информационное агентство

Война несет смерть, но открывает глаза на жизнь. Рассказ «возвращенки» из Украины

Война несет смерть, но открывает глаза на жизнь. Рассказ «возвращенки» из Украины

За два года войны мы, донбассовцы, привыкли к гнилости Украины настолько, что в историях «возвращенцев» не надеемся услышать что-то новое. Но все чаще в еще горящий Донбасс возвращаются люди, столкнувшиеся с отношением в корне противоположным от общепринятого.

«Горячий привет» Януковичу» и «Мамочка, спаси!» - две правды одной войны

Дарья из Донецка выезжала на Украину, в Одессу.

«В мае 2014 года Восток уже омывался кровью, счет моим убитым землякам и соотечественникам шел на сотни. Военные сводки не смолкали: Славянск, обстрел, погибшие, раненные. Семеновка: обстрел фосфорными бомбами... Позже мы узнаем, что этот небольшой, тихий поселок напрочь сотрут с лица земли, и не важно, жил там миллион человек или всего три сотни – больше там жизни нет. По телевизору только и говорили о «террористах и сепаратистах», и это вообще не вязалось с тем, что рассказывали о зверствах правосеков и карбатовцев первые беженцы из того же Славянска. В общем-то, членов карбатов на Украине все нормальные люди справедливо считают моральными уродами, бандерлогами или фашистами, но народу не с чем идти против них. Как показала практика, нет на Украине людей таких же смелых, как дончане, грудью вставших против танков, да еще и вышвыривавших из них танкистов, приехавших стрелять по моему городу из какой-нибудь Винницы.

Жители Донбасса останавливали украинские танки голыми руками

Семеновку украинские военные «освобождали», стирая с лица земли

В начале войны Донецк вообще оказался в ловушке: ополчение тогда откровенно «зажралось», в интересах революции отжимали все, что было не прибито. У нас из гаражного кооператива на Путиловке все нормальные машины вывезли, даже ворота сорвали. Потом гоняли по городу на запредельной скорости на «красный». Это не один день было, а несколько месяцев, пока их не загнали в рамки закона.

Мы видели все это своими глазами, не по телевизору, но уезжать никуда не собирались. Пока в конце августа 2014 года не остались погостить у друзей в одном из последних спокойных районов Донецка. Когда в половине четвертого утра, всего за два дня до начала нового учебного года, из «Града» обстреляли поселок Калинкино в микрорайоне Заперевальный Буденновского района, стало ясно: нигде в Донецке больше не спрятаться от войны, нет никакой гарантии того, что мы выживем. К утру украинские сайты радовались: «Украинские военные передали «горячий привет» даче Януковича». Масса одобряющих комментариев, радостные смайлики… Как-то не вязалось с застывшим в ушах криком двухлетнего сына: «Мамочка, спаси!»»…

В одну из дач допустившего охлократию экс-президента, естественно, не попали. Повредили 4 частных дома мирных граждан по улицам Абрикосовая и Лужская, в одном из них в тот момент тоже находился ребенок. Хозяин одной из пострадавших дач расскажет: «Хотел на втором этаже заночевать, мы как раз ремонт внизу делали, там сырость была. А среди ночи чего-то проснулся, покурить спустился, и так и остался внизу. Пол крыши снесло, как раз над спальней. Был бы там – размазало бы по полу».

Последствия обстрела Калинкино 29 августа 2014 года

«Есть у вас справка, что вы в наших детей стрелять не будете?»

За два года войны в Донбассе более полутора миллионов человек оформили статус внутренних переселенцев на Украине (по сухой статистике, за которой стоят сотни тысяч людей, по-прежнему проживающих в зоне т.н. «АТО»), около миллиона человек получили временное убежище в РФ, десятки тысяч донбассовцев выехали в другие страны. Куда бы ни вели дороги, в конце их, как правило, всплывает простая истина: беженцев не любят нигде. Они «валят экономику», «портят воздух» и «делают нервы» местным аборигенам. Но исключения есть всегда.

У Дарьи нет родных. Она смирилась с этим после того, как на просьбу о приюте, ее многочисленные родственники на Украине и в России ответили уклончивым отказом, мол, «может, у вас и ненадолго все» или «конечно, приезжайте, только давайте через пару неделек». Оставив войну и дом за плечами, она с сыном отправилась в неизвестность, даже не выбирая направление.

«… Сосед ехал на Юг, - продолжает рассказ «возвращенка» Дарья. - В багажнике – сумка, несколько месяцев стоявшая в коридоре «наготове» для спуска в подвал. В салоне – ребенок, лихорадивший еще несколько часов после войны, прервавшей его мирный сон. Выезжали в смешанных чувствах, хотелось быть дома, но в мире и тишине, война – не место для женщин и, тем более, детей. Муж оставался в Донецке. Да и быть беженцем страшно, ведь ты в неизвестность бежишь от смерти и разрушений, всю свою жизнь впихиваешь в сумку, не зная, к чему придешь, как тебя встретят на чужой земле, и будет ли куда возвращаться.

Комнату мне не предоставляли, я сама пристроилась в общежитии на окраине. Соседи, как узнали, что я из Донецка, предупредили, чтобы молчала об этом, чтобы беды не накликать на свою голову. А как молчать, когда я горжусь своим городом, и каждый сантиметр его земли для меня дороже всего на свете? В общем, в тот же вечер мы половиной общаги вместе рыдали о Донбассе, правда, одни плакали, обвиняя нас в войне, другие - проклиная Майдан, принесший войну. Почти полгода я жила там, и все старались нам помочь, приносили «вкусняшки», приглядывали за моим ребенком, пока я разбиралась с документами. Одна из вахтерш даже в церковь ходила, свечки ставила за то, чтобы у нас мир наступил, сама пекла нам булочки…

Были, конечно, моменты, при которых очень хотелось пулю в лоб пустить некоторым личностям. Например, когда хотела сына в садик устроить, состоялся интересный диалог с директором:

- Вы ребенка регистрировали, есть документ из администрации?

- Конечно, вот.

- Хорошо. Ну, я просто спрашиваю, чтоб знать, что вы не сепаратистка, и не начнете в наших детей стрелять.

Эта женщина, одна из немногих, подпортила общую картину взаимовыручки и поддержки, с которой меня встретил этот прекрасный южный город. В этот детский сад мой ребенок, естественно, не пошел. На более чем неуместный вопрос директора я попросила предъявить мне справку о том, что сепаратисткой не является и она, и не застрелит моего ребенка, как это любят делать с детками Донбасса ублюдки из ВСУ. Я очень разозлилась на нее, но о возможных последствиях и травле СБУ вообще не думала. И мне повезло, директор явно не ожидала такого вопроса, тем более, что все стены садика там заклеены плакатами и фотографиями, прославляющими «героев АТО», она даже извинилась передо мной».

Дарья благополучно вернулась в Донецк весной 2015 года, домой ее с сыном пропустили даже без пропуска на руках. Сейчас ее ребенок ходит в один из донецких детских садов, и всегда с добром вспоминает людей, так по-доброму принявших чужаков, против которых воюет майданная власть на Донбассе.

Донбасс не победим, пока дети, живущие в подвалах, способны так улыбаться

К сожалению, это одна из немногих светлых историй, которые сегодня рассказывают вчерашние переселенцы. Остались еще на Украине отзывчивые люди, остались даже те, кто не до конца зомбирован, и его пока можно поставить на место, как это сделала Дарья с директором детского садика. Это то, что еще держит страну на плаву, не позволяя ей окончательно скатиться в пропасть бандеризации. Но, как было сказано, это, скорее, исключение из правил…

Центр правовой и социальной защиты
ТЕМА ДНЯ
antifashisttm
Антифашист ТВ antifashisttm antifashisttm