Одессит Андрей Дементьев несмотря на молодость успел как повоевать, так и «поучиться» в «институте жизни», как неоднократно называют тюрьму вышедшие оттуда заключенные.
Согласно украинским СМИ, следствие выяснило, что Андрей в период с июля 2014 по май 2015, будучи бойцом батальона «Сомали» руководил ведением огня из реактивных установок «Град» по позициям сил так называемого АТО во время Иловайского котла, по Донецкому аэропорту. Сам он не отрицает этого факта и рассказал нам некоторые подробности своей службы в рядах ДНР. Андрей - одессит, ему 24 года. Из них почти 3 года он отсидел в украинской тюрьме. Если бы не обмен, пришлось бы трубить все 12.
- Андрей, расскажите, почему вы в 20 лет решили уехать из мирной Одессы и вступить в ряды армии ДНР? Ведь ваша жизнь только начиналась, вы могли бы многого достичь дома, но самостоятельно и осознанно выбрали войну, с которой могли и не вернуться.
- Я уехал в Донецк после событий 2 мая. Моя жизненная позиция – люди не должны друг друга бросать и должны бороться за свои идеалы, за то, во что верят и за что живут. В идеалы, так сказать. После 2 мая я сказал родным, что не прощу и буду бороться, что не буду смотреть на этот беспредел молча. Единственным правильным решением я видел поездку в Донецк и помощь тем людям, которые уже начали бороться.
В Донецке я оказался без знакомых и с 5 гривнами в кармане. Приехал сюда на голом энтузиазме. На блокпосте мне посоветовали куда обратиться, куда поехать. Я записался, прошел курс подготовки и начал служить. Служил в «Сомали», у «Гиви». Был командиром РСЗО БМ-21 «Град», командовал батареей.
- Вы в то время базировались возле аэропорта?
- Да. У меня есть медали за боевые заслуги за аэропорт и за Иловайский котел.
- Вы не могли бы поделиться какой-нибудь историей об Иловайске?
Я могу вспомнить Арсена «Моторолу», который спас мне жизнь, когда украинская армия пыталась прорвать наши силы и выйти из окружения.
В тот день меня не взяли на передовую, а оставили в бригадном доме. Я попытался возмутиться таким поворотом вещей, ведь мои парни уходят, но Миша заявил, что я должен остаться, так как никто другой не сможет стрелять из «Града». На тот момент бригадный дом – это был госпиталь, где были раненые и женщины (медики, поварихи). Когда начался прорыв, я оказался с пятью парнями без ничего. Мы все отдали пацанам, которые шли на передовую. Думали, прорыв будет на них, в другой стороне. Но всё оказалось не так, как задумывалось. Мы отбивались около пяти часов, почти все гранаты, которые у нас оставались, улетели сразу же. Поэтому оставалось только заряжать рожки постоянно.
- Автоматы?
Да. Приходилось экономить, потому что каждая твоя пуля может спасти тебе жизнь.
Было страшно, честно скажу. Я вот что запомнил. Перед тем, как начался штурм, я очень сильно захотел есть. Ну и говорю себе, кушать нельзя, ведь если попадут в желудок пули или осколок, могу именно из-за этого погибнуть. А есть хотелось, как никогда в жизни. Я плюнул на все, вскрыл банку тушенки, поел. И почти сразу же начался бой. Бой был интересный…
- Интересный?
- Да. РПГ летал. Я был на лестничной площадке между этажами, когда подошли ВСУ. Правда, не думаю, что это были именно ВСУ, вроде бы нас штурмовал «Айдар». В общем, подошли они, стали по нам стрелять, по зданию. Наши девчонки начали кричать: «Ребята, свои, свои тут». А они в ответ: «Кто свои?». Девчонки: «ДНР». Они: «Мы тоже ДНР». На лестничной площадке, где был черный выход, туда полетел ВОГ, они думали, что кто-то выйдет им навстречу.
Я первым тогда дал по ним очередь, было понятно, что это враг пришел нас убивать. А нас, повторюсь, 6 человек – молодые пацаны и дедушка, который сам держал первый этаж, чтобы они не прорвались, не поднялись на лестницу и не начался бой на этажах. Когда бой закончился, мы спустились, он лежал в коридоре, весь засыпанный, но живой. Они ведь почти тогда уничтожили первый этаж.
И вот, я дал первую очередь по ним и мысль в голове, надо срочно менять местоположение. Я первый кто стрелял, а значит по мне сейчас тоже будут стрелять, наверное, из РПГ. Я ушел на второй этаж, занял позицию у окна, и слышу взрыв, буквально 20 секунд прошло и РПГ разбил там на лестничной площадке всё. Если бы я там остался… спасла меня эта мысль. Я верю, что Бог есть и есть ангелы-хранители, которые нам внушают эти мысли. Ведь, посудите сами, наше ополчение герои, они не слишком подготовленные, многого не знают, но всегда присутствует этот героизм как у Матросова - закрывать грудью амбразуру. Откуда такие порывы, если не ангелы?
- А как именно вас спас «Моторола»?
Мы 5 часов оборонялись в этом бригадном доме. Мы думали – всё, конец. Они уже начинали штурм здания, а у нас заканчивались боеприпасы. Они не знали, сколько нас именно. Мы постоянно меняли позиции, пытаясь создать у врага иллюзию большинства. На третий этаж мы отправили женщин и раненых, сами были на втором и дедушка на первом с РПК. Мы звонили, докладывали о ситуации и просили прислать подмогу.
«Моторола» тогда шел впереди БТР, не боясь ничего. Он, его ребята, «сомалийцы», мои ребята – все они шли нас вытягивать. Укры увидели, что подходит подкрепление, а на тот момент здание они так и не взяли, поэтому начали отступать. Когда пришли наши, мы вышли через остатки черного входа. Я тогда рвался в дальнейший бой, но мне быстро прочистили мозги. Мой хороший друг тогда сказал: «Андрюха, мы пришли сюда, чтобы тебя вытащить, чтобы ты живой был. Если ты сейчас пойдешь, мы пойдем впереди тебя, чтобы стреляли по нам». Я всё понял, не хотел, чтобы они жертвовали собой и отошел.
А почему я говорю, что «Моторола» меня спас? Я тогда первым именно его увидел. Когда к нам подходило подкрепление, я увидел именно Арсена, который ничего не боялся. Царство ему небесное! Это герой! Герой Новороссии и Человек с большой буквы.
- Это какой по счету был бой, в котором вы побывали?
- Первый. Первый стрелковый бой в городских условиях. Я думал тогда, я могу сегодня умереть, но, если выживу, запомню, насколько близко от меня проходили пули. Запомнил. Сантиметров 10 от моей головы.
Я ведь артиллерист, обычно нахожусь на дальних позициях, поэтому это было, так сказать, боевое крещение.
- Скажите, а в чем разница между вами и вашими погодками на Украине, которые верят в так называемые идеалы Майдана? Почему вы не заразились идеями национализма?
- Я могу сказать только о себе. Я всегда жил и старался относиться людям так, как хотел бы, чтобы они относились ко мне. Если кто-то не понимает простых слов и фраз – это их проблемы.
Мое детство было хорошим, семья меня любила и любит, но были и свои трудности. Я могу четко заявить, что мое нынешнее отношение к событиям, к людям привила мне моя семья. Жизнь и судьба, которая сложилась у моих близких, все трудности, через которые нам пришлось пройти… Если ты один – ты не сможешь ни с чем справиться. А если у тебя есть опора – ты можешь преодолеть всё. И у меня эта опора есть, поэтому я так и живу.
- Я так понимаю, ваше кредо относится не только к семье.
- Да, это относится ко всему человеческому, что есть. Неважно какой человек, о нем нужно судить по поступкам. Он сам себя покажет, сам себя проявит. Я все же почти три года отсидел и психологию изучил, можно сказать, получил высшее образование. Не зря тюрьму называют хорошим институтом, в который, конечно, никому не пожелаешь попасть. В нем лучше не бывать, а учиться на свободе, что я и собираюсь сделать. Сейчас, находясь в ДНР, я хочу получить высшее образование, учиться, работать и делать добро. Самое главное – делать добро в этой жизни!