Пытками пленных и мирного населения на Восточном фронте занимаются абсолютно все военные формирования, направленные туда киевским режимом. И полагать, что это исключительно свойство карательных добровольческих батальонов – большое заблуждение.
Об этом заявил член Общественной палаты РФ, директор Фонда исследования проблем демократии Максим Григорьев, автор доклада «Применение пыток украинской армией и карательными батальонами», который будет представлен в комитете по общественной поддержке жителей Юго-востока Украины в ближайшее время.
По словам Григорьева, военнослужащие украинской армии не отличаются гуманным отношением к пленникам, и особенно зверствуют так называемые аэромобильные бригады.
«Этим занимаются все. Конечно, в большей мере карательные батальоны, но не отстают от них и другие. Можно сказать, что меньше всех — СБУ, но их профиль похищать людей», — отметил Максим Григорьев.
Его утверждения не голословны: общественный деятель лично принял участие в обмене пленными и мог непосредственно ознакомиться со свидетельствами очевидцев. Кроме того, его фонд проводил тщательное исследование и анализ ситуации, которые показали массовое применения пыток украинской стороной.
Он также сообщил, что среди обмененных оказалось очень много людей, которые явно не имеют отношения к ополченцам, — подростки, медицинские работники, пенсионеры и люди гражданских профессий. В особой опасности находятся женщины и дети. Над ними, кроме физических пыток, нависает постоянная угроза сексуального насилия.
«Тех граждан, которые не являются ополченцами, подвергают пыткам не меньше. Естественно, они сразу не выдерживают и подписывают любую бумагу, что им дадут. Но даже после этого над ними продолжают издеваться. Распространенными методами остаются избиения и имитация расстрела, когда на головой начинают стрелять. Я сам видел следы, которые остались от пуль, задевающих уши и щеки. А ведь существуют методы не только физического воздействия, когда человека, например, запирают в стальном ящике под палящим солнцем, есть и моральное давление, когда угрожают. Каждый день дети и женщины находятся под угрозой изнасилования — это повсеместно», — рассказал член Общественной палаты.
По сведениям Григорьева, даже после вызволения из плена человек остается без личных вещей, но самое важное — без каких-либо документов. А это означает, что восстановить он их может только на подконтрольной военными территории, где он уже объявлен в розыск под вымышленным предлогом.
«Известно, что никаких документов не остается, а это значит, что человек уже в безвыходной ситуации. Бывают и такие случаи, когда в гости к родне в ДНР отправляются семьи, после возвращения их арестовывают и под пытками выбивают показания и свидетельства против друзей и знакомых», — подчеркивает Максим Григорьев.
Как свидетельствуют данные Фонда исследования проблем демократии, 90% побывавших в украинском плену подвергались пыткам. В распоряжении фонда также имеются свидетельства того, что даже в случае задержания человека СБУ не остается никакой записи о его пребывании там, не говоря уже о нацгвардии или карательных батальонах. Иными словами, задержанного могут мучить несколько недель в расположении карательного батальона и потом убить, а в официальных материалах это никак не отразится или будет запись, что задержанный находится в СИЗО.