Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: немцам и туркам, полякам и французам дала знать себя, с Парижа да Берлина брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, правители русского рода, свои князья, а не униатские недоверки-выкресты.
Да только сейчас всё взяли бусурманы, все пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек.
Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были заводы да газопроводы, нефтеперерабатывающие заводы да кондитерские фабрики, да были бы целы в банках сохранённые сребренники их. Перенимают черт знает какие бусурманские, заокеанские обычаи; гнушаются языком своим русским; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает за 10 000 доляров жидовскому богатею, как продают бездушную тварь на торговом рынке.
Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость американского посла до польского пана, которые желтым чеботом своим бьют их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую «свидомую» жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, так никому ж из них не доведется так умирать!.. Никому, никому!.. Не хватит у них на то мышиной «свидомой» натуры их!
P.S. Знаю, знаю, почему Гоголя не любят «свидомые» выкресты, бандеровские холуи чужой власти - то фашистской, то американской. Потому что он не предавал свою русскую душу, как вурдалак Шевченко. Гоголь писал честно и прямо - есть русское товарищество и только оно. И все в нём едины - и те, кто живут вокруг Киева, и те, кто растят детей близ Минска, и те, кого Москва объединяет. А кто делит народ единый, тот проклят будет во веки веков.