки. Есть погибшие. Вокруг много военных. Уже вечером, вернувшись в Донецк, узнаем, что на фугасе, заложенном украинской ДРГ, подорвался автозаправщик. Один человек погиб, другой тяжело ранен… Едем в объезд через макеевскую Червоногвардейку. Ни одного целого дома или здания. Эта фраза уже становится страшной визитной карточкой прифронтовых районов Донбасса, где за два с половиной года войны не уцелело практически ничего.
Проезжаем Горловку. До Зайцево остаётся три километра. Воображение рисует страшные картины: руины, мёртвая тишина, прерываемая выстрелами из тяжёлой артиллерии, безлюдие, хлопающие на ветру двери и окна покинутых домов. Кажется, что посёлок, каждый день фигурирующий в военных сводках, должен выглядеть именно так. Однако, Зайцево оказывается совсем не таким. Вернее, не совсем таким. Да, руины. Да, людей совсем не много. Да, с украинской стороны периодически звучат раскаты артиллерии. Однако, атмосфера в посёлке какая-то на удивление живая и тёплая. Наверное, её создают люди, оставшиеся, не смотря ни на что, жить здесь.
Улица Генерала Брусилова. Самая крайняя улица посёлка. За домами – огороды. За ними – позиции украинских войск. Здесь, на поле боя, живут удивительно добрые и светлые люди. Они уже ждут нас у калитки. Ирина и её муж Виктор Иванович – старшие члены семьи, их дочери Таня и Женя, а также четверо малышей – Рита, Катя, Лера и Кирилл.
Рита несётся навстречу Андрею, он подхватывает её на руки…
Ирина - необыкновенно добродушная и приветливая. Сразу норовит усадить нас за стол обедать.
Пока Андрей на улице учит Виктора Ивановича обращаться с генератором, а Таня и Женя накрывают на стол в зале, мы садимся на кухне и заводим разговор.
Семья
Ирина и Виктор Иванович всю жизнь прожили в Горловке. Ирина работала мастером на швейной фабрике. Однако в 90-х, после развала Союза, жить стало очень тяжело. В семье было трое детей – старшая Таня (мама Риты), средний сын Лёша и младшая дочь Женя. Детей нужно было растить, учить, кормить и одевать. Денег не хватало. Ирина и Виктор Иванович приняли решение оставить город и переехать жить в посёлок, ближе к земле. Земля, если на ней хорошо трудиться, всегда прокормит, ещё и на продажу останется. Сказано – сделано. Так, в 2000-м году, семья оказалась в Зайцево.
Старшая Таня вышла замуж, родила первую дочь Вику. Сейчас девочке 16, она учится в медицинском училище в Макеевке. Обожаемая всей семьёй Ритуля родилась в самый канун войны.
Сын Лёша также женился, у него родилась дочка. У младшей Жени и её мужа Андрея трое деток – девятилетний Кирилл, трёхлетняя Лера и полуторогодовалая Катюша.
Каждый из детей Ирины обзавёлся своим домом, все они с утра до ночи трудились на земле, жили на одной улице и были очень счастливы.
А потом грянула война.
Война
Когда начались активные боевые действия, Ирина приняла решение отправить детей и внуков к родственникам в Россию. Пока у детей были деньги – они были желанными гостями. Как только деньги закончились, «гостеприимные» родственники мигом выставили их за дверь. С тех пор «родственники» ни разу не позвонили Ирине, не поинтересовались, жива ли она, её дети и внуки. Вернувшись домой, Таня с маленькой Ритой пыталась выехать жить в Горловку. Однако условия, предложенные в общежитии, были совершенно непереносимы. Достаточно сказать, что в туалет нужно было ходить по расписанию. Не найдя приюта и здесь, семья приняла окончательное решение больше не скитаться, не быть беженцами, не пытаться устроиться где-то на чужбине, а жить в родном посёлке. Не взирая ни на что.
Поначалу было невыносимо трудно. Круглосуточные обстрелы, к которым семья не привыкла до сих пор. Да и как можно привыкнуть к тому, что над головой постоянно свистят снаряды, а каждое мгновение твоей жизни может стать последним. Люди, которые говорят, что привыкли к обстрелам, вероятнее всего, никогда под ними не жили, а только слышали их издалека. Свет и вода регулярно перебивались украинцами. Ирина уверена, что это делалось намеренно. Бывало такое, что только ремонтники восстановят перебитую опору и ЛЭП, как украинцы сразу начинают туда стрелять. А сколько раз электриков просто не пускали на столбы украинские снайпера. С февраля 2016 свет на улице исчез как явление. Смысла ремонтировать то, что через пару часов всё равно будет разбито, не было. Поэтому генератор, привезенный Андреем, стал настоящим спасением для семьи – теперь у них всегда будет свет.
Приходилось голодать. Магазины в «красной зоне» позакрывались, рынки тоже. Выехать из посёлка в город было невозможно – обстрелы. Тогда спасали разносолы, закрытые на зиму. Ими Ирина кормила и свою семью, и ополченцев. Потом, когда поставки продовольствия ополчению наладились, уже ополченцы кормили семью. Магазины в посёлке не открылись до сих пор. Есть небольшая лавка, куда привозят хлеб. Но идти за ним нужно рано утром, поскольку к обеду уже ничего не остаётся. Поэтому, чаще всего хлеб Ирина печёт сама. Основной поставщик еды – огород. Земля, как и прежде, исправно кормит тех, кто хорошо на ней трудится. Трудится под прицелом. Ирина рассказывает, как этим летом вышла собирать огурцы. Снайпер, сидящий в двух сотнях метров от неё, начал обстрел. Ирина прекрасно видела его, начала показывать знаками – мол, сейчас только огурцы соберу и уйду. Не внял. Пришлось, чтобы не злить убийцу, уходить в дом. Земля кормит, кудахтающие за окном куры обеспечивают яйцами и мясом, козы дают молоко. Вода в колодце.
Один раз в полтора месяца гуманитарную помощь оказывает международный Красный Крест. Ещё – Андрей. Больше никакой помощи ни от кого семья не получает.
Ирина несколько раз была ранена. Оба раза – в голову. Приходилось долго лечиться в больнице, однако, не все осколки извлекли из головы – они слишком мелкие и слишком глубоко вошли. Так и живёт, с осколками в голове. Говорит, иногда их чувствует – как будто жучки жужжат внутри. Ранение в руку получил и Виктор Иванович. Вика, старшая внучка, была ранена в грудь. Остальных членов семьи Бог миловал. Вообще с Богом у Ирины особые отношения. В красном углу дома висит большая икона Богородицы с младенцем. Ирина уверена – она защищает и оберегает дом и всех членов семьи. Семьи, живущей на поле боя.
Услышав рассказ о ранениях дочери, к разговору подключается Таня. Вспоминает о том, как Вику и её одноклассников ополченцы вытаскивали из школы, которая попала в эпицентр боевых действий. Вытаскивали в полном смысле слова: разбили окно с относительно безопасной стороны и по одному тащили через него детей, пока ВСУ вели миномётный обстрел школы.
Самые страшные обстрелы пришлись на 2015 год. Тогда каждый день разрушались дома и кто-то погибал. В одну ночь только на их улице сгорело сразу 7 (!) домов. Дом имеет шанс не сгореть только, если в нём живут хозяева, которые и сами успеют спастись, и пожар хоть как-то затушат. Если хозяев нет, дом гарантированно выгорит дотла – пожарные сюда не едут, впрочем, как и скорые.
Каких только снарядов не видела Ирина в том страшном году – и «грады», и «ураганы», и снаряды с парашутиками, и зажигательные, и ещё много других. Говорит, что «зажигалки» красиво висят в небе, прямо как фейерверки или гирлянды, когда смотришь на них по телевизору. А вот когда видишь это невдалеке от своего дома – страшно невообразимо.
Сейчас чуть-чуть потише, но только по сравнению с прошлым годом - так-то стреляют каждый день. «Грады» больше не летают, зато активизировались украинские снайперы: Ирина показывает окно своей спальни, простреленное ими, дверь в ванную комнату, книжную полку.
Кажется, что Ирина готова бесконечно рассказывать о пережитом, а я готова это слушать. Но Таня и Женя уже накрыли на стол и зовут всех к нему.
Обед
За столом – большая дружная семья. На столе – борщ из тушёнки (никогда бы не подумала, что это может быть настолько вкусно), сосиски, множество разносолов, свежие помидоры, домашняя сметана, молоко, вкуснейший компот из абрикос, чай, кофе и ароматное домашнее вино. Как обычно, застольные разговоры про политику и войну. Пока мы едим и разговариваем, четверо малышей копашатся на полу, во что-то играют, периодически подбегают к столу - взять чего-нибудь вкусненького.
Картина почти идиллическая. Если бы не одно «но» - в двухста метрах от дома позиции ВСУ, откуда в любой момент может прилететь смертоносный снаряд…
…Ближе к вечеру мы уезжаем. Семья в полном составе выходит нас провожать. Странное ощущение не покидает меня – ведь мы находимся на передовой, здесь фронт и смерть, здесь каждый день рвутся снаряды, но чувство такое, что мы побывали на отдыхе – настолько хорошо и тепло рядом с этими людьми. И очень светло на душе.
P.S. На следующее утро Зайцево вновь было в военных сводках. Ночью посёлок подвергся миномётному обстрелу украинской армии…