Моя мама на днях связалась, наконец, со своей подругой детства в Красном Лимане. Тётя Лина живет в той части городка, где частный сектор. Это просто пожилая женщина, говорящая на русско-украинском языке. Я помню, как она пела украинские песни и рассказывала русские анекдоты (я часто приезжала в Лиман к прадеду, его дом, кстати, не разбомблен, в отличие от соседских, и там давно живут другие люди...
Дом много лет назад продали после смерти деда и эти люди живы. И грушевые деревья, которые я помню, живы, а вот соседи — не все... Тётя Лина не за "наших или ваших", она просто хотела спокойной старости в родном городе. Но спокойной старости не будет...
Всё, что она рассказывает, я сейчас просто для удобства переведу в речь от первого лица. И комментировать не буду. Иначе сорвусь. Итак:
"...Вокзал наш помнишь? Красивый, большой?! Разбомбили! Нет вокзала. Мост через Донец разбомбили. И, главное, знаешь, больница. Старинное здание, а при нем построили новые современные корпуса. Снаряд угодил в опер.блок. Погибли хирург и медсестра. А потом в больницу пришла нацгвардия киевская. А там раненых — человек 150, наверное, было. Причем, с обеих сторон. И ополченцы, и гвардейцы. Их всех расстреляли. Всех. Мы видели трупы. Мальчишки. Все мальчишки...
...Соседка в доме одна жила. Перед налетом ей, простите, пописать захотелось. Удобства на улице. Вышла. В этот момент дом разбомбили. Она из туалета выбегает, и не верит, что жива. А дома нет. Представляешь, какое везение? (плачет)...
... Ополченцы из Лимана ушли. Выбили. Мы не знаем, были ли они вообще тут, — я их не видела и мои знакомые не видели. Вошла нацгвардия в город. Пошли по домам — зачистка. Честно объявили: будем искать ополченцев. Если паспорта или лица вызывали подозрение, — расстреливали на месте. Убили у моих знакомых в семьях мужчин. Они тоже, думаю, ополченцев в глаза не видели...
Убили. Просто в домах расстреливали. Зачищали...
... Эти, из Киева, голодные и остервеневшие нацгвардейцы, тоже мальчишки совсем. Бегают по домам, отбирают остатки продуктов и животину. Свинью увидели — очередь по ней из автомата, и уволокли. Просто грабят. А нам уже есть нечего! Магазины разбомблены. Продуктов нет. Голод начнется со дня на день, а они курей, свиней, — все отбирают (плачет).
... Детский сад разбомбили напротив нас. Но вечером ударили, — детей там уже не было. Мы утром ходили смотреть на руины, — вроде трупов нет. Я не думала, что буду смотреть - нет ли трупов в нашем Лимане... (плачет)".