Я продолжаю беседовать с жителями 15-го участка в Куйбышевском районе Донецка. Наталья и Владимир – одни из немногих людей, заставших войну с первых ее часов, они помнят снайперов, обстреливающих поселок в мае 2014 года, помнят первые самолеты, осмелившиеся бомбить столицу промышленного региона, и «Грады», пущенные карателями по их домам из соседней Авдеевки. Разрушения, смерти и настоящий патриотизм – то, что сокрыто от глаз широкой публики, но затронуло судьбу каждого, кто остался у линии разграничения.
Улица Айвазовского перпендикулярна уничтоженной боевыми действиями улице Стартонавтов, дом, в который она упирается, пострадал первым, снаряд полностью разрушил здание, оставив лишь кусок стены с рамой. До войны здесь жила бабушка, но родные вывезли ее в самом начале украинской агрессии, и этот человек, по счастью, не пострадал хотя бы физически. А как часто сюда попадали вражеские снаряды и мины, местные уже давно не считают. Соседние дома – горели, обрушивались, сотрясались от взрывов, в своих же дворах гибли люди.
Наталья Сукова выживает здесь всю войну, вместе с мужем она ютится во флигеле. Их дом не разрушен, но сильно пострадал: раз 6 снаряды падали вокруг здания, то в гараж, то в сливную яму. От вибрации и взрывных волн, в доме вылетели окна, посыпалась плитка, местами до балок перекрытия разрушился потолок, посыпалась крыша и потрескались стены.
Очень сыро, пахнет цементом. Электричество здесь починили еще в октябре. А газ – отрезали. По всему поселку снарядами часто перебивали газопроводы, аварийные службы, естественно, приезжали только в моменты относительного затишья. Местным пришлось самим научиться делать заглушки из скотча и резины, но после месяцев войны стало понятно, что легче трубы отрезать вовсе, чем каждый день подвергать поселок еще и опасности взлететь на воздух из-за очередной утечки газа.
До 26 мая 2014, Наталья и ее родной брат работала в аэропорту, в первый день войны она еще была в отпуске. Тогда семья и не подозревала, что после этого рокового дня Старуха с косой будет по пятам ходить за братом Натальи. «Сначала снайперская пуля просвистела у самой головы, потом снаряд взорвался прямо перед его машиной на Панфиловском мосту (после подрыва Путиловского моста, мы выезжали в Донецк через Панфиловский мост). Догнала его Смерть уже на Гладковке, при обстреле микрорайона 4 сентября 2014 года, он стал случайной жертвой, выйдя на балкон покурить. Между третьим и четвертым этажом попал снаряд, ему снесло пол лица и руку оторвало. Хоронили в закрытом гробу.
Брат со мной в соседнем доме жил, на Гладковку переехал, чтобы не травмировать жену, ей во время войны операцию онкологическую сделали. На Гладковке дети, внуки. Сюда только собак приезжал кормить и дом, хозяйство проверять, все ли в порядке. Звонит мне в 4 часа, говорит: «Наташ, я все сделал, чего буду тут сидеть без света, поеду к детям». А в полшестого племянница позвонила, сказала, что «папку убили»».
Через месяц, с октября-ноября 2014, «подарки» от Хунты уже не будут летать над головами поселковцев в город, а начнут ложиться ближе к ж/д вокзалу, граничащему с 15-м участком. Наталья рассказывает, что первые месяцы военных действий они практически не боялись, но с осени снаряды стали буквально засыпать поселок со стороны ДАПа, Песок и Авдеевки. «9 ноября 2014 года снаряд попал к соседям напротив. У одних – дом разрушил, у других – выжег все дотла», - рассказывает она, отпирая чужие самодельные калитки из старой мебели и обломков шифера, и показывая то, что ныне трудно назвать домами. Местные стали паковать чемоданы, многие уехали, бросив даже домашних животных. На заборах таких хозяев встречаются надписи: «Ваш песик жив. Кормите его», но еще чаще – «Здесь живут люди. Оставьте нас в покое». Началось мародерство, сначала металл тянули, потом – все подряд. Еще год Наталья будет выживать в таких условиях, потом снимет квартиру у Южного автовокзала, но каждый день будет приезжать на родную улицу Айвазовского, кормить собак.
Ее племянник Владимир выехал отсюда, но сегодня я застаю и его, каждый день молодой человек возвращается домой.
Хозяин дома приглашает в свой двор, запирает собак. Все собаки – приблудившиеся, брошенные нерадивыми владельцами, его собственную собаку убило. За войну он похоронил не только отца, но и мать, тестя, друзей. У друга на улице Башкирской убило мать, у другого друга на улице Огинского убило мать и сестру. Погиб и друг Сергей со своей женой, парню было всего 29 лет, пара шла по улице Ершова к своему дому, тоже кормить собак… У них остался маленький ребенок, сейчас он живет с дедушкой и бабушкой.
«Снаряд попал в дом моей бабушки, я крышу сам перекрыл. Через 2 дня еще раз прилетело, дом сгорел, мы не можем ей сказать, что дома нет, человеку 92 года… Сарай сгорел, вокруг все побито. 20 минут назад прилетело между Луговой и Стартонавтов. Вчера на улице Грекова снаряд попал в дом, там женщина парализованная заживо сгорела, не успели ни приехать, ни потушить… Каждый день стреляют. Вчера слышал Авдеевку, сегодня со стороны Песок, Водяного прилетело.
Пока не переехали, мы 2 месяца жили в подвале вместе с двумя детьми. Возвращаться некуда – школа разбита, детский сад разбит, стройматериалы не выделяют, хотя куда я только не обращался, в какие только суды не подавал. Хотя Бог с ним, с восстановлением, у нас уже одно желание, чтобы войны не было. А то живем, как на пороховой бочке».
Одна семья, два дома, общее горе… Когда я прощалась с героями публикации, то обратила внимание, что по над забором пробиваются первые цветы. Они еще хрупкие и слабые, но из февральской грязи растут уверенно, и скоро расцветут во всей красе.
Хотелось бы, чтобы и здесь, в самой разрушенной части моего города-героя Донецка, вот так же, пусть по крупинкам, но вернется жизнь, и вместо руин, отстроят ряды новых домов, в которых будут сидеть у окна, пить чай, и не бояться, что взрывной волной выбьет стекла, снесёт крышу, дончане. Все это будет, пусть не скоро, но непременно. Когда за окнами будет мир.